Андрею Сол-му, врачу и дрессировщику

В позапрошлом году занесла меня цирковая судьба (в лице судьбоносцев из Росцирка) в город Р*, что недалеко от Москвы.

Город неплохой, с древней историей славной, да с нынешней - не ахти.

Правда, цирк там хороший построили еще в расцвете СССР, и с тех пор не успели еще сильно изгадить.

И гостиница цирковая - приличная, что для нашего брата - артиста, в номерах гостиничных почти весь год проводящего - не последнее дело.

Вот в этом самом городе Р*, в той самой цирковой гостинице и приключилась со мной одна история.

Я сам врач по образованию, и в цирке клятву Гиппократа исполняю, но есть у меня и свой номер, какой - к истории дела не имеет, но быстроту реакции и способность точно оценить ситуацию - сильно развивает.

Работали в тот сезон в нашей программе акробатки на брусьях Свиридовы - это так на афише стояло. На самом деле Свиридовыми были только двое из пяти -сестры Татьяна и Людмила, у трех других и имена были позаковыристее - Эльвира, Яна и Юлиана - видно, родители были с фантазией, и фамилии разные, но на афишу равно не пригодные - по причине лозунга - покупайте отечественное:

Так вот, брусья, с которыми они работали - спе-ц-ф-и-т-ские, как Райкин говорил, были.

То есть брусья-то - обычные, фибергласовые, а вот опоры для них - живые артисты.

Обычно в таком номере - на опорах мужики покрепче работают, а девчонки легонькие на брусьях кувыркаются.

А Свиридовы, феминистки чертовы, - сами стали брусья держать.

Татьяна и Людмила - до цирка в спортивной акробатике силовыми партнершами выступали, да их по возрасту ушли - 25 - и гуд-бай! Девицы - как по Некрасову, про коня на скаку и по избу. Про избу не знаю, а на породистых кобылиц они сами похожи были - и статью и характером.

Яна и Эля - раньше в спортивной гимнастике выступали за сборную, да не выдержали волчьих законов:

Впрочем, и в цирке тоже, не всё - марш Дунаевского, но народ у нас добрее.

Вот и Элька с Янкой - из таких, кто и пожалеет и поможет, хоть сами молодые и по возрасту еще можно быть дуры-дурами. Они и "верхними опорами" работали и на нижних брусьях сами кувыркались

Юлька - самая младшая - ей только 17 исполнилась, и самая хрупкая из них - она только чистую гимнастику в номере делала. Девчонка талантливая - жуть, а по внешности и по характерцу - как спичка вспыхнувшая - мотнет рыжей головой - и не трогай - пальцы сожжет.

Номер их большой популярностью пользовался - эффектный и, для знатоков, - сложный, и девчонки красивые и костюмы на них - минимальнейшие.

В общем, ухажеров хватало.

Девчонкам, конечно, приятно, и иной раз поддавались на уговоры - в выходной день вечерком в ресторане, благо он рядом с цирком располагался, с парнями посидеть, потанцевать:

Правда, хоть и считается, что у циркачек нравы вольные - Свиридовы (все пятеро) от неприличных предложений умели отказываться.

Ну а ежели какие "кавалеры" по наглому начинали в гостиницу ломиться, на то у нас была четверка жонглеров-силовиков, пудовиками на манеже перекидывавшихся (однажды какой-то Фома неверящий через барьер полез - вес у гири проверить, да на ногу себе уронил - так его вопль оркестр с трудом перекрыл) - они доходчиво объясняли, что у артисток - с утра выступление, и им отдохнуть надо.

Или выходили мои ассистенты - тоже ребята не хилые, и втолковывали непонятливым, что зверей надо скоро кормить, а им, бурым национальным символам - все равно, что на ужин смолотить - старую говядину или молодую козлятину. Ну, кавалеры и проникались:

И вот в один летний вечер, то ли в ресторане "осетрину второй свежести" подавали, то ли может кавалеры, поняв, что им не светит - по подлянке, чего в шампанское напоследок сыпанули - в общем, приковыляли все пятеро Свиридовых как одна, в гостиницу за животы держась и в три погибели согнутые. И как порог переступили, так сразу, извините, в туалет кинулись, и почти на всю ночь там обосновались:

Короче говоря, утреннее представление выпустили ужатым, и едва оно закончилось, зовут меня к директору цирка.

- Вот что, Андрей Владимирович, - говорит, а сам нервно по столу ногтями скребет, прямо как мои мохнатые артисты, - надо чтобы Свиридовы к вечернему представлению в порядке были, На нем, блин, богатый спонсор будет, и дирекция на их номер, мужикам мозги будоражащий, сильно рассчитывает.

- А я говорю, - Я им и так весь свой запас адсорбентов скормил - и по нулям, да и на отравление не похоже - не рвет, ни знобит, а только "медвежья болезнь" мучает.

А он мне - "по Высоцкому", - Мол, надо Федя!

- Ладно, - говорю, - спонсора я бы и послал, да девчонок жалко, за ночь измучались:

Захожу я к Свиридовым в комнату, (они специально просили самый просторный номер - нравилось им всем вместе жить) - все пять кроватей по стенкам расставлены, на кроватях страдалицы лежат в скукоженном виде и с такими лицами, что не на манеж для спонсора, а на паперть для жалостливого народа выпускать надо:

В комнате бардак - по причине постоянных ночных туалетных забегов - и носом чую, - кто-то из них - не добежал.

Ну, огляделся я, и решение принял.

Зову своих ассистентов - ребят толковых и не болтливых.

Даю деньги - одного в хозяйственный - пластмассовых ведер купить, а другого посылаю по номерам пройти, электрочайники собрать и в них воду нагреть.

А сам в аптеку отправился.

Прихожу и говорю аптекарше, - Мне пять кружек Эсмарха: - тут у нее глазики широко так раскрываются - и она на меня не то, как на психа, не то, как на маньяка смотрит, а я спокойно смотрю в ответ - а что - не наркотики прошу:

Получаю пять резиновых блинов с трубками, в соседнем отделе раствор танина и вазелин покупаю и - назад, в гостиницу. Там уже ребята во всю трудятся - из чайников пар столбом, ведра разноцветные рядком стоят.

Беру у плотника молоток и большие гвозди - и направляюсь в номер к акробаткам.

Подхожу - а из двери мимо меня пулей, чуть насквозь не прошила, Юлька в лифчике и трусиках - по направлению к туалету пролетает, жалобно подвывая.

Захожу в номер и вколачиваю над каждой кроватью по большому гвоздю, примерно в метре "от уровня матраса".

Девчонки лежат - ноль внимания, к себе внутри прислушиваются и ничего хорошего не слышат.

Тут мои ассистенты, молодцы, приказ исполняя, заносят в номер шесть пустых ведер, седьмое с холодной водой и два чайника с кипятком.

- Всё, - говорю, - пока свободны, но далеко не разбегаться - скоро понадобитесь:

Ребята вышли, а я за свою работу принялся - в пустом ведре стал из холодной воды, кипятка и раствора танина смесь делать. За спиной слышу, Юлька из туалета вернулась и на кровать свалилась.

Значит, весь комплект на месте:

Закрыл я дверь на ключ от любопытных, наполнил резиновые мешки раствором, на гвозди развесил, ведра к кроватям пододвинул - и минутную готовность объявил:

- Значит так, - говорю, - девицы-красавицы, что я с вами делать сейчас буду - для высшего, блин, блага, Поэтому - голос не подавать, сопротивления не оказывать, и - до туалета все равно не добежите - оправляться в ведра будете. Меня стесняться нечего, мы дам и не в таких позициях видали:

Последнюю фразу я у драматурга Островского взял - талантливейший человек был, жаль в школе Катериной - "лучом света", сильно к нему отношение подпортили.

Смотрю, девчонки поняли, у кого силы остались - головами закивали.

Ну и ладненько:

С кого начинать - не жребий же бросать - решил по их номеру снизу-вверх идти.

Подхожу к Татьяне, одеяло в ноги откидываю.

Лежит моя красавица на боку, калачиком свернувшись, в розовой ночнушке выше колен.

Перекатываю ее на другой бок, к стене лицом, рубашку на спину заворачиваю. Одной рукой шланг подтягиваю, пальцем другой - из банки вазелин цепляю. Смазал наконечник, баночку в сторону, раздвигаю Татьянины ягодицы - а там вокруг дырочки - все покраснело и припухло.

Еще бы - одной кислятиной опорожнялись всю ночь: Слегка пальцем дотронулся - ее как током передернуло.

- Потерпи, девочка, - говорю, - потерпи:

А сам нежно так по ободку пальцем навазелининным вожу:

Смотрю - расслабилась, я тогда тихонечко наконечник в дырочку вдвинул, чуть повернул и еще - поглубже - Татьяна лежит - терпит. Ну, кран открыл, по плечу погладил и к Людмиле направился.

Людмила, умница - сама ко мне спиной поворачивается и ногами одеяло в комок сбивает.

Рубашку ей такую же розовую, как у сестры, кверху поднимаю и весь процесс - с первой цифры и с левой ноги:

Татьяна с Людмилой, девчонки хитрые, мало того, что похожи как две капли воды - близняшки, еще и одеваются одинаково, когда в город выходят, так у парней вообще крыша едет:

Зад у Людмилы приоткрыл - та же картина - и красно и воспалено. Наученный, вазелина большую плюху набрал - и почти пальцем не касаясь, осторожно смазываю.

Все равно - морщится, бедняжка:

Ввожу наконечник на нужную глубину, пускаю воду и вперед - к следующей кровати.

Элька на спине вытянулась, глаза закатила, под одеялом руки к животу прижаты:

Одеяло поднимаю - батюшки - в чем мать родила лежит, бритым лобком матово светится.

При их то костюмах - не линию бикини, а точку бикини делать приходится.

- Нет, голубушка, - говорю, - мне другая сторона надобна, - и лицом к стеночке ее поворачиваю.

У Эльки задик небольшой, аккуратненький, с родинкой на левой половинке, по нему рубчики от скомканной простыни отпечатались. Видно, ее заду больше всех досталось:

Венчик розовый вокруг отверстия тихонько намазал, наконечником внутри туда-сюда поводил, журчание послушал, выпрямился - смотрю - Юлька со свой кровати, на животе лежа, внимательно наблюдает. Интересно ей, видите ли. Ладно, девочка, скоро и твоя очередь.