Подлый друг
Часть 1
Мы с Вадиком направлялись домой на летние каникулы. Ехали автобусом. Я читал книгу, он залипал в телефон, так как чтение ему никогда не было интересно. Вадик – этой мой лучший друг. Единственный друг. Но я бы назвал его – горе друг. Знаете, как говорится, друзей не выбирают. Этот засранец прибился ко мне ещё с первого класса, да так и не отлип по сей день. Теперь мы даже в одном универе учимся, на первом курсе. Причём, даже на одном факультете, в одной группе. Как так вышло? Да очень просто, он везде следовал за мной. Я решил поехать учиться в другой город на юриста, и он со мной. Порой мне казалось, что у него нет никаких своих личных целей и потребностей. Увязывался за мной, как клещ, куда бы я не пошёл.
Я по характеру совершенно спокойный, скромный парень. Не особо общительный, не многословный, новые знакомства даются мне тяжело. А вот Вадик прямая моя противоположность. Веселый, активный, болтливый, легко втирается в доверие к людям. Но если честно, я не особо его любил. Он постоянно меня подкалывал, подшучивал надо мной. Та ещё язва. Знал же, что я тихоня и слабохарактерный, и играл на этом. Но всё-таки – единственный мой друг. Вот и приходилось всю жизнь терпеть его.
А вот моя мама души в нём не чаяла. С самого детства он как-то втёрся к ней в доверие и влился в нашу маленькую семью. Мама называла его «мой второй сыночек». Иногда мне казалось, что она его любит больше, чем меня. Да что скрывать, я откровенно ревновал! Она с ним проводила времени больше, чем со мной. Это не случайно. Так уж вышло, что мать Вадика ушла из семьи очень давно (к слову, как и мой отец), оставив его на отца и его родителей. Отец его постоянно был в разъездах, и по сути Вадика воспитывали дедушка с бабушкой. Понимая это и сочувствуя, моя мать как-то взяла его под своё крыло и, можно сказать, заменила ему мать.
Вадик очень часто ночевал у нас дома. У него даже своя кровать появилась, в моей комнате, словно мы братья. Это мама купила ему кровать, чтоб он постоянно не спал на диване в зале. Опять же повторюсь, с самого детства я ревновал её к нему. Порой казалось, что она забывает кто её сын, а кто просто друг сына. Но я никогда не заикался об этом маме, ведь я всегда был тихоней, и как говорил Вадик, нюней.
«Тебе бы яйца отрастить, брат», - часто говорил он. «Чё ты, как девка?». «Зануда, книжный червь». И многое другое. Не знаю, почему я с ним до сих пор дружил. Он просто использовал меня в своих целях. То ему уроки в школе помоги сделать, то реферат напиши в универе. И по слабохарактерности своей я не мог ему отказать. Манипулировал он мной крайне умело. Пару раз он заступился за меня в драке, ещё в детстве, и потом всю жизнь это мне напоминал.
Как я уже сказал, он постоянно меня задирал, добавляя приставки по типу: Да я ж любя; да я по-братски, дружище. Самое удивительное, что я был на голову выше него, но физически он был более развит. Я высокий и худой блондин, а он среднего роста и коренастый брюнет. А ещё зараза симпатичный, по крайней мере мама частенько ему это говорила. Мне же – никогда. Вот и рос я, не считая себя красавцем. А Вадик ходил с гордо поднятым подбородком.
Но больше всего меня бесило его лицемерие. С мамой он был очень мил, весел, добр, они всегда казались закадычными друзьями. И по магазинам вместе ходили, ему одежду выбирали. И подарки она ему на праздники дарила, как и мне, причём по стоимости наши подарки ничем не отличались, хотя я её сын, а он просто мой грёбаный друг. Разве это справедливо? Всю жизнь я жил в этой прожигающей душу ревности и обиде на мать. И всю жизнь молчал.
Так вот, этот лицемер в глаза ей улыбался, во всём помогал по дому, а за спиной, когда мы с ним оставались наедине, постоянно бесил меня своими грязными комплиментами в адрес моей мамы. «Какие же у неё классные сиськи», «Зад твоей мамки сводит меня с ума!», «Как бы я хотел её трахнуть», «Думаю, она сосёт, как пылесос», «Как думаешь, она в жопу даст? Я думаю, тёть Ира не прочь в попку», «Её зад так и просит члена!». И тому подобное. Постоянно. Грёбаный лицемер. Знала бы мама, какие грязности он про неё говорит, когда мы лежим перед сном в своих кроватях.
Вот и сейчас, в автобусе, он толкнул меня в плечо, выдернув из чтения, и показал фотку на своём телефоне.
— Смотри, тёть Ира селфач прислала, - заявил он, ехидно улыбаясь.
Сначала я буквально охренел, так как с фотографии на меня смотрела моя мать. Её лицо по крайней мере. Но так, как этого априори не могло быть, я понял, что этот гений фотошопа прикрепил её голову к фотке какой-то левой женщины.
Я отпихнул его руку с телефоном и вернулся к чтению. Но продолжить читать мне уже было не судьба. Этот засранец всю дорогу начал меня доставать.
— Уверен, у тёть Иры такая же волосатая пизда. Что думаешь?
— Отвали.
— Давай заспорим?
— Отвали.
