Крепкий шлепок вывел Олежку из оцепенения. Он подпрыгнул, намереваясь встать, но тяжёлая рука легла ему на спину между лопаток.

- Ты никак уснуть собралась? А ну натягивай труселя! - Женька шлёпнула Олежку ещё дважды, и подняла валяющийся на полу стек. От жгучего удара он взвизгнул, колотя по полу коленями. Госпожа, схватив его за волосы, хлестнула ещё раз. Немного подумала, и отвесила снова, два раза подряд, по одному и тому же месту. Наблюдая за извивающимся и орущим Олежкой, она потёрла ладонью вниз и вверх по своей промежности и погладила его по раскрытой середине попы кончиком стека сверху вниз.

- Теперь вставай! Ты должна была это сделать раньше чем подойдёт госпожа! Прямо сейчас с тобою возиться некогда, но за медлительность, а значит непочтение, порка тебе не за горами! Если конечно ты не сделаешь так, чтобы мы подобрели! Ну? Долго будем вспоминать, что делать?

Путаясь в белье, в пышных сборках и складках подола, Олежка натянул трусы. Женька крепко сдавила его шею пальцами с боков, с силой нагнула. Задрала на нём пеньюар и приспустила трусики. Рассмотрела подрагивающую попу и свежие вздувшиеся рубцы на ягодицах. Провела ладонью у себя между ногами, по моментально набрякшим губкам.

- Ложись на кровать, с колена, и в это время заголяйся! И сразу ж поворачивайся на спину и задирай ноги!

Олежка встал одним коленом на кровать. Онемевшими руками - всё ли он делает как хочется видеть госпоже, не рассердится ли она вдруг - путаясь во всё время соскальзывающем вниз подоле медленно приспустил трусики по самый низ попы. Поднял пышный подол пеньюара по грудь, и придерживая его, нагнулся вперёд. Женька пихнула Олежку коленом под попу, он плюхнулся, перевернулся, опрокинулся на спину, одновременно занося вверх полусогнутые в коленях ноги и приподнимая попу. Сделал попытку спустить трусы далее, но Женька хлопнула его стеком по руке.

- Я вроде бы приказала "заголяйся", а не снять труселя! Жопку повыше! Вот так! Ляжки шире! Оставайся лежать! - прикрикнула девушка, когда Олежка занёс колени почти к самым плечам, высоко поднимая обтянутые чулками слегка согнутые ноги, обутые в босоножки с высокими каблучками.

Женька прошлась вдоль кровати, осмотрела его под разными углами, рассматривая каждую деталь одежды и тело, обнажённые и маняще прикрытые его части, резинки для чулок, выделяющиеся на белых упругих бёдрах, приспущенные трусики, возбуждаясь всё больше и больше. Взялась за трусы и потянула их с ног. Замешкавшийся от постоянного внутренней боязни Олежка не успел вовремя свести ноги. Девушка врезала ему звонкого шлепка.

- Ну что это за даун! Не понимать, что в таком виде трусы не снимутся, это надо иметь в башке одну пылинку! Придётся однако немножко потрудиться над твоим вразумлением!

Олежка хотел было сказать, что он просто не сразу отреагировал, но сразу ж вспомнил, что госпожа его ни о чём не спросила. Но Женька разглядела его на секунду напрягшееся горло.

- Ты никак что-то хочешь сказать? Я же вижу! И что же ты скажешь? Ну! Говори! Это уже приказ!

- Я... Нет... Просто... Не сразу успел сдвинуть ноги, - пискнул Олежка.

- Не успела сделать - значит не успела подумать! А поскольку все мысли у тебя поднимаются в так называемую башку только от выдранной жопы, вот её-то и следует регулярно взбадривать! - нравоучительно произнесла Женька, медленно снимая трусы с его ног. Протащила их через каблук на левой ноге, с другой ноги снимать тоже не стала.

- А теперь чего задумалась? Опять не успела понять? - и она сама с силой развела Олежке ноги. Опять осмотрела, задранные ноги, попу и висящий между ногами сморщившийся член, приподняла его кончиком стека, провела по яичкам и ниже них, между ягодиц и вокруг дырочки. Медленно потянула им поперёк самого верха бёдер. И вдруг резким взмахом занесла хлыст. Олежка зажмурился и сжался, готовый вскрикнуть. Но девушка опустила хлыст, с удовольствием оглядела какого страху она нагнала на него, и громко рассмеялась. Сильно нажимая, стала вкруговую гладить его по болевшим ягодицам и внутренним сторонам бёдер. И одним махом запрыгнула на кровать, полезла на Олежку. Полностью легла на него. Тому показалось, что у него сейчас же лопнут глаза, внутренности вылезут через рот. Стало невозможно вздохнуть под таким громадным весом. Но она приподнялась на локтях, и налегая только животом, стала елозить своим лобком и низом живота по его члену и целовать в губы взасос, чтобы вызвать у Олежки эрекцию. Он же, зашараханный и затравленный, постоянно перепуганный всмерть, от непрерывно стоящего в нём напряжения и жути перед любым следующим моментом не мог и подумать о таком, страх, затмевающий абсолютно всё страх вытеснял остальную жизнь.

- Хочешь поднять тютюльку нашей членодевочке? - подала голос Марина. - С нею сложновато, я смотрю! Бывает, этот гвоздик - это самая тяжёлая в мире вещь! Не заможется, так никаким домкратом не поднимешь!

- Да уж! Единственное, чего не заставить сделать даже и с помощью плётки! - вторила Вероника.

- У неё - конечно нет. Но есть и такие, у кого сразу взлетает именно от плётки! Жаль только, что это как раз не наш случай! - через тяжёлое частое дыхание выдохнула Женька, усердно натирая клитор и точку "G" о самый корень Олежкиного члена.

- Надо чтобы она расслабилась. А то от страха вся сжалась и дрожит! Пускай сейчас нас не боится, строго спрашивать не станем! - лениво произнесла из кресла Лера.

Женька проползла выше, и стала касаться грудями Олежкиного лица, сначала слегка, а затем буквально утопила его голову между своими шарами. Приподнимаясь и снова ложась, она таскала ими по его лицу, затем обняла и крепко прижалась к нему.

- Целуй! Целуй, говорю! - видимо как бы по инерции кроме угроз и резких приказов других форм общения с ним девки не предполагали.

Испытывая к ним ко всем одинаковое отвращение, Олежка всё-таки стал целовать между её грудями, резко пахнущими потом и выделениями из пизденей подруг. Эффект разумеется оказался противоположным, и Женьке всё ж пришлось снизойти до некоторых ласк и нежности. Взяв Олежку с боков чуть выше бёдер, она прошлась лёгкими прикосновениями, одновременно лаская ему плечи и открытую часть груди своими сосками. И уже не тёрлась, а лишь касалась клитором кожи на конце его члена, некоторое время теребила член рукой, но быстро поняла, что от этого он только сжимается. Дождавшись, когда Олежка совсем расслабится, успокоится и обмякнет, девушка возобновила движения лобком и клитором по члену. На сей раз эффект не заставил ждать, Олежка и сам не понял, как член у него сразу ж встал столбом. Женька, пережимая пальцами его у корня, стала щекотать себя концом по клитору, по губкам, наружным и внутренним, и слегка прикасаясь - вдоль щёлки, однако приподнимаясь и выгибаясь вверх, не вставляя его в себя. Так она наслаждалась несколько минут, затем слезла с Олежки и дёрнула его за ногу.

- Ложись! Вытянься! Но спустись ниже, чтобы обувь была на весу! - последовал приказ.

Олежка, ёрзая, сполз ближе к изножию кровати. Лёг, слегка заваливаясь так, чтобы как можно более держать приподнятой вбок исхлёстанную попу. Женька растянулась рядом с ним, для смеха взяла одну из страпонных насадок и приставила как бы сравнивая рядом с не успевшим ещё опасть Олежкиным членом. Громко фыркнула. Сравнение разумеется оказалось далеко не в пользу живого члена.

- Ого-го! Мой-то - как конский рядом с мышиным! - взвыла она, и тут же обхватила Олежку в сильные объятия, привлекла к себе, развернула его набок и засосала мокрыми поцелуями. Залезла рукой под спустившийся подол пеньюара, облапала попу и всунула в дырочку палец. Сначала один, затем сразу два, и стала шерудить и двигать ими внутри, одновременно прижимаясь толчками и делая круговые движения животом и лобком, истекая соками. В какой-то момент она вдруг оттолкнулась от него и шлёпнула Олежку по попе.

- Коленями на край! В ногах кровати! Раком! Раком встань!

Он исполнил. Девушка одела кожаные трусики, выбрала и прищёлкнула к ним нужный ей страпон. Зашла к Олежке сзади, приподняла и завернула ему на спин лёгкую ткань пеньюара.

- Ножки пошире! Попку приподняла! - выдохнула она, беря его за бёдра и направляя так, чтобы дырочка оказалась на высоте её лобка. Примерилась. Олежка почувствовал прикосновение конца страпона. Сильный нажим, Женька легла животом на его попу и принялась работать бёдрами, делая короткие фрикции. Олежка еле-еле держался под её весом когда она согнулась и полностью налегла на него.

В то же время Вероника села прямо перед ним, раскинула ноги. Взяла его за волосы и ёрзнула ещё вперёд. Её щёлка оказалась прямо перед лицом у Олежки. Еле держа на себе Женьку, он ткнулся носом в промежность Вероники. Движение было похоже, как если бы он собрался понюхать что-то там. Это не ускользнуло от глаз девчонок.

- Как пахнет? Мандаринкой? - засмеялась Марина. Вероника потыкала его носом к себе в щёлку. Видимо ей это понравилось, и она, направляя Олежку за волосы, сначала извозила его носом по всей промежности, по губкам и около них. Затем всунула нос вглубь щели насколько это было возможным, и стала дёргать его голову взад-вперёд, одновременно подаваясь на него.

Олежка уже задыхался. Вероника истекала выделениями, и они забили ему ноздри, стекали по лицу, попадая в приоткрытый рот. Дышать он мог только мелко и редко, приходилось проглатывать попавшую в рот слизь. Лера и Марина тихонечко потешались.

- Теперь мне в полной мере стал ясен смысл - "Залетел как в пизду носом" - хихикала Лера.

- Утонул в пизде!... В каждую пизду свой нос засунет! - совершенно неуместно и глупо шутила Марина. - А что, так ведь и будет! Я тож сейчас спробую!

Олежка, услышав, чуть не захлебнулся в Вероникиной течке. Несколько потеряв контроль от такой перспективы, он неожиданно для себя вдохнул и закашлялся. Вероника треснула его по спине, отчего его забило в кашле ещё больше. Некоторое время он не мог вздохнуть. Хорошо ещё, что она отпустила его голову, и ничто не мешало ему кое-как восстановить дыхание. Да и Женька теперь уже не лежала на нём всем своим весом, а лишь опиралась животом на его попу, и совершенно не обращая внимания как он задыхался, продолжала сильными размеренными движениями "накачивать" его, крепко держа за бёдра. Она явно растягивала себе удовольствие. Делая лишь механические движения с сильным толчком в конце каждого, она не настраивала себя на мысленное проникновение в Олежкины чувства и переживания, от чего девки как раз и получали оргазм, физический, исходящий от внутреннего, морального, от осознания беззащитности и страданий Олежки и собственного полновластия над ним.