С первой зарплаты я отдал долги братве (нормальные пацаны оказались - счетчик не включали) и еще осталось для похода в секс-шоп. Лора была немного огорчена тем, что мы пришли не записываться на сессию мучений, а всего лишь за игрушками. Зато помимо кляпа она умудрилась уговорить нас еще на ошейник, рукава на шнурках, кожаные ремни, специальный бондаж для обездвиживания и так кое-что еще по мелочи. В довершении всего был мягкий вариант хлыста с плоской кожанной пластиной на конце.

- Я хочу порки перед сексом, - обосновала свой выбор Ольга. Лора ее поддержала:

- Порка девочек - это хорошо.

- Мы попробуем BDSM сами, - сказал ей я. - Если Ольге понравится, потом придем к тебе.

- Приятных наслаждений, - пожелала она нам. - Буду ждать.

Дома мы долго рассматривали и изучали покупки. Я примерял их к Ольге, чтобы научится ими пользоваться, а потом убрал в шкаф.

- Ожидание не менее сладостно, не так ли?

Мы договорились дождаться выходных, чтобы у нас было больше времени и чтобы нам никто не помешал в нашей новой игре. В пятницу мы разъехались по родителям, в субботу у меня был выходной, а у Ольги - короткий рабочий день. На обед к нам пришла Мария и мне показалось, что ей хочется, чтобы я присутствовал при их беседе, но я решил не мешать общению дочери с матерью.

Когда мы остались с Ольгой наедине, то зашторили окна, отключили телефон и начали готовиться к нашей игре. Я поставил ей клизму, но вместо того чтобы заняться анальным сексом как обычно, сначала Ольга нарядилась в девочку-школьницу: простые трусики с лифчиком, маечка-топ, короткая юбочка с широким низом и белые гольфы чуть ниже колен. Она стала похожей на свою дочь Марию.

- Не страшно? - спросил я ее.

- Страшно, но это и манит.

Мы выпивали на кухне чтобы не чувствовать неловкости, а потом приступили.

- Я плохо себя вела, Андрей Александрович, - школьница потупила взгляд.

- Что ты еще натворила?

- Меня голой видели мужчины.

- Ай-яй-яй! Как это случилось?

- Я сама раздевалась перед ними.

- Зачем?

- Чтобы они смотрели меня и трогали.

- Как нехорошо! Что еще?

- Я спала с ними.

- Очень постыдное занятие, ты это понимаешь?

- Да, понимаю, а еще я брала у них в рот.

- Это недопустимо для такой хорошей маленькой девочки! Ты вела себя как грязная шлюшка!

- Да, я маленькая грязная шлюшка! Накажите меня за это!

- Обязательно накажу. Просто отчитать тебя за это будет недостаточно, придется выпороть. Мне очень жаль.

- Будет больно?

- Разумеется.

- Я боюсь.

- Наказания и созданы для того, чтобы их боялись и не делали того, за что их можно получить.

- Меня будут пороть по попе?

- Конечно.

Ольга встала, повернулась ко мне спиной и нагнулась вперед:

- Я готова понести наказание.

- Попа должна быть голой.

- Мне спустить трусики и поднять юбку?

- Нет. Ты должна полностью раздеться. Можешь только гольфы оставить.

На ольгины голубые глаза навернулись слезы, когда она начала раздеваться.

- Тебе стыдно? Стыдно как было всегда, когда ты раздевалась перед теми мужчинами?

- Да. Простите меня. - Слезы полелись.

- Прощение нужно просить на коленях. Это лучшая поза для раскаивания.

Голая Ольга опустилась на них, а я достал из морозильной камеры формочку для льда, на которой остывали два зажима для сосков. Я выбил из нее ледяной кубик и протянул его Ольге:

- Протри им свои грязные сиськи.

Она стала водить льдом по своим маленьким грудям. От холода ее соски затвердели.

- Тебе приятно? Также приятно, как когда тебя трогали мужчины?

- Да.

- Сейчас я покажу тебе что это неприятно, а больно.

Я установил один зажим на ольгином соске, а затем следующий на другом. Она закусила губу.

- Не надо так сильно страдать, девочка, наказание еще не началось.

Я отвел ее в комнату для наказаний, то есть в нашу спальню, где на кровати были разложены аксессуары для предстоящей порки.

- Что это? - спросила Ольга.

- Этим я буду учить тебя быть послушной.

Я взял ошейник.

- Это - силвом покорности. Сейчас я его одену на тебя и ты станешь моей собственностью. В этом ошейнике я могу продать тебя даже в какие-нибудь Эмираты.

- Нет, нет, не продавай меня, пожалуйста! - Ольга упала на колени и обхватила руками мою ногу.

- Что-то ты слишком разговорилась. А я хочу, чтобы ты молчала, когда я буду тебя наказывать.

Пальцами я надавил Ольге на щеки, ее рот раскрылся и я воткнул в него красный кляп. Моя ладонь расжалась, ее челюсти сомкнулись и я быстро перехватил ремешком у нее на затылке. Теперь находящийся во рту шарик она не сможет ни выплюнуть, ни проглотить.

- Так-то лучше. - Я пнул ее ногой к кровати. Коленом прижал ольгину спину, сводя за ней руки и надел на них черные бархатные рукова от запястий до плеч. Между ними были кольца для шнуровки. Я стянул эти шнурки, а потом, подумав, затянул еще сильнее. Ольга через кляп издала какой-то звук. Я не понял что он значит. Наверное, ей было больно.

