В тот роковой день я проснулся раньше обычного. Тем более рано было для субботы. А разбудил меня странный сон.
Снилось мне, будто я кукловод, а все мои куклы - настоящие девочки. Я вальяжно сидел в кожаном кресле, а они выстроились полукругом и по моей команде неправдоподобно высоко прыгали, держа руки по швам, а их длинные цветастые платья так же неправдоподобно высоко задирались, обнажая стройные ножки, плоские животики и простенькие трусишки девчонок.
Вдруг девочка из середины строя остановилась и взглянула на меня. Черты лица её были расплывчатыми, нечёткими, как в тумане, но некоторые детали хорошо угадывались: пышные светлые волосы, большие голубые глаза и большой чувственный рот в обрамлении тонких, розовых, блестящих юным блеском, губ. Одета она была в платье горничной. Она поглядела на меня и с обворожительной улыбкой двинулась навстречу. Остальные девочки продолжали прыгать.
Девочка подошла ко мне вплотную, опустила глаза мне в пах, облизнулась, открыла рот, обнажив ряд белых и острых зубов, и потянулась рукой ко мне в промежность. Я взглянул туда и обомлел! Оказывается, я был голышом, а между моих ног торчал колом огромный эрегированный член! Такого большого я в жизни не видел! И эта мелкая тварь, как мне казалось, хотела его сожрать! А я ничего не мог предпринять - тело моё парализовало! Я в ужасе, готовый к самому страшному, поднял глаза, но никого не увидел.
Я проснулся весь в поту, огляделся. Всё нормально, я у себя в спальне. Время полшестого, а член стоит, разрывая трусы, на полдень! Мой обычный член, среднестатистический, а не та громадина из сна. Я даже потрогал его, чтобы убедиться. Рядом, спиной ко мне, мирно сопела жена. Я задрал ночнушку и просунул руку ей в трусы. Наткнулся на прокладку. Чёрт, месячные, шансов на секс нет! Жена что-то пробормотала в полусне, вяло отбрыкнулась и завернулась в одеяло поплотней. О каком-то альтернативном варианте вроде минета или дрочки речи здесь даже и не могло идти. Женаты мы были давно, и в постели у нас уже немало лет всё было довольно уныло. Кризис обыденности и скуки. Да и никогда, даже в юности, моя толстозадая супруга бешеным темпераментом в постели не отличалась.
Весь в напряжении, я встал и тихонько, чтобы не будить дочерей, прошёл на кухню. Не включая свет, выпил минералки из дежурной бутылки, стоявшей на подоконнике. Если бы я был курящим, то ещё и закурил бы, но курящим я не был. Чтобы успокоиться, я стал смотреть в окно. Двор конечно же был пуст и уныл. Стоял конец ноября, так что за окном было ещё темно, а освещение, как обычно, не работало. Глазу не за что было зацепиться.
Я вяло побродил взглядом по тёмным городским пейзажам и пасмурному небу, и эрекция моя начала спадать. Я выпил ещё воды и собрался уже уходить, но тут моё внимание привлекло окно из дома напротив, в котором зажёгся свет. Судьбоносный свет во всей этой истории!
Тут нужно уточнить, что живу я на последнем этаже 14-этажки, а привлекшее мое внимание окно располагалось на пятом этаже соседней девятиэтажки. Все окна вокруг были загорожены ветвями старых разросшихся деревьев, но как раз напротив этого образовалась прореха, и его было отлично видно. Как я потом убедился, вид этот открывался только из окна моей кухни, изо всех остальных увидеть его мешали ветви. Да, я даже напрашивался в гости к соседям, проверяя. А летом и эта прореха почти исчезнет в листве, но тут я забегаю вперёд. В общем, это был, образно выражаясь, портал в рай. Почему в рай? А вот тут и начинается наша занимательная история.
Шторы на том окне были широко раскрыты, а тюль слишком прозрачным, чтобы скрыть обстановку в комнате. То явно была спальня, так как виднелась половина кровати и чьё-то тело в одеяле, лежавшее на ней. Тело отбросило одеяло, встало с кровати и подошло к окну, потянулось. Рассмотреть, кто же это, мешало приличное расстояние и то, что на фоне освещённой комнаты силуэт был слишком тёмным. Но силуэт был явно девичьим.
Я никогда не считал себя вуайеристом, но тут во мне что-то щёлкунуло. Я тихо, как мышь, прокрался в зал и взял из тумбочки тяжёлый, с восьмикратным увеличением, бинокль. Наследство отца - бывшего военного.
Пройдя на кухню, я навёл свою оптику на светящуюся прореху в ветвях и сфокусировался на интересующем меня окне. Бинокль был хоть и не самый мощный, но для такого расстояния - в самый раз.
Объект наблюдения уже отошёл от окна, но были сбоку видны его ноги и зад. Да, это определённо была девушка. Она сидела на краю кровати. Ноги стройные и белые, которые переходили в простые хэбэшные трусики. Девушка наклонилась и начала натягивать на себя салатовый гимнастический комбинезон. На секунду мелькнули её белокурая голова и грудь, маленькая, но упругая. Я буквально вперился в это зрелище! Она натянула костюм, встала, мелькнув аккуратной попкой и отошла, исчезнув из вида.
