Ниночка! Я с восторгом вдыхал её чудесный, такой сладковато-пряный аромат от промежности, центра моего и её блаженства и наслаждения... Запах дурманил голову и делал более решительными мои движения рук и более твёрдым член, который сразу захотелось выпустить наружу... О, а Нина сама взяла его в свою нежную ручку и ловко направила "на путь истинный"! Наше единение было подобно удару тока!
Кончил я по её просьбе в её чудесный ротик - Нине очень нравится вкус моей спермы. Затем мы, полуодетые, вернулись к столу, за которым сидела Катя. Мы выпили за нашу ещё одну чудесную ночь, причём Нина настаивала - выпить на брудершафт! Она просто нежно поцеловала меня. а вот Катя впилась изо всех сил... Какая она сладкая!
— Дорогой, отнеси меня в кровать, - я взял жену на руки. Нина тут рассказала Кате, что когда я нёс её на плече, ей было неудобно, но приятно... А вот когда я взял её на руки, чтобы подсадить в вагон, она почувствовала такую умиротворённость, защищённость, что я держу её на руках. Это было так неожиданно и так приятно!
Положил я Нину в кровать, она поцеловала меня и шепнула, чтобы я Катю "приспал"...
— Иди-иди, я ревновать не буду. Иди давай, я её лучше знаю, она давно этого хочет, да ей очень нужно, - и вновь удивила меня Нина. Ну что, приказ получен, иду выполнять.
Катя тоже попросила, чтобы я отнёс её на руках. И новая, даже немного чуть странная просьба - чтобы я взял её прямо вот так, одетой. Мол её так возбуждает, когда я буду задирать ей юбку и стаскивать её трусы. Но... Просьба милой дамы - это закон!
Время остановилось! Я положил её на спину, приподнял узкую юбку к талии и снял её немного влажные трусики. Затем чуть приподнялся, а она ловко раздвинула свои красивые ножки и я медленно вошёл в неё... Мы оба были в нирване! Это было сладко и просто невероятно! Потрясающая сладость чудесного единения наших тел!
И вот Катя громко закричала, забившись в сладких конвульсиях оргазма... Я хотел встать... Но вот она вновь потянула меня к себе. Было приятно входить в неё снова и снова, ощущая мягкость её ягодиц, тугую грудь и, самое главное - горячее желание.
Потом она поняла, что даже незаметно от себя она всё больше раздвигает свои ножки и всё теснее прижимается ко мне, выгибаясь, чтобы принять мой член полностью, а вот он пару раз достал ей до шейки матки, сразу вызвав громкие сладкие стоны удовольствия. Но вот я немного подустал и стал более медленно совершать свои фрикции, будучи просто в раю. Ну а Катя, чувствуя пьянящую волну вновь подходящего удовольствия высшей точки яркого сексуального наслаждения и боясь и желая одновременно своего наступающего оргазма, с восторгом поняла, что она с большим наслаждения стала мне подмахивать в такт моим фрикциям.
И вот - вновь блаженная волна накрыла её, Катя застонала громко, а потом и заорала в голос, содрогаясь в пароксизмах оргазма, такого потрясающе сладостного после долгого отсутствия секса и крепко зажав меня. Ох и Катя! Я рад, что она вернулась к жизни! Услышав её полубезумные крики удовольствия, я на минутку замер, почувствовав некоторую гордость - женщина должна кончать раньше мужчины, а я сделал именно так. Но, самое главное - Катя расслабилась и хоть немного отошла от ужасов войны. Катя крепко обняла меня, не отпуская и мы немного полежали единным целым. А она шептала мне на ухо, нежно укусив за плечо:
- Ты такой милый, такой нежный, мне так чудесно с тобой, когда захочешь, я всгда дам тебе... Как мне стало хорошо, я даже сомлела под тобой...
Ох и Катя! Хоть бы она не влюбилась в меня!
Помывшись, я вернулся к Нине и доложил, что задание партии и правительства выполнено. Она шутливо ударила меня кулачком, обняла, поцеловала и стала шептать мне на ухо:
– Удивительное ощущение... – медленно проговорила девушка. – Полнейший покой... Я будто вырвалась из вечного круговорота дел, событий, долга... Конечно, там, в окопе, было погано. Больно, немцы стреляют, да еще и грязно, противно... – она задумалась, поглядывая на меня снизу. – Спасибо тебе. Только сейчас я поняла, что ты спас меня... Я видела следы от пуль - если бы ты не завалил меня, получила бы три пули в живот. Мне так страшно вдруг стало. Дорогой, полежи со мной и обними меня... И поцелуй меня... Мне так жить захотелось... Я счастлива, что ты со мной... Поцелуй ещё и пошли Катю проводим.
Катя ушла в госпиталь с таким просто невероятно счастливым выражением своего красивого личика. Опять медсёстры ей позавидуют!... Но сейчас у нас с Ниной опять наступил именно момент истины, ради чего я здесь! Я посадил Нину за стол, положил перед ней тетрадь, пару карандашей и "вечную" самописку. Записывай, Ниночка! Я вспомнил!
Мол, я вспомнил, наблюдая за тем, как моя рыжая красавица ловко управляется со своим делом. И вдруг до меня дошло: швы. При мне, насколько я помню, с какого-то времени ушивать раны перестали – так везли аж до госпиталя. Знакомые медики рассказывали, что это придумка главного хирурга Красной Армии Бурденко, так он борется с газовой гангреной. Вот ты, Ниночка, и поможешь ему!
