Домой мы вернулись за несколько часов до заката, но благодаря низко нависшим тучам день был серым, словно наступили сумерки. Артем и Костя сразу же упали на диван, так что мне пришлось прибегнуть к командирскому тону, чтобы поднять их и заставить аккуратно убрать снаряжение, переодеться и развесить мокрые поддевки сушиться. Опытного Олега ни о чем просить не пришлось – мальчик самостоятельно выполнил весь комплекс операций.

Чем хороши физические занятия – вся влага выходит из организма с потом. Ну, почти вся. Во всяком случае, мне не пришлось искать укромное местечко, чтобы справить малую нужду во время прогулки. Но вот теперь я почувствовала, что настало самое время посетить строение неизвестного архитектора. Перед отлучкой я снова раздала мальчикам указания (Артему – вновь колдовать над затушенной перед уходом печкой; Косте – развесить дополнительные веревки для сушки одежды; Олегу – наносить дров прозапас, чтобы не шататься потом в потемках), и поспешила к деревянному домику.

Выглядел туалет печально – отроду неокрашенные доски, служившие стенами, посерели от времени и покосились. Дверца жалобно заскрипела, когда я потянула ее на себя, будто просила добить ее, чтоб не мучилась. Я опасалась, что внутри меня встретят прогнившие доски, на которые я бы ни за что не согласилась ступить, но пол в туалете оказался забетонированным.

Стараясь не заглянуть в круглое отверстие в полу, я быстренько повернулась лицом к двери и принялась ловко расстегивать пуговицы-замочки. Мимоходом я приметила, что щели между ссохшимися досками пусть и не дадут шансов какому-нибудь вуайеристу, зато сквозняки организовывали по полной программе.

Судя по всему, запором на двери служил обыкновенный шпингалет. Вернее, когда-то служил, а теперь потерялся без вести, оставив на память о себе лишь сиротливые отверстия в дереве, оставленные крепившими шпингалет гвоздями. Я невольно ругнулась по этому поводу, но особо не беспокоилась, вспомнив, как скрипела дверь при открытии – значит, открыться в самый неподходящий момент не могла, сидела плотно.

Я спустила одежды только до колен, а не на голени, как обычно, и тут же ощутила, как холодный воздух лизнул по нежной коже бедер, ягодицам и моей писечке. Я аж чуть не вскрикнула. Было ясно, что мешкать не стоит, а потому быстренько пристроилась над очком и стала справлять малую нужду.

Ну, как быстренько… В нескольких слоях одежды, со спущенными штанами, да еще и умудриться не обдать собственные ноги – это заняло больше времени, чем я рассчитывала. К тому же, я старалась бить прямо в цель, то есть в дыру в бетоне, чтобы никто из мальчишек, пришедших после меня, не видел, что его учительница мазила, обоссавшая все вокруг.

Задачка эта была та еще, так что мне в голову (с учетом предшествующей лыжной прогулки) пришла параллель с биатлоном. Я невольно захихикала, тряся бедрами, отправляя последние капли точно в цель, и тут же допустила промашку. Не желая больше ни секунды позволять сквознякам терзать мои нежные места, я даже плюнула на гигиену, опустив вытирание писи туалетной бумагой. Схватив разом все приспущенные слои одежды, я рывком решила натянуть их, но тут нога моя неловко подкосилась, и я припала на одно колено.

От неожиданности и в попытке найти опору, я замахала руками и нечаянно задела дверь. Та с грохотом и скрипом вмиг распахнулась, и я увидела в десятке метров перед собой Олега.

Несший очередную охапку дров в дом мальчик находился ко мне спиной, но тут же среагировал, обернувшись на шум. Для меня этот момент запечатлелся будто в замедленной съемке. На какие-то доли секунды я застыла в ужасе, понимая, что нахожусь перед собственным учеником без трусиков, а, ввиду принятой позы и выбритого начисто лобка, мое влагалище было для его глаз прямо как на ладони.

Я вижу, как мальчик, двигаясь словно в густом сиропе, начинает поворачивать голову, и понимаю – рывок вслед за дверью бесполезен. Я либо не успею ее закрыть, либо – что куда вероятнее – не устою на ногах и распластаюсь на животе. Мне ясно, что кричать «Стой!» нет смысла, а потому успеваю сделать единственное движение, которое показалось мне разумным в той ситуации.

Со скоростью молнии, я устремляю ладонь к промежности и за мгновение до того, как Олег повернулся в мою сторону, успеваю прикрыть причинные места. Я вижу, как глаза мальчика сначала встревоженно смотрят в мои глаза. Затем Олег опускает взгляд, и я (еще до того, как успеваю заметить, как у мальчика округляются глаза, и вытягивается лицо) знаю, куда он устремлен.

Сгореть от стыда на месте мне не позволяет только то, что я понимаю: ничего, кроме моей ладони между ног, мальчик не видит. Олег достаточно быстро понимает, что пялится туда, куда смотреть не надо, тем более, что я смотрю на него. Мальчик вновь поднимает взгляд, и мы опять встречаемся глазами. Лицо Олега, горящее румянцем на легком морозе, приобретает насыщенный багровый оттенок, и школьник быстро поворачивается ко мне спиной еще до того, как я кричу ему об этом.

Смущенный Олег чуть ли не бегом устремляется к дому, а я без движения, не смотря на то, что на бедрах проступили мурашки (писечке чуть-чуть легче – ее прикрывает ладонь), смотрю ему вслед еще несколько секунд после того, как мальчик скрылся. Только убедившись, что никто за мной не наблюдает, я опускаюсь на второе колено, продолжая одной рукой прикрывать промежность, а второй – тянусь к проклятой двери.

Доски в очередной раз скрипят, закрывая меня от посторонних глаз, и я поднимаюсь на ноги. На этот раз я не тороплюсь, и аккуратно натягиваю сперва трусики, затем термобелье – слой за слоем – и, наконец, штаны. Руки мои немного подрагивают, и я сама не знаю – то ли от холода, то ли от порции адреналина.

Перед тем, как выйти из туалета, я, поджав губы, смотрю на дырки, отмечающие былое расположение шпингалета. Если бы я была детективом, то непременно обратила бы внимание на то, что древесина в этом месте была намного светлее соседних участков. Но я простая учительница, а потому и упустила такой простой факт, что запор кто-то сорвал совсем недавно.

Войдя в дом (печка еще не успела протопить все помещение, но внутри все же было теплее), я первым делом подошла к очагу. Не смотря ни на кого из мальчиков, я сказала:

- Артем, в туалете сломан шпингалет. Посмотри, может, у вас найдется что-нибудь для ремонта.

Мальчик без лишних слов натянул куртку и шапку и вышел из дома.

И хоть я сохраняла невозмутимый вид, еще несколько часов меня мучал вопрос: «Рассказал ли Олег мальчикам, что он видел?»