Сегодня 15 августа - мой девятнадцатый день рождения и ровно год с того момента, как мы с папой заключили договор, который кому угодно может показаться верхом извращения. В прошлом году на свое совершеннолетие я попросила папочку разрешить сделать ему минет. Надо было видеть его лицо - эту смесь ужаса и восторга я вряд ли когда-то забуду. Но вот чего тогда я не увидела в его глазах - так это удивления.
Я вообще росла весьма странной девочкой. Еще во время учебы в школе я начала смотреть хентай и больше всего тогда меня поразили сцены минета. Постепенно я с мультиков переключилась на порно с живыми актерами и к моему совершеннолетию почти весь жесткий диск компа был забит категориями "deepthroat", "cumshot" и "swallow". Меня просто поражали девушки, которые могли принимать члены в горло до основания. Затаив дыхание, я смотрела, как очередная актриса, издавая фантастические минетные звуки, вбирает пенис так глубоко, как это вообще возможно. В самом высоком разрешении я в деталях рассматривала каждую сцену, особенно меня интересовали дорожки из слез и потеки туши на лицах девушек, болтающиеся яйца парней, их пальцы, которые часто придавливали то горло партнерши, то затылок, то ложились на щеки. Увы, после финиша редко какая девушка была способна улыбаться и радоваться. Но я была уверена, что, если окажусь на их месте, то после того, как мальчик спустит мне в горлышко, я подарю ему самую искреннюю улыбку благодарности, какая только может быть. Эти мечты заставляли меня кончать в трусики прямо перед монитором, даже не притрагиваясь к своему сокровенному местечку.
Что касается камшотов - мне нравились не только окончания непосредственно на лица девочек, но и в их ротики, разумеется, с проглатыванием спермы. Почему-то специального названия для спускания на язычок не было, но меня до дрожи в коленках волновали такие моменты. Я воображала себе, какая же сперма на вкус чуть ли не каждый день, мечтая о том времени, когда буду получать ее регулярно. Почему-то мне казалось, что такой момент обязательно настанет, но в роли партнера я совсем не видела своих одноклассников, многие из которых уже заглядывались на меня.
Мне также нравилось думать и о поцелуях, ласках груди, да и о простых прогулках с мальчиком за ручку. Эти сцены возбуждали, но совсем не так, как глубокое горло. Но вот что мне совсем не нравилось, так это классический секс в любых позах и анал. Первый отпугивал возможностью забеременеть, второй - болезненностью и расслаблением прямой кишки. Мне всегда казалось, что от частых анальных актов с пищеварительным аппаратом может случиться какая-то неприятность. А вот мои сверстники только и судачили наперебой о презервативах, которые у меня вызывали отвращение и анальных пробках. Некоторые девочки хвастались, что они уже попробовали и туда, и туда. Минет они также упоминали, но почти всегда либо как прелюдию к "настоящему сексу", либо как суррогат, замену в случае невозможности традиционного проникновения по каким-либо причинам. Меня это жутко коробило - как можно восхитительный процесс насаживания ротиком на напряженный член считать несущественной прелюдией? Как можно уделять так мало времени технике глубокого минета, подавлению рефлексов и смакованию спермы? Одноклассницы почти не упоминали этих вещей, а мальчики быстро находили себе партнерш по вкусу среди уже испытавших радости секса восемнадцатилетних школьниц - минет парней интересовал лишь в комплексе со всем остальным.
Одни только мысли о поцелуях с языком, которые для меня были прелюдей к настоящему любовному действу - фелляции, заставляли меня краснеть. Мне все сложнее было находить темы для разговоров со сверстниками - те пара девочек, которым я, запинаясь и краснея, рассказала о своем фетише, подумали, что я прикалываюсь - они не могли поверить, что кому-то такое вообще может взбрести в голову. Я прекратила почти всякое общение в классе, сведя любые взаимодействия к минимуму. Да они и сами меня сторонились. Сосредоточившись на учебе, я прекрасно сдала экзамены и поступила на тот факультет, куда изначально стремилась, да еще и в своем родном городе, где конкурс был довольно внушительным.
Списки поступивших сформировались уже в начале августа, так что ко дню своего совершеннолетия я уже совершенно точно была уверена, что прошла на бюджет. По этому поводу папа предложил взять шампанского, хотя сам никогда не пил алкоголя, но я была категорически против - мне хотелось, чтобы отец полностью осознавал все то, что я скажу ему в свой день рождения. Мысли о папе, как о первом партнере появились у меня уже давно - я мельком видела его член пару раз в ванной и он меня дико впечатлил. Кроме того, я знала, что у папы нет постоянной девушки и он точно неоднократно проникал в мою комнату и смотрел содержимое жесткого диска на компе. Но ничего не говорил мне после этого! Означало ли это, что он одобряет или, по крайней мере, не видит ничего страшного в моих увлечениях? Я надеялась, что да.
