Один комендант Михаил Сергеевич всё про Лиду знал и понимал. Он бы давно загнул её в подобострастную позу и показал армейскую выучку в какой-нибудь подсобке, но был сам по горло занят ртом и лоснящимся задом Анастасии Николаевны из юридического и бритой молодящейся киской Веры Павловны из бухгалтерии. Его служивый и опытный организм с трудом справлялся с двумя охочими дамами среднего возраста, да еще и имел жену по государственным праздникам.

Так и ходила Лидочка на работу красивая и бесхозная, как березка в поле, на ветру. Как ива, склонившая плакучие ветви над тихой речушкой. Все её надежды на поиск избранника и устройство семейной жизни рассыпались и поросли быльём безысходности.

Однажды.

Вот же слово. После него вечно что-то случается.

Лидочка обнаружила перед своей стойкой мигающего человека. Он просто стоял, привлекая её внимание, при этом верхняя часть лица у него сокращалась волнами и казалось, что он подмигивает обоими веками сразу. Страдающий гиперкинезом опарыш определенно искал её внимания.

— Что тебе? – Строго спросила Лида.
— Ты девственница? – Просто и без прикрас спросил гомункул.
— Ну, предположим. – Лида была заинтригована. Она любила, когда вот так, без прикрас, сразу в очко.
— Давай продадим твою девственность?
— Условия? – Девушка хоть и не окончила еще бакалавриат, вполне понимала законы рынка.
— 50 на 50.
— Нет, 30 на 70. Причем 70 – мне.
— 40 на 60.
— 20 на 80.
— Хорошо, 30 на 70! – Парень опять моргнул всем лбом и подал хлипенькую инфантильную ручонку.
— Как это будет?
— Я делаю внутренний сайт только для конторы, потом рассылку, все делают ставки. Побеждает большая. Время – одна неделя. Нужны будут твои фотки. Без одежды.
— Ну еще чего!
— Я должен был попытаться. – Парень тяжело вздохнул и исчез также внезапно, как и появился.

Многоголовая гидра коллективного сообщества технарей нашла-таки формулу как поиметь Лиду, не вылезая из сети. Они оставались в своей полностью прогнозируемой и объективной среде, просто меняли услугу на деньги с элементами игры и соревнования.

А Лида погрузилась в размышления. Ей даже льстило, что эти утырки верили в ее невинность. Восстановить целостность девственной плевы было не так уж и сложно, и не так уж и дорого. Можно было вообще ничего не делать, а сымитировать дефлорацию. Если парень будет неопытным, это могло прокатить. Но Лиду также смущал другой момент, относительно её супружеских перспектив в этой конторе после такой публичной распродажи целомудрия. Хотя, на этом фронте её и так постигло полное разочарование. Другие девочки в конторе тоже годами ходили, не имея никаких перспектив, только невразумительные свидания. Странным образом, наличие денег и безлимитного доступа к порнхабу делало из местных мальчиков поборниками пошлых дешевок и распутных дряней и полностью лишало их хоть какого-то желания строить отношения. Точно так же, как эти клоуны от IT переставали готовить себе еду, переходя на доставку, также и с женщинами – они полностью перешли на разовый, прогнозируемый секс без обязательств. А то и на виртуальные его эрзацы.

Поэтому еще раз оценив свои перспективы как девушки приличной, Лида не стала отказываться от шанса заработать хоть раз как неприличной.

В перерыве к ней подошла Наташка.

— Лиль, ты видела-а-а-а? – Протянула она.
— Что. Наташа!?
— Лиль, ты не видел-а-а-а?!
— Что, Наташа?!
— Ну, аукцион с тобой?!
— А, это?! Нет, не видела? Какая сейчас ставка?
— Сто штук.
— Крохоборы. Что так мало то?! Девушка один только раз девственность теряет. Или не один? Не важно.

Наташа была потрясена признанием Лили, и озадаченная ушла к себе. Но через час вернула снова. С обескураживающим предложением.

— Лиля. Мы тут посоветовались, ты тут не одна такая одинокая. Мы тоже хотим!

Вот это был номер! Девки сами хотели продаваться за деньги! Это угрожало Лилиному джек-поту, так как не факт, что, если девушек будет много, именно Лиле заплатят больше всех. К тому же это так сильно напоминало банальную проституцию, что у девушки засосало под ложечкой.

— Наташа. – Мягко начала Лиля. – Пойми, это просто стартап, не факт, что он выстрелит. Но если со мной всё пройдёт хорошо, мы обязательно запустим такой же аукцион по каждой желающей девочке! Согласна!

Наташа покрутила головой, но больше не могла ничего возразить.

Уходящие вечером яйцеголовые смотрели на Лилю особенно пристально. В их глазах читалось два вопроса: стоит ли девочка столько, сколько висело за неё на аукционе, и реально ли она всё еще девственница. Лиля стоят пунцовая от стыда, обмахивала свои щеки жирными от туши ресницами, и натужно улыбалась уходящим сотрудникам. Цифра в двести пятьдесят тысяч рублей озадачила её совершенно. Настораживал Лиду только, что напротив астрономической по её меркам суммы стояло не какое-то конкретное имя или ник, а подпись "Складчина для Влада".

