Сосок выскальзывает из пальцев. Чёрт... Не хватило совсем чуть-чуть - и в груди, прямо внутри чашечки, растекается сладкая тяжесть. Хочется сжать грудь в ладони. Наверное, сейчас хватит и этого. А ещё сильнее - хочется опустить руку вниз. Юля прикусывает сгиб указательного пальца - и даже боль отдаётся фейерверком сладких вспышек.
Юля смотрит в окно. Внизу, на площадке горят фонари. Хотя уже светает - двор залит каким-то туманным сумраком. Шестой этаж - площадку видно всю, двор весь видно. На улице ни кого. Если и решаться, то сейчас. Время подходит идеально.
Весь дом, наверное, спит.
Это старая фантазия. Из тех, что, наверное, не стоит пытаться воплотить в реале. Слишком опасно. Глупо. Безрассудно. Но она преследует Юлю слишком долго. Да ещё камеры в подъезде повесят со дня на день - и о фантазии придётся забыть.
Этой ночью Юля мастурбировала. Хотя началось всё, наверное, ещё после душа. Вечером. Тогда она не стала одеваться. Легко поужинала - как есть, нагишом, давая себе обсохнуть. А затем пальчики скользнули вниз и всё началось. Снова и снова Юля доводила себя почти до грани. И останавливалась. Нельзя было кончать... Тогда безумное возбуждение, смешанное со страхом, точно отпустит. Она представляла, как сделает это - ночью, когда весь дом будет спать. И только после этого даст оргазму случиться.
Она не проникала пальчиками внутрь. Кажется, там она вообще была не слишком чувствительна. От простого секса кончить получалось редко, нужно было помогать рукой. А вот снаружи ощущения были острыми. С каждым разом ласки пальчиков становились всё короче. Пока опасным не сделалось даже лёгкое касание между ножек. Затем была грудь. Она всегда была чувствительной - прикосновения заводили мгновенно. Но сегодня Юля зашла очень далеко. Кажется, она ещё не видела, чтобы её соски набухали так сильно. Потом ведь болеть будут. И тереться о любую ткань, даже самую нежную. Даже ореолы стали чётче. И цвет... совсем красные... Такие твёрдые сосочки, так сильно торчат. Смотришь - и уже хочется прикоснуться. Раньше Юля не думала, что может кончить даже от этих ласк. Но, кажется, может.
Только проверять она этого не будет. Нельзя сейчас кончать.
Она кусает губы. Кончики её пальцев гладят шею - словно Юля примеряется, чтобы слегка придушить себя. Такое ей нравится тоже. Заводит грубый секс. На самом деле рука просто не может устроиться - каждый миллиметр кожи жаждет прикосновений. Юля смотрит вниз, прижавшись лбом к оконному стеклу. Отлипает, когда оно становится тёплым. На стекле остаются следы прикосновений.
- Л-ладно, - шепчет она.
И от этого слова сердце заходится сильнее. Страх или нетерпение? Всё вместе. Так нельзя поступать. Конечно - она знает. Так делать опасно. Но ведь безумно хочется... Что она будет делать с собой, если так никогда и не решится?
Девушка идёт в прихожую. Она обнажена - много часов её тела не касалась одежда. Хотя в пустой квартире этого всё равно никто не увидит. А тело ведь классное... Худые, но крепкие бёдра. Гладкий лобок. У неё аккуратная киска с крохотными губками - истерзанные ласками, они слишком хорошо заметны сейчас на бледной коже. Такая красноватая полоска. Влажно не то, что внутри - влагу даже на ногах видно. Тонкая талия. Некрупная, но очень упругая грудь. Чёрт... Как же хочется сжать сисечки... Юля кусает губы. Досталось им сегодня, все искусаны.
Она садится на пуфик, обтянутый кожзамом. Холодный. Что-то поджимается внизу живота. Поверхность пуфика кажется достаточно шершавой. Если попробовать потереться о неё, зажать угол меж бёдер...
Нельзя! Нельзя!
Старательно, очень старательно, словно успех дальнейшего зависит от этого, Юля шнурует кеды. Она тянет лямки бантика так долго и сильно, что широкие, в общем-то, шнурки впиваются в пальцы. И Юле хочется чувствовать эту боль - сильнее и сильнее. Чувствовать что угодно - кажется, что угодно уже может довести до оргазма. Юля кусает губы. Сильно... Как же ей хочется кончить... Юля выпускает шнурки и берётся за соседний кед. Возится безумно долго.
На ней только обувь. Чёрные тканевые кеды, не скрывающие стопу - до выступающей косточки на голени, но не выше. Она уже выходила на лестничную площадку голой. Уж это-то она делала. Юля тихо хихикает. Из-за камер - скоро не сможет сделать даже это. Наверное - и к лучшему. Рано или поздно попалась бы кому-нибудь из соседей - и что тогда?
Когда Юля поднимается на ноги, на коричневой поверхности пуфика остаётся тёмное пятнышко. Смазка.
Металлический лязг - ключ проворачивается в дверном замке. Какой громкий... И сердце колотится совсем уж быстро. Мёрзнут кончики пальцев. В подъезде прохладней, чем было в квартире. Но мёрзнут пальчики не от этого. Страшно. Нервно. Не по себе.
Юля подходит к окну. Оно пластиковое. Открывается легко и бесшумно. С улицы пахнет мокрой листвой, хотя дождя давно не было. Наверное - потому, что уже утро. Роса или вроде того. Воздух за окном прохладный. Но не так, чтобы прямо холодно. Лето, всё-таки. Внизу спортивная площадка. Вернее даже - что-то вроде зоны отдыха. Пара уличных тренажеров, дорожка из какого-то зернистого материала. Несколько скамеек - почти под окнами. Маленькая баскетбольная площадка, огороженная сеткой. По углам площадки - фонарные столбы. Ночное освещение продолжает гореть.