Что там не так с этой гангреной, я, конечно, не понимал, хотя знал, что штука это крайне опасная и, если начнется, то с ногой или рукой можешь попрощаться. А то и зароют тебя по-быстрому. Но за рюмкой чаю (или спирту, кто ж теперь помнит) люди в белых халатах во время консультаций перед отправкой просветили, что газовая гангрена появляется только без кислорода, бактерии эти на воздухе мрут со страшной силой.
Я закрыл глаза и тут сработала вставленная мне в мозг память профессора. Я тихо и чётко диктовал, а обалдевшая Нина едва успевала записывать. Но вот я закончил диктовать. Что это? А это дополнение к твоей кандидатской диссертации, моя ненаглядная, вторая часть. И это спасёт тысячи наших раненых, моя Нинуля. Оформляй, составляй статистику и сразу к Бурденко. Прорвись к нему! Если он прочтёт - то вновь будет в шоке! Работаем, умная и талантливая военврач Петрова! - Пардон, дорогой, я уже ведь военврач Соколова! Прости, моя прелесть! Конечно, ты теперь именно военврач Соколова!
Нина ещё пару часов поработала, немного странно посматривая на меня, но молчала. Потом мы пообедали и она, сладко улыбаясь, позвала меня в кровать. Ну держись, Нинон!
Но вот она кончает, а мне нельзя - война! И я вышел из неё, разорвав крепкие объятия удовлетворённой прелести, что было видно по её сладкому и очень довольному лицу. Пока Ниночка не опомнилась, я быстренько перевернул её на животик, подсунув под него небольшую подушку. И вот передо мной сейчас точно сладкая мечта моих ночных эротических грёз - безупречная плавность спины и мягкая округлость бёдер, красота её упругих шелковистых ягодиц с маленькими ямочками. Какая она прелесть и секси, моя чудесная Ниночка! Как часто, прижимаясь к ней, я сильно балдел от упругих полных ягодиц её круглой попки и, чуть не сходя с ума от удовольствия петтинга, мечтал войти в эту чудесную попку.
И вот она передо мной во всей красе и невероятной сексуальности! Схватив с тумбочки первый попавшийся тюбик, так, что там - "Крем для рук", пойдёт, густой такой, я обильно смазал волнующую прелесть тугой дырочки этой классной попки. Нинуля попыталась дёрнуться, почувствовав мой нахальный палец в анусе, но молча, а я довольно крепко окольцевал своими ногами её классные горячие бёдра. Мой было успокоившийся член опять сразу "восстал" и вскоре я с небольшой натугой входил в эту возбудительную тугую дырочку, Нинуля только громко охала, но получив несильный шлепок по ягодице, конечно сразу расслабилась. Как только я вошёл до конца, оргазм просто пробил меня волнами судорог, бурная струя раскалённой спермы влетела под напором внутрь чудесной попки моей Ниночки и я, будучи в невероятной сладости, упал на её спину и почти отключился. Как мне хорошо с ней! Но... И с Катей тоже! Вот такие мы, мужчины! И "Это" у нас на генетическом уровне, ещё со времён выживания в пещерах после того апокалипсиса ...
На следующий день вновь главврач и Нина попросили съездить на склады, добыть лекарства. Главврач узнал, что они получили новое поступление, да по "Ленд-лизу". Ага, значит караван PQ-14 дошёл нормально, несмотря на все старания "волчьих стай" адмирала Дёница.
Ну наконец мы с заведующей познакомились - зовут её Капитолина Сергеевна, для меня - просто Капа. Я выложил на стол копчённую колбасу, сыр, коробку конфет, отличное дорогое вино из коммерческого магазина, да Капа дала мне в руки конфеты и сыр, мол я буду получать лекарства на седьмом складе, а там обе девушки обожают сыр и конфеты. И точно - оба военфельдшера просто затанцевали, увидев мой презент и выполнили мой заказ полностью. А я вернулся к Капе - подписать накладные.
Ну Капа! Я положил половину пачки ей в стол, а она ещё предложила мне американские консервы, им разрешили купить для себя за деньги. Понял! - ещё полпачки в стол милой дамы, а она забила мне два "сидора". И тут же сняла халат и гимнастёрку!
Ах, какая у неё грудь! Я повернул Капу спиной к себе и обратил внимание, как напряглись соски её тугой классной груди, словно кнопки на приборе. И я шутливо нажал на эти "кнопки". И словно сработал механизм включения страсти - Капа сладко застонала, как только она почувствовала мои руки на груди и сама легла грудью на стол. Такой страсти я от неё не ожидал - Капа была в полном удовольствии, так громко и сладострастно стонала и бурно кончила. Сладко поцеловав меня на прощание, она повторила, что всегда ждёт меня. Понял, не дурак! И вот ещё на память - золотая десятка! И вновь страстный поцелуй! Капа так прижималась при этом своей классной грудью - мы вновь окунулись в пучину секса!
Уходя, я обратил внимание, что Капа просто сразу похорошела и стала выглядеть просто отлично! Вот что значит хороший секс для женщины!
Главврач, увидев, что я привёз, точно сразу хотел станцевать джигу прямо на складе своего госпиталя. Нина и Катя тоже были в восторге, но вот вечером, попробовав нежнейшие консервированные сосиски и знаменитую американскую тушёнку, которую солдаты на фронте шутливо называли "Второй фронт"! Консервы были вкуснейшие! И, естественно, мне ночью достались ласки сразу двух великолепных красоток! Как мне повезло!
