(Из записок на пачке Durex).
Секс бывает “не твоим” – как и парень, с которым свела судьба. Но – кто из парней не хочет кончить? Просто ложись и закрой глаза. Хочешь прямо сейчас? – как говорил Ричи Тозер другу-натуралу в фильме “Это грех”.
Такого секса у меня было довольно много по разным причинам. Порой хотелось переспать не важно с кем. Или открыть для себя что-то новое, вроде BDSM (с верёвками и телом, “распятым” на железной кровати).
Я не получил большого удовольствия, стегая по бёдрам висящего голого парня, хотя его член поднимался в ответ на удары (но это другая история), – зато я убедился, что кожа, “скрепы” или яйца, стянутые толстыми верёвками, меня не заведут. Я знал это и раньше, но стоило проверить. )
Наручники, которыми я пристёгивал бойфренда к батарее, тоже возбуждали в основном его, а не меня. Он лежал на животе с разведёнными ногами, наручники блестели на запястьях, и я старался не таранить ягодицы слишком резко, чтобы головой не бить его о батарею. (Впрочем, это было в прошлом веке).
Если ты идёшь на поводу у странных желаний партнёра, то тебе не до релакса. Эрзац-интим знаком, конечно, каждому из нас, кто открыт к различным авантюрам. Встреча, о которой я пишу, была как раз из этой оперы.
… Мы по старинке познакомились на “Blue System”, площадке для разовых связей, без всякого Гриндра. Парень лет тридцати срочно искал, кто бы ему “отсосал”, предлагая встретиться на службе (он работал в какой-то охране). Догадайтесь, кто ему ответил и отправился по адресу, не имея даже фото из “сексуального профиля”. Хотя, цифры меня вдохновили: 30/170/70/… Я почему-то решил, что размер его члена должен стать для меня сюрпризом..
Я быстро добрался до места на тихой улице – с закрытыми воротами и стройкой за забором. Это был типичный парень из охраны с короткой стрижкой, вполне “мужского” вида, в чёрных джинсах. Встретившись на улице, ни разу не подумаешь, что он пишет на “BlueSystem”. В заваленной бытовке с пыльными столами было видно: он поставил дело на поток. Продавленное кресло намекало, что я был не последний, и не первый, для кого он раздвигает ноги, доставая член.
Он был настроен на “марафонскую дистанцию”: дежурство только началось, за окнами смеркалось, и торопиться было некуда. Мы перекинулись дежурной парой слов. Он сказал, что он “конечно, натурал” (а как иначе?), у него есть девушка, но иногда он хочет “кончить в рот”, а подругу это не заводит.
Случайный секс – такая вещь. Он не может быть “нормальным” по определению. Мне довольно часто говорили: “Как ты можешь? Лучше голодать, чем пить из лужи”, имея в виду случайные связи. (Или речь была о сперме?). Но если так смотреть на вещи, то поиск любви может занять “years & years”. Всё же, мужской организм устроен иначе: достаточно симпатии, чтобы запустить химию желаний и “гидравлику” эрекции. Зачем аппарату ржаветь без дела?
Впрочем, брак мне не грозил и “нормальность” в сексе мало волновала. Парень не был мне противен, хотя пару кило ему не мешало бы сбросить. К тому же, в “натуралах”, что кончают в геев, есть своё очарование.
“Ты ведь встречался с парнями.. Тебе хуй совсем не интересен?” – я попытался намекнуть на тот стояк, который у меня образовался. “Что с ним делать?” – шутливо показал я на ширинку. Парень был великодушен: “Ну, хочешь, подрочи, но мне это не нужно..”
Джинсы были спущены, боксёры в серенький горошек прикрывали его пенис, который встал наполовину, дожидаясь моих губ. Он интригующе оттягивал ширинку с маленькими чёрными пуговицами. Я помог стянуть его боксёры и увидел плотный пенис с чуть приоткрытой головкой. Типичный член парня-натурала, который ждал какой-то стимуляции, чтоб распрямиться до конца (гей давно атаковал бы мои джинсы и у него бы встал заранее).
Хотя, большие яйца в заросшей глубине производили впечатление. Две гладких полусферы приглашали к поцелуям и засосам. Волосатая дорожка убегала вверх по животу, исчезая под рубашкой, которую он не снял.
История с одеждой интересна. “Натурал” ещё способен снять трусы в компании с геем, но рубашку (майку) он обычно оставляет, не видя в наготе большого смысла. Он явно не эстет и от вас ему нужна не нагота, не красивая фигура или член, а банальная разрядка.
Если говорить о конституции (в сексуальном смысле), то объёмная мошонка сочеталась с обычным членом. Бывает ли иначе, интересно? Вспоминая крупный ствол бывшего бойфренда и небольшие, аккуратные яички, я подозреваю, что есть какая-то “формула”, которую ещё предстоит открыть. ) Мне не встречался крупный ствол с большой мошонкой, но возможно, парни с этим аппаратом выбирали не меня, а себе подобных.. Или я плохо искал.