Юля вытягивает руку - далеко за карниз.
Разжимает пальцы.
И связка ключей исчезает.
И тут же внизу живота вспыхивает что-то холодное. Устремляется вверх - вжимает лёгкие в рёбра так, что не вздохнуть. Пальцы впиваются в край подоконника. Другая рука резко опускается вниз...
Нет!
Если дать себе кончить, бежать на улицу будет совсем уж страшно. Или... Или пальцы здесь уже и не нужны?.. Юля тихо стонет. Она чувствует, как сжимаются всё в промежности. Попка, стенки влагалища. Тело будто живёт своей жизнью. И оно уже вот-вот... Юля склоняет голову. Всё её тело чуть ощутимо вздрагивает - в такт ударам сердца. Девушка тяжело дышит. Облизывает пересохшие губы. Чуть успокаивается.
Н-нет... всё-таки не кончила.
Возбуждена до предела. И напугана так же сильно. Словно оба этих чувства усиливают друг друга.
В подъезде очень тихо. Юля медленно закрывает окно. Зарывается пятернёй в пряди, убирая упавшие на глаза волосы. Вдох. Выдох. Ты справишься. Лифт. Уличная дверь. Бегом до площадки и обратно. Всего и делов. На пятнадцать минут.
Холодок под лёгкими никуда не делся. Наоборот... страх накатывает волнами. Не удушливый ужас, а такой нервный адреналин, от которого хочется бегать кругами. Сердце колотится бешено.
Чтобы привести себя в чувство, Юля легко ударяет себя по щеке. В пустом подъезде выходит как-то слишком уж звучно.
- Блядь... - срывается с губ девушки.
Звука своего голоса она пугается ещё сильнее. Дёргается было к двери квартиры. Замирает, вцепившись пальцами в ручку. Пытается не рассмеяться. Получается плохо. Юля сдавленно хихикает. Дёргает за ручку. Блядь, да чего всё громкое такое?
Дверь заперта. Без ключей домой не попадёшь. Ключи на улице. И хватит тормозить. Так и до дворника проторчать в подъезде можно. Или до первых прохожих. Или с собакой кто выйдет. Или на работу. Район у них тихий. Но глупо думать, что на ночь он полностью вымирает.
Колотится сердце. Юлю лихорадит как при ознобе. Весь план уже не кажется таким простым. А ещё - ситуация выглядит всё более и более опасной. С чего она вообще решила, что никого не встретит на улице?
Не так... В фантазиях она, как раз, подозревала, что может встретить. Кого-нибудь.
Кого угодно.
И как "кто угодно" обойдётся с красивой и обнаженной девушкой? Безумно возбуждённой девушкой? Девушкой, по которой сразу видно, чего она на самом деле хочет...
Юля чувствует, как тяжелеет дыхание. Похотливая дурочка.
Вдох. Выдох. Успокойся хоть немножко. Юля идёт к лифту.
Указательный палец упирается в кнопку вызова. Палец подрагивает. Юля надавливает на кнопку. Ебать!.. Какой же он громкий... Что-то лязгает в недрах дома, оживает, двигается. Подбирается всё ближе. Двери расходятся в стороны. Внутри кабины очень светло. А ещё там зеркало. Юля видит себя выше пояса. Пылающие розовым щёчки. Затуманенный взгляд, устремлённый непойми куда. Приоткрытые губы. Грудь... будто бы даже более упругая, чем всегда. Соски - они всё ещё выглядят так, будто только что их сжимали и выкручивали, делали с ними что-то куда более жестокое, чем ласки пальчиками.
Юля думает, что именно так и выглядела бы блядь, помешанная на сексе настолько, чтобы гулять голой по ночным улицам. Способная дать первому встречному... Чёрт, но разве она такая? Нет ведь. Точно нет. Юля заходит в кабинку. Ещё ближе к зеркалу. Двери закрываются за спиной.
Пока лифт едет вниз, Юля рассматривает себя в отражении. Кончики пальцев бегают по коже - чуть касаясь и избегая слишком чувствительных мест. Дыхание тяжелеет, когда пальчики задевают самый низ груди. Там, в этих чашечках, разлита сейчас особая тяжесть. Её можно изгнать - если положить на грудь всю ладонь, сжать упругий шарик. Как же хочется это сделать... И как же хорошо сразу станет...
Юля кусает губы. Любуется собой. Такой возбуждённой. Такой доступной. Как же она себе такой нравится...
Она выходит из лифта. Видит почтовые ящики и задерживается рядом с ними. Смотрит вниз - на лестницу, ведущую к подъездной двери. Затем бросает взгляд на лестницу, ведущую вверх. А соседи ведь даже не знаю, какая красивая голая шлюшка разгуливает сейчас по их дому... Здесь, уже так далеко от квартиры, всё кажется совсем нереальным. Юля улыбается. Может и правда... не идти сразу домой, а немного прогуляться? Или даже не гулять... Что она, авто не тормознёт, в таком-то виде. И потом они с водителем придумают, как именно она заплатит за проезд...
Юля прикусывает губу, чтобы не застонать. Нет, на первый раз хватит и того, чтобы схватить ключи и вернуться домой. Она улыбается этому "на первый раз". Чёрт... а если ключи не найдутся? Вроде... должны лежать просто на дорожке. Там некуда завалиться. Но мало ли.