Бондаж был хитросплетением ремешков, которые охватывали шею и плечи, просовывались под мышками и коленями. Если их все застегнуть, то человек не сможет самостоятельно разогнуться из позы "раком". Последним штрихом была фиксация ольгиных лодыжек и колений вместе специальными застежками.

Удовлетворившись проделанной работой, я сказал:

- Пойду позвоню Саньку. Он мне за тебя пять тонн баксов предлагал. Еще неизвестно, где ты утром окажешся - то ли в Таиланде, то ли в Чечне.

Ольга задергалась всем телом, пытаясь высвободится.

- Бесполезно, - сказал я, наблюдая за ее никчемными попытками. - Не получится.

Она стояла раком на кровати стянутая кожей, руки за спиной и без возможности даже пошевелиться. Такое ее положение мне понравилось.

- Такую грязную шлюху, как ты, нужно больно пороть. - Я взял хлыст и он рукоятью очень удобно лег мне в руку. - Только сильная боль сделает из тебя хорошую девочку и отучит от блядских повадок.

Я подавил в себе желание со всего размаха ударить Ольгу. Вместо этого я водил кончиком хлыста с кожанной накладкой по ее ягодицам, между ними и просунул его в промежность меджу вместе сведенными ногами.

- Хлыст может тебя ласкать, а может и бить. - Я начал легонько шлепать им по ольгиной попе. - Попа лучше всего подходит для наказания. Когда будешь сидеть на ней, всегда будешь помнить за что тебя выпороли.

Когда я начал шлепать сильнее, Ольга стала издавать какие-то звуки заткнутым ртом. Мне было неинтересно, что они означают. Но мне было интересно чувствовать свою власть над ней. Ни алкоголь, ни секс, но лишь абсолютная власть может доставить такое сладостное наслаждение.

Моя рука заносилась за спину, размах получался большим и хлыст со свистом рассекал воздух, впиваясь в ольгины ягодицы и оставляя на них красные полосы. От этого она пыталась выть насколько это ей получалось с кляпом во рту.

Я остановился когда у меня встал:

- Сейчас буду тебя ебать! - Отложив хлыст я стал раздеваться. - За то, что ты стала похотливой шлюшкой, я больно выебу тебя в жопу!

Я присел над ольгиной попой, раздвинул горящие ягодицы, плюнул между ними и вставил член в анус. Я ебал ее в присядку с глубоким проникновением и слышал как она тяжело дышит через нос.

Когда Ольга почуяла, что я кончаю ей в прямую кишку, она замотала головой, подавая мне знак, чтобы я вытащил кляп. Я освободил ее рот:

- Распутывай меня скорее, я писить хочу!

Пока я снимал ремни, она все-таки не утерпела и слегка обмочила свои ляжки с внутренней стороны. Я последовал за ней в туалет, где Ольга, присев на стульчак, сильно ссала.

- Тебе было больно, моя девочка? - Я погладил ее по голове.

- Да, было больно, но я очень возбуждена. Полижи мне!

- Пойдем.

- Нет, давай тут. - Ольга встала и поставила ножку на унитаз, а я присел и припал к ней, погрузившись в ароматы ее секретов и остатков мочи. Она держала меня за голову обеими руками и не отпустила когда кончала, наполнив мой рот радостью своих выделений.

- Боль возбуждает не меньше нежной ласки. - Ольга не могла сидеть на выпоротой попе и лежала на животе, положив свою голову мне на колени. Я изучал ее незакрывшийся анус, обильно смазанный вазелином. - Но последствия негативные. Как ты думаешь, Андрей, я смогу сидеть на работе?

У меня остались мази после моей порки и я полечил ими Ольгу.

- Это так же, как твой первый "золотой дождь", на всю жизнь, - сказала она.

- Что?

- Я больше не проститутка, но я и ты знаем об этом и будем помнить всегда.

- Сколько у тебя было клиентов?

- Много. Постоянных пятеро, а всего, наверное, наберется с сотню тех, кто меня ебал и у кого я сосала. Ты когда-нибудь простишь меня за это?

- Прощу, но я буду тебя пороть.

- Я согласна. Только люби меня как и прежде.

На следующей рабочей неделе мне только раз удалось поиметь Ольгу в ее рабочем кабинете перед советом преподавательского состава колледжа. Старые мымры обзавидовались ей за ее цветуший после секса вид.

Вечером за праздником любви Ольга сказала мне:

- Андрей, я хочу на несколько дней переехать к родителям. Мне нужно пообщаться с Машей. А ты тоже навести свою славную маму и сходи в гости к Ире. Она так скучает по тебе.

Не сказать, что их отношения охладели, но объективно они стали меньше общаться, когда перестали вместе работать.

- Я перетащу ее к себе в колледж потому, что эти старые пердуньи нихрена не знают английского языка, - сказала мне Ольга и передразнила их. - Ландан из вэ кэпитал оф... Фу, бля!

Моя мама была очень рада меня видеть, но радость ее продолжалась недолго потому, что я созвонился с Ириной и она согласилась встретиться со мной.

- Андрей, а я уезжаю в Америку, - сказала она мне. - Я переписывалась с американцем и он позвал меня замуж.