— Зуб даю, пизда у твоей мамки волосющая! Дамочки её возраста не занимаются такими глупостями, как всякие депиляции.
Сколько бы раз я не повторил ему «отвали», он продолжал жужжать мне над ухом до конца пути. Умолк только, когда мы вышли на остановке.
От остановки до нашего дома пройти чуть меньше километра. И мы оба направлялись ко мне домой. Почему он не пошёл к себе, ведь его дом находился на той же улице, что и мой? К сожалению, его дед с бабкой уехали отдыхать в какой-то пансионат, и попросили мою маму приютить Вадика на пару недель. Этот гадёныш был счастлив, проводить время у меня дома ему нравилось больше.
И вот мы идём по нашему посёлку, катя за собой чемоданы. По дороге он не умолкал, начав планировать наш отдых. Причём в его планах фигурировали не только мы с ним, но и моя мама.
— Надо бы на речку втроём сгонять, как тогда прошлым летом. Помнишь, тот синий купальник твоей мамки? В него едва умещались её сиськи! Правда сзади он скромноват, ей бы подошли узкие красные стринги, чтоб полоска тонула между её сочными большими ягодицами!
Я уже привык ко всей этой грязи в адрес моей мамы. Давно уже перестал обижаться и просто не обращал на него внимание. Но тем не менее всё же неприятно такое выслушивать.
Мой дом ничуть не изменился за год. Как только я поступил в универ, так ни разу за год не приезжал домой. Приятно было увидеть привычные синие ворота, цветущий палисадник и окна родного дома. Мама увидела нас из окна и открыла дверь, как только мой палец коснулся кнопки дверного звонка.
С порога мне улыбалось родное лицо. Как всегда, улыбчивое и весёлое. Белые зубы блестят, серо-зелёные глаза искрятся озорным блеском. Пушистая грива крашеных рыжих волос раскидана по плечам.
— Привет! – радостно воскликнула мама, затянув меня в крепкие медвежьи объятия. – Я так соскучилась!
Мама моя была крупной женщиной, с большой пышной грудью и задницей. Отнюдь не толстуха, скорее дама с приятной полнотой. Сейчас я тонул в её широких объятьях. Мы не виделись целый год, и, признаться, я очень по ней скучал.
Я всегда любил свою мать, наверно, даже больше, чем она меня. И стоит сказать, что я с подросткового возраста начал испытывать к ней сексуальное влечение, которое не утихло и по сей день. Я понимал, что это не нормально, сын не должен испытывать такое к матери, но ничего с этим поделать не мог. Моё влечение к ней только росло. Причём об этом я никогда никому не рассказывал, особенно Вадику.
И вот сейчас, глядя на мать в летнем сарафане, длиной чуть выше колена, я испытал непрошенное сексуальное возбуждение. Когда она прижала меня к своей могучей груди, у меня в паху затвердело. Её грудь так и вываливалась из глубокого декольте. Сколько я помню, она всегда носила платья с просторным широким декольте, ведь такой груди нужна свобода, её нельзя стягивать неудобной одеждой. Да и лифчики она предпочитала не носить, чтоб грудь не обвисала, как она когда-то сказала, причём не мне, а Вадику. Я подслушал тогда этот их разговор, и, прямо сказать, охренел от её откровенности.
Я поцеловал мать в щёку и отстранился, ведь к ней в объятия уже спешил «второй сыночек», будь он не ладен!
— Вадька! – радостно воскликнула мама. – Как же ты возмужал!
Они крепко обнялись, и меня прожгла ревность. Мы с мамой были одного роста, а Вадик ниже её на голову. И сейчас его голова покоилась на маминой пышной груди. Она приняла это, как шутку, и рассмеялась, поглаживая его по головке.
— Удобно тебе? – смеялась мама, а подлец блаженно закрыл глаза, прижимаясь щекой к её аппетитным холмам.
— Намного лучше общажных подушек, - выдал Вадик, и мама ещё звонче рассмеялась. Я аж покраснел от такой наглости и пошлости.
— Идёмте, накормлю вас, мужички мои, - махнула нам мама, и двинулась к дому, покачивая своей сочной большой задницей.
— Какая женщина, - тихо вздохнул ей в спину мой «дружочек».
Мы откатили чемоданы в комнату, помыли руки и сели за стол. Мама расставляла столовые приборы и накладывала горячее пюре с говядиной нам в тарелки. Пока мы ели, она притащила из подвала две бутылки домашнего вина. На моей памяти это было в первый раз, когда мама сама давала нам алкоголь.
— Это дядь Витя передал, - пояснила мама. – Сливовое вино делает. Давайте попробуем, я такого ещё никогда не пила.
Я алкоголь крайне редко употреблял, поэтому мне хватило двух бокалов чтобы сильно опьянеть. И действовал алкоголь на меня не так, как должно. Меня начало клонить в сон. А вот мама и Вадик развеселились. Сидели, пили, ели и болтали. Я редко включался в разговор, в основном предпочитая слушать. Вадик втирал ей про наш универ, учёбу. Потом мама поинтересовалась у нас про «девочек». Я коротко ответил, что никого не встретил пока, и, к моему удивлению, Вадик тоже сказал, что ни с кем не познакомился. Но это было неправдой. Недавно у него случилась одна постыдная история с однокурсницей. Эту историю знал только я. По понятным причинам, из-за стыда, Вадик не стал маме её рассказывать.