И вот заветное утро настало. Папа достал тортик, приготовил чай и мы уселись праздновать. Оказалось, что папа кроме тортика приготовил еще один подарок - серебряные сережки-висюльки. Я тут же надела их и оказалось, что они мелодично позвякивают от каждого моего движения. Мое бурное воображение тут же нарисовало мне картинку - я стою перед папой на коленках, делаю ему хорошо ротиком, а эти сережки тем временем колеблются в такт в моих ушках и мелодично позвякивают. Щечки тут же залило румянцем, я отвела взгляд от отца и поняла, что мне нужно это сказать. Сейчас или никогда.
— Пап, спасибо... Я хотела тебе сказать, что... Хочу еще один подарок.
— Какой же доча?
— Нуу.. В общем... Тебя.
— Что? - у отца от страха и восторга покраснело лицо и заслезились глаза. - Ты... Арина... Ариночка, что... Что ты имеешь в виду?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, пап... Ты ведь заглядывал в мой комп, видел порно, которое я смотрю и все... Все понимаешь. Я права?
Отец побагровел, но не стал отнекиваться.
— Арина... Доченька... Но ведь.. Мы с тобой отец и дочь... Родные... Разве так можно? - он будто оправдывался перед собой.
— Ничего страшного не произойдет. Мы будет заниматься только оральным сексом. А точнее - минетом. Я очень, очень сильно хочу тебе отсосать. Пожалуйста, можно? Пап, не отталкивай меня! - у меня кровь прилила к лицу, даже начало закладывать уши. Лишь бы отец не начал разглагольствовать про моральные стороны, про мое будущее и так далее.
— Доча, я люблю тебя. Понимаешь? Люблю! Но это... Это слишком для меня... Возможно, нам не стоит спешить? Будем делать все... постепенно? - я не поверила своим ушам. Папа согласен! Согласен! Пусть не сейчас, но позже... Я взвизгнула от радости и обняла папочку. Тот сомкнул руки на моей талии и тихонько прошептал:
— Арин... Я.. я составлю план действий. Будем действовать поэтапно. Хочу, чтобы... чтобы мы привыкли друг к другу. Хорошо?
Я радостно кивнула, еще не зная, какой восхитительный год меня ждет!
****
Наш совместный план получил название "Двенадцать шагов к мечте". Нашей с папой общей мечте. Каждый месяц мы предусмотрели новые пункты, которые сделают нас ближе и позволят перейти, наконец, к самому сладенькому! Разумеется, мы оставили простор для фантазий и корректировок по тем или иным причинам. Вот те самые двенадцать пунктов, которые были выполнены практически полностью до самого конца - то есть до моего девятнадцатого дня рождения.
1. Сентябрь. Я начинаю носить чуть более откровенную одежду, чаще наклоняюсь, распахиваю полы халатика, давая папе увидеть многое, но ненадолго. В обязательном порядке - мое показное смущение и замечания отца, чтобы я перестала. Но я не перестану.
2. Октябрь. Каждый день вечером папа начинает мастурбировать в своей комнате. Я - по разным причинам - захожу к нему и папа вынужден прятать и прекращать. Мне стыдно, папе стыдно, но на следующий день все повторяется снова. Я называю папу извращенцем, а он просит меня стучаться. Но я не стучусь.
3. Ноябрь. Я прошу у папы совета в выборе порно для просмотра на большом экране в гостиной. Сначала он возмущается, но потом все же рекомендует мне пару роликов. Я прихожу в ужас от выбора отца, ведь в роликах сплошной глубокий минет! Отец, смущаясь, говорит, что это его любимые. Целую папу в щечку и мы начинаем смотреть. Теперь мы делаем это каждый вечер, и папа берет меня за руку в самые ответственные моменты. У отца постоянная эрекция, он смотрит уже не на экран, а на меня. Я делаю вид, что не замечаю его состояния, хотя и сама возбуждаюсь до предела.
4. Декабрь. Папа на вечерних порносеансах кладет ладонь мне на коленки, гладит и щекочет. Потом его руки поднимаются выше, на бедра и животик. И вот наконец касаются груди. Возмущенно вскакиваю и говорю, что мы еще даже не целовались в губы, разве можно так распускать руки? Папа предлагает это исправить. Мы обнимаемся и впервые мои губки касаются его. Я млею и дрожу, отец целуется жадно и ненасытно, то и дело сминая мою попку своей огромной пятерней. Прижимаюсь к нему крепко-крепко, дыхание то и дело прерывается.
5. Январь. Отец не сводит с меня глаз целыми днями, то и дело лапает за попу, грудь, гладит ножки и даже иногда легонько щипает и шлепает. Я смеюсь и делаю вид, будто хочу убежать. А он заваливает меня на диван и прижимает всем телом, так, что я чувствую всю его пульсацию и нежность. Иногда я будто случайно провожу пальчиками там, где восхитительная твердость плоти реагирует на мою близость. В такие моменты у папы страсть в глазах зажигается и словно пронзает меня, иногда отец даже рычит. Тихонько постанываю, но не даю ему себя раздеть. Так и целует одетую. Сам папа также не обнажается, мы ограничиваемся редкими ситуациями, когда я застаю его за мастурбацией, а он видит случайно мои трусики или грудь, когда я поворачиваюсь или наклоняюсь. После поцелуев отец, неловко прикрывая эрекцию, всегда убегает к себе в комнату. Даже не представляю, что он там делает.