Сука, я был в бешенстве! Член, едва успокоившись, опять проснулся, снова оттопырив трусы. Я нервно заерзал, так как он неудобно уперся в подоконник.
Но отсутствовала девушка недолго. Она встала лицом к окну (видимо, оно заменяло ей сейчас зеркало), держа в руках скакалки и, сказав что-то в сторону, начала скакать.
Прыгала она небыстро и невысоко, будто специально давая рассмотреть себя во всей своей юной красоте.
А посмотреть было на что!
Спортивные, но не длинные ножки, подтянутый животик, изящные нежные руки и едва заметная грудка, плотно облегаемая формой. Но самым притягательным было лицо. Правильной круглой формы, с чуть широкими скулами, большими светлыми (освещение не давало точно определить цвет) глазами, маленьким вздернутым носиком, большим, но от этого не менее привлекательным, ртом, маленькими торчащими ушками и светлыми волосами, собранными в хвост.
Определенно, где-то я это лицо уже видел... Точно, во сне, в том самом сне! И стояк мой, что, казалось, было невозможным, стал ещё твердокаменней! Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина.
Трясущимися от волнения руками я убрал бинокль, выпил залпом остатки минералки и сел на табуретку, чтобы собраться с мыслями.
Итак, что мы имеем, рассуждал я. Сорокалетнего мужика, примерного мужа своей тридцативосьмилетней жены и отца дочерей - близняшек, тайком подсматривающего за малолеткой, делающей зарядку возле окна. Что ему светит? Какие у него дальнейшие планы и перспективы? Увы, но я отлично осознавал, что никаких. Только головная боль и страдание. А сейчас надо встать с табуретки, положить на место бинокль, лечь в постель к жене и забыть об этом случае, как о кошмарном сне.
Я встал, но вместо того, чтобы отнести бинокль, приставил его к глазам и с жадностью прильнул к окну.
Девочка сидела на шпагате и по-очереди касалась руками кончиков пальцев ног. Отличная растяжка - отметил я про себя. Закончив упражнение она встала и сделала прогиб назад. Не знаю, как называется эта фигура, но теперь она стояла на руках и ногах спиной вниз. Ткань комбинезона натянулась и между ног девочки чётко проступили очертания её половых органов. В этом месте теперь образовалась так называемая "верблюжья лапка".
Я чуть слюной не поперхнулся, глядя на эти припухшие фасолины губ и узкую манящую щель между ними!
Она стояла так довольно долго, едва не вызвав у меня преждевременную эякуляцию. В комнате, позади моей гимнастки появились ещё чьи-то ноги, в колготках и розовых носках. Девочка тут же ловко, словно белочка, вскочила, повернувшись лицом к ногам в носках и спиной ко мне, выставив на обозрение свою аккуратную подтянутую попку. Я невольно залюбовался ей. Грушевидная, но упругая, она так и манила своими прелестными округлостями!
Девочка тем временем разговаривала то ли с мамой, то ли с сестрой, бурно жестикулируя, явно споря о чём-то. Ноги удалились из комнаты, а моя любовь (да-да, я окончательно и бесповоротно влюбился в это юное создание!) проследовала за ними.
Не знаю, что на меня нашло, но я поставил бинокль на холодильник и быстрым шагом прошёл в свою спальню. Сорвав с жены сначала одеяло, а потом трусы с прокладкой, я распластал её на кровати лицом вниз, задрал ночнушку на голову и резко вставил в кровоточащую щель.
— Ай, ой! Олег, ну ты чего!
— Тише, Тань, тише, детей разбудишь.
— Уф, ох! У меня же "дни"!
— Тихо, тихо...
— Ай! Ох! Уф! Ой! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! О-о-о-й! Да, ещё, ещё, ещё... О-о-о-х-х-х... Хорошо-то как...
Я тоже бурно и неистово, сильнее чем в первую брачную ночь, кончал! До искр в глазах, до дрожи в позвоночнике! Кончал прямо в жену, звонко шлепая животом о её потный массивный зад. Наконец, я вышел из неё. Сперма вперемешку с кровью вытекала на свежую простыню, но Тане, судя по всему, было не до того. Она была в прострации.
— Ну ты и жеребец! Чего это на тебя нашло? Сто лет так не трахались...
— Да так...
Я натянул трусы и прошмыгнул в ванную. Привел себя в порядок, оделся по-домашнему, в трико и майку. Заглянул в нашу спальню. Жена снова спала, не меняя позы, выставив весь срам напоказ. Я закрыл дверь. Не хватало ещё, чтобы дочери увидели мать в таком недвусмысленном положении! Заглянул в детскую.
Двойняшки мирно спали в своих кроватках. Даша спиной ко мне, были видны лишь её длинные темные волосы и покатые плечи. А вот Аня была повернута ко мне лицом. Пухлые губы и пушистые ресницы её во сне, как обычно, дергались. Ей явно снилось что-то тревожное. Я невольно залюбовался своей дочерью, её кукольному личику. Не такому изящному, как у моей новой возлюбленной, но тоже очень милому. Должно быть, они ровесники, подумалось мне. Обеим по восемнадцать. Да и Даше тоже.
Аня и Даша были близняшками, но близняшками не однояйцевыми.