Это получается, что Артурчик каждую субботу имеет её минимум на полмиллиона?! Лилю задавила жаба. Столько денег и псу под хвост. Вернее… И кто такой Влад? Какой-нибудь конченый удот, над котором все хотят посмеяться? И над ней заодно. С таким вообще можно было разойтись по-хорошему, даже сэкономить на операции. Тем более, что деньги не его.

Планы роились в голове нашей героини. Целую неделю она не находила себе места наблюдая как стоимость её невинности прочно застыла на все на той же последней ставке. Конечно, она мечтала о Порше, но и эта сумма была куда интереснее её оклада. И она полна решимости её получить.

Время кончилось и снова мигающий лбом утырок появился перед её стойкой. Весь офис замер в праздничном предвкушении.

— Ты видела? – Он многозначительно подмигнул ей. – Мои 75. Сразу отдашь?

— Ага, разбежалась. Что это за Вадим?

— О, Вадим! – Проходимец закатил было глаза, но нечаянно снова судорожно сжал складки лба и веки.

— Что такое? – Лида почувствовала недоброе.

— Ты скоро узнаешь! – Такое обещание вызвало у Лиды приступ тягостной тревоги и неприятного предчувствия.

***

Лида разглядывала этот придаток компьютерной мыши и понимала, что в этом мире деньги не платятся просто так. Ей сбросились на четверть миллиона, чтобы она «лишилась девственности» с этим, с позволения сказать фриком, который сейчас сидел с ней в закусочной, одной рукой ловко засаживая в себя бургер, размазывая соус по щекам, второй не выпускал ни на секунду из рук огромного телефона.

Вадим был конторской знаменитостью. Если остальные были рабочими, стоившими дома с помощью инструментов, он был тем, что делает эти инструменты. Если случался какой-то затык на любом уровне, звали Вадима, и он просидев за компом сутки, загадив всё вкруговую чипсами, обертками от шоколадок и пустыми банками от колы фиксил причину, после чего остальные двести человек снова могли работать.

За это у него были привилегии приходить на работу когда вздумается, к ярости уборщиц постоянно жрать прямо за рабочим столом, и обоснованно смотреть на большинство других сотрудников как на говно.

Вадим жил с мамой, потому был раскормленным и ухоженным как мягкая игрушка в цветочном салоне. Никто никогда не видел его с девушкой. Да и с парнем. Но характер просматриваемой им на рабочем месте порнушки, настаивал, что девушки его скорее интересуют. Вот этому неприятному и зазнавшемуся персонажу контора скинулась на девушку.

Лида, потягивая диетколу и поёживаясь от «пафосности» места разглядывала Вадима со смесью брезгливости и ужаса. Если остальные фрики хотя бы пытались делать вид, что пришли с ней на встречу не только пожрать, то этот только кивнул в начале и больше не обращал на неё внимание.

А она! Побрилась, завилась, помылась, надушилась, оделась, тщательно выбирая нижнее бельё! Накрасилась, наконец! И вот сидит теперь такая вся так, что местная сопливая пацанва со всего кафе пялиться на неё, буквально пронзая насквозь истекая спермой по ногам, а это толстое чувырло залапало себе всю харю и не обращает на неё никакого внимания!

И так Алине стало жалко себя, обидно за всё это вместе и за каждое по отдельности, что она сама того от себя не ожидая больно саданула носком туфли по голени сидящего пред ней Вадима!

Она сама опешила от случившегося, с ужасом наблюдая реакцию парня. А тот…

Тот сразу и не осознал, что произошло. Он выронил из рук и телефон и остаток бургера. Лицо его скомкалось, сморщилось в мокрую тряпку, он весь согнулся, и схватил руками ушибленное место и смешно задрал верх лицо из-под стола.

- Ай! Ты зачем это сделала?! – Завопил Вадим.

Лида вдруг решила не извиняться.

- Так всегда будет теперь, если ты не будешь обращать на меня внимания, - заверила она его.
- Как?
- Вот так, больно.
- Да за что? Что я тебе сделал?
- Ты меня оскорбил, унизил, разочаровал, обидел, - загибала Лида пальцы. – Мне продолжать?
- Да когда я всё это успел то? Сидел ел, никого не трогал! – Плаксивым голосом жаловался Вадим потирая горящую огнём ногу.
- Есть такое преступление, неоказание помощи. Вот у тебя преступление - необращение внимания! Так что ты теперь за это будешь сразу получать! Если из тебя школа не сделала человека, то придется мне! – Взмахнула руками Лида для убедительности. – Ведь именно для этого меня и наняли!
- Тебя не для этого наняли! – Пробубнило круглое подобие человека.
- Что ты сказал?! На что это ты намекаешь? – Завелась Лида и снова подняла руку, выбирая куда бы его стукнуть в этот раз.