Словом, я слегка завидовал “скульптурным яйцам” парня – правильным, подтянутым, словно хороший гимнаст. Отвлекаясь от момента, признаюсь, что со школы, эта часть моего тела была причиной комплексов. Я придирчиво вертелся перед зеркалом, оставаясь дома один. Всё было вроде ничего: попка, талия, голые бёдра, плоский живот… даже член казался “в норме”, не считая лёгкого изгиба, который я списывал на активную правую руку. Но “эти яйца”… они были “недостаточно подтянуты”. Одно свисало ниже, чем другое, и вряд ли это было хорошо.
Я был настолько девственным подростком, что ничего не знал об анатомии и был уверен: именно мошонка выдаёт мою глубокую порочность. Я слишком часто мастурбировал, и это невозможно было скрыть. Одно яичко было ниже: какой позор, я был разоблачён…
Но как тут устоять? Всё напоминало мне о сексе. Даже упражнение “берёзка” на уроках физкультуры. Закидывая ноги над собой и подпирая спину руками, ты уже думал о том, как было бы прикольно кончить себе на лицо. (Психика подростка так устроена, что любая телесная опция связана с сексом).
По словам бойфренда, “берёзка” заводила и его. Статистика молчит, но количество парней, которые дрочили на лицо, стоя вверх ногами, видимо, огромно. Кажется, тогда я впервые попробовал сперму на вкус. Она была чем-то вроде кисло-сладкого острого соуса и немного жгла язык. В шестнадцать лет я уже знал, что парни иногда кончают в рот. Но не представлял, как можно это проглотить?
Я бы не сказал, что мне особо нравилось. Даже и сейчас, когда в далёком прошлом энное количество проглоченного семени и десятки кончивших парней, я думаю, что главный кайф не в сперме (ко вкусу которой ты привыкаешь), а в знании того, что парень “улетает”, что он внутри тебя – и ты причина этого “улёта”.
Но у кайфа была цена. Это страх, отравлявший мою жизнь. Ужас настигал меня в медицинском кабинете, когда мальчиков осматривал “пожилой” мужчина (суровый тип в халате и очках, лет сорока) перед постановкой на военный учёт. Мы по очереди заходили к нему кабинет и спускали трусы (государство собиралось крепко держать нас за яйца). Врач был первым из мужчин, кому я показывал пенис, член сексуально-озабоченного школьника, не способного избавиться от “дурной привычки”. Кажется, я даже покраснел.
Взглянув и что-то недовольно промычав, он сделал в карте запись. Холодок сбежал по животу и растаял где-то в промежности.. “Сколько можно дрочить?” – словно выражало его лицо, озабоченное здоровьем “защитников родины”.
После этой обнажёнки одноклассники бросились сравнивать записи в картах, которые нам выдали на руки. Но “половая конституция”, похоже, была военной тайной. В графе стоял какой-то шифр, скрывавший наши параметры. И мальчики пытались угадать, что у них за “конституция” – хорошая или плохая? Мой код ни с кем не совпадал, кроме одноклассника (с ранним пушком на лице). Мы с интересом посмотрели друг на друга. И после – на ширинки.
Ещё один “первый мужчина” ждал меня в военкомате, несколько лет спустя. Я помню его до сих пор. (Первый, кто берёт тебя за член, всегда остаётся в памяти). Молодой хирург с интересом глянул на мой пенис (пока я прилагал огромные усилия, чтобы он не встал) и проделал странную манипуляцию: сунув палец под лобок, он исследовал ту область, откуда опускаются яички. Это было больно и приятно одновременно. Хвала богам, что пенис не напрягся – и это было чудом. Он не стал осматривать головку (я бы этого не вынес – и в карте можно было смело записывать диагноз).
Но как-то обошлось. С точки зрения государства, я был “годен к нестроевой”, но режим не доверял мне жить в казарме. Наверное, боялся подпускать к десяткам сонных тел с утренней эрекцией..
…
Жизнь члена полна загадок, но мошонка это загадка в квадрате (точнее, в овале). “Вещь в себе”, живущая странной жизнью. Если можно как-то повлиять на геометрию члена, то движение мошонки воле не подвластно.
Каждый парень знает, где подвешен тонкий индикатор его чувств. Нежный хаос самой жизни, два мужских овала в самом динамичном месте тела, отражающих малейшую эмоцию – страх, желание, надежду или возбуждение..
“Я не знаю ничего более живого на вкус, чем сперма”, – писал “подросток Савенко”. О мошонке можно сказать то же самое: это одно из самых витальных мест. Природа – тонкий физиолог: чем уязвимее тело, тем оно чувствительнее к импульсам, включая и угрозы. Чтобы это ощутить, достаточно поднести к парным железам ножницы (если вы фанат коротких стрижек). Страх или желание сразу напрягают эту плоть.
Кино умеет этим пользоваться: если в триллере зажать яйца героя в слесарных тисках, закручивая винт, то вас накроет паника на ментальном уровне (не зря я забыл название фильма).
