<<<< по сюжету biana >>>>
***
Ухоженный подъезд пятиэтажки, цветы на подоконниках, чистый пол. Никаких облупленных стен, бычков и плевков по углам. Это приятно удивляло. Подниматься на пятый этаж с непривычки было тяжело. Аня приняла быстрый темп, но уже на третьем этаже в легких стало что-то хрипеть и булькать, а грудь задушил надрывный кашель. Сердце бешено колотилось, и девушка притормозила, пошла уже спокойнее, на ставшими ватных ногах. Она сильно волновалась. Первая после колледжа работа, справиться ли? Ей обещали на удивление хороший оклад. Даже не верилось, что всё это окажется правдой.
Обшарпанная дверь нужной квартиры была покрашена грязно-голубой краской, не как другие на площадке – металлические с блестящими замками. «Да уж, тут явно живут небогатые люди, как они будут мне платить?» - Напряглась девушка. Вместо ручки торчала блестящая скоба, бугрящаяся по краям толстыми наслоениями старой краски. Аня поискала звонок, но обнаружила только два скрученных провода, торчащих из косяка и постучала. Получилось гулко и тихо, поэтому она еще раз долбанула кулаком посильнее и прислушалась. За дверью стояла тишина.
«Не слышит, что ли, бабка?» - подумала Аня и с размаху пнула дверь ногой. «Если не откроют, сбегу» - Дала она себе обещание. Но от её удара, дверь пошатнувшись отворилась.
Распахнув её окончательно, девушка заглянула внутрь. Она увидела перед собой узкий темный коридор прихожей, заканчивающийся сумрачной комнатой, заставленной шкафами вдоль дальней стены. Сервант тускло блестел вековым хрусталём. Тонкая взвесь пыли играла в косых лучах дневного света. Виднелись край дивана и кресло. В нос ей ударил приторно-сладкий запах трав.
Навстречу никто не показался, и Аня сама осторожно двинулась внутрь, одновременно взывая к хозяевам: «Эй, Лиза Степановна, вы дома?! Ау-у-у?!». Только после этого она услышала откуда-то издалека слабый старческий голