Вы опять будете упрекать меня в том, что я прославляю зрелых одиноких дам. Но это мнение, выстраданное жизнью. Никто кроме них не будет с таким рвением охаживать тебя ртом, как самую вкусную конфету в жизни, или благодарно принимать его в себя, охая и стеная как будто это лучший секс в её жизни. Они годами томятся в одиночестве, измучены фантазиями и даже твоё скромное внимание для них на вес золота. Встречаясь с такой женщиной раз в месяц, я получаю эмоций больше, чем от регулярного секса с женой.
В тот раз меня занесло в Германию с разномастной группой специалистов, которые немецкие в недалеком прошлом друзья возили по своим предприятиям в рекламных целях. Компания была смешанной, там присутствовали как бизнесмены, так и наемные сотрудники, в том числе из бюджетной сферы. Нашу группу возили по разным городам на арендованном автобусе; мы постоянно меняли отели, ели в пути, мельком осматривая окрестности каждого следующего места.
В промежутках между переездами и экскурсиями мы гуляли по торговым улочкам и фотали всё подряд. Всё вокруг было чуждым, незнакомым, сделанным "не так". Лично меня напрягало почти всё, начиная от вида местных женщин и заканчивая мерзкими интонациями немецкой речи. В моём детстве так говорили только фрицы перед тем, как сжечь очередное белорусское село. Каждого встречного бюргера, которое были все как на подбор огромными мужиками-скалами. я воспринимал как потомка одного их тех фашистов и живо переставлял их в рогатых касках со Шмайссерами.
Но на тот момент они казались перевоспитанными благодушными европейцами, благодушным и зажиточными. На удивление, больших торговых центров на нашем пути было не так много, особенно в каком-нибудь Дюссельдорфе или Гамбурге, а может просто нас селили на окраинах, экономя бюджет. Однако мелких лавочек и закусочных было навалом, и мы как дети тыкались и рассматривали всё.
Из большой группы, у нас сложилась своя, небольшая компания которой мы гуляли, где кроме меня, тридцатилетнего, считай, юноши, было три женщины среднего возраста. Одна из них - Настя, была чуть помладше остальных и хорошо знала немецкий. Невысокая и серьезная, полноватая и коротконогая, в сильных очках, она в прошлом стажировалось в Германии и была большой её поклонницей. С ней мы чувствовали себя совершенно комфортно в незнакомой стране. Ближе к концу поездки часто выходило, что мы с Настей гуляли вдвоём. Она сопровождала меня в магазинах, а я в благодарность кормил её мороженым и обедами. Было хорошо оторваться от группы и окунуться в жизнь огромного незнакомого города.
В последний отель нас заселили за два для до отлета на Родину. Это был громадный белый айсберг отеля Wyndham Berlin Excelsior в Западном Берлине, с большим застеклённом внутренним двором, куда выходили окна части номеров. Внутри было шикарно. Зимний сад, номера по 30 квадратов с королевскими кроватями. Мы пили эспрессо из малюсеньких чашечек в огромной открытой лаунж-зоне по 9,9 евро за порцию и даже боялись пересчитывать эти цены на рубли.
Последние дни нашу группу оставили в покое. Не было никаких мероприятий, мы были полностью предоставлены сами себе. Мне хотелось увидеть как можно больше, особенно, когда мы оказались в Берлине. Мы заходили в магазины, музеи, обедали в попутных кафе и ресторанах. Добрались до Бранденбургских ворот, побродили у Рейхстага и возложили цветы к монументу в Тиргартене. Кто не в курсе, там наши танки на постаментах и памятник солдату. Можете упрекать меня в излишней эмоциональности, но видеть в центре вражеской страны наши танки и герб, напоминающие кто кого одолел, было трогательно до слёз.
А Настя с удовольствием соглашалась на любые вылазки. В тот момент я не придавал особого значения, что мы постоянно остаёмся вдвоём, а другие женщины нашей компании как будто терялись, тактично "отставали". Мне было с ней удобно, как как она знала язык и везде переводила, но как девушку я её рассматривал, слишком погруженный в другие впечатления.
И прозрел я, увлечённый впечатлениями от поездки, только сидя в её номере в начале первого ночи, распивая бутылку аквавита с нехитрой закуской из супермаркета.
Аквавит стал для меня открытием. Может повезло с бутылкой, но шёл он также хорошо, как текила, а вырубал мягко и благородно. Был третий час ночи, мы потихоньку пьянели. Наступал конце нашей поездки. Через сутки мы отправлялись в аэропорт и домой.
Клянусь, я не чувствовал от Насти никаких намеков на сближение! Не было того особого напряжения в воздухе, как это обычно бывает между людьми, которых тянет друг к другу. А может это я был такой толстокожий и ничего не замечал. За её постоянной ровной дружелюбностью я пропустил всё её сигналы и намеки, которые скорее всего, мне подавались.
Поэтому можете представить каким громом среди ясного неба стали для меня последующие события.
Когда всё было допито, я честно собрался уходить.
- Всё, пошёл, - уведомил я, направляясь к двери.
- Ну да, иди, - просто и почти равнодушно ответила Настя, тоже поднимаясь и следуя за мной.
У меня еще мелькнула мысль чмокнуть её в щечку на прощание, но я отмел её как неуместную.
Настя провожала меня на пороге. Я успел даже пройти несколько шагов по коридору, когда она, видимо решилась на последнюю попытку, уже не намекая, а говоря открыто:
Саша, ну куда же ты пошел?! - в звонком голосе было немного упрёка, но все же он был томным, влекущим. Она стояла в дверях и с явным укором смотрела на меня. - НУ КУДА ЖЕ ТЫ?!!
И только в этот постыдный для любого мужчины момент, у меня в голове сложилась картина: её внимательность, услужливость, симпатия и постоянное общество! "Дурак, слепец, как ты мог такое не заметить!??" - корил я себя.
Настя понимала, что время уходит, шансы тают, если ей продолжать также пассивно ожидать действий от меня. Ей надо было что-то предпринять сегодня, или не получить этого никогда. Чего ей стоило произнести эти слова, переломить себя, пригласить мужчину к себе в номер!?
Я всё понял тогда, но хотел сохранить лицо:
- Сейчас вернусь, конечно, - ответил я с улыбкой. - мне надо … на минутку.
И ринулся к себе в номер. Быстро привёл себя в порядок и уже с колотившимся от волнения сердцем опять постучался в её номер. Я не знаю, порок ли это, или следование природной необходимости, но я не могу отказывать женщинам без веской на то причины. Пусть она не казалась мне соблазнительной, или особенно желанной, но она захотела меня, пригласила, и у меня не возникло никакого сомнения в том, как поступить в этом случае. Отказать красавице, которая знает, что её "все хотят" - даже почётно. Но такой вот, земной, чуть полноватой и подслеповатой одинокой женщине - никогда, пока у меня на них встаёт.
Настя тоже переоделась, встретила меня в белом отельном халате на голое тело. Я стал целовать её прямо у двери, как только захлопнул её. Она была низенькой и тянулась к моим губам поднимаясь на цыпочки, да и мне приходилось сгибаться.
Под халатом нашлись гладкие увесистые груди и прохладные бока полноватого тела. Она приятно пахла мылом и тяжело дышала.
Я двинул её к кровати. Уложил.
Она была как кукла. Ничего не предпринимала сама, ждала.
Я начал с поцелуев всего тела. Охаживая каждую складочку и ложбинку. Только тут, по её молодой пахучей гладкой коже я осознал, что ей еще нет и тридцати. Крупные полные ноги её были сомкнуты, но я развёл их руками. Она запросто повиновалась. Над лобком её курчавились блёклые почти невидимые волосики, ниже уходила тонкая плотно закрытая половая щель. Если бы я не знал, что она разведена, то решил бы, что она ещё не жила половой жизнью. Такой нетронутой и аккуратной выглядела её киска.
Я пристроился между её ног, покрывая внутренние стороны прохладных бёдер поцелуями. Пальцы мои при этом обследовали её холмик. Там было тепло, но почти сухо. Пальцами я раздвинул её пухлые складки. В приглушенном свете настольной лампы мне открылась идеальная раковинка, обрамлённая нежными розовыми лепестками и увенчанная клитором в массивном капюшоне. Влагалище манило сочной мягкой воронкой. Я стал исследовать эти богатства языком и губами. Ожидаемо Настя отозвалась на ласки языком клитора. Я занялся им активнее.
Прошло совсем немного времени, и я услышал её осторожные охи и вздохи, она засучила ногами, судорожно подалась навстречу моему языку своей попкой, и тихонько удивлённо кончила.
Я оставил её клитор и лёг на женщину сверху. Он всё также, пассивно лежала, переживая только что с ней произошедшее. Кажется, она решила, что её роль кончилась с момента приглашения меня в номер.
Член мой легко нашёл дорогу в мокрой после поцелуев дырочке. Вроде, она говорила о своих детях, но на тугости стенок влагалища это особенно не сказалось. Оно плотно охватывало меня со всех сторон, и мой член с благодарностью задевал все её внутренние складки и стенки, упираясь в глубине в плотное "донышко".
Настя лежала с открытыми глазами и смотрела на меня восторженно и влюблённо. И меня это немного смущало.
- Как ты это сделал? Меня никогда там не целовали, - пролепетала она, стараясь теснее привлечь меня к себе. Она так хотела поделится пережитыми чувствами, что не могла ждать до моего завершения.
- Тебе было хорошо? - спросил я, ритмично вздыхая.
- Да, очень, спасибо тебе! Это было... в первый раз... ТАК...
Я продолжал елозить на ней и, вдруг, заметил слёзы в уголках её глаз. Везет мне на плачущих женщин!
- Что-то не так, мне остановиться?
- Да нет, всё хорошо. Теперь все хорошо. - Сказала она, улыбнувшись сквозь слезы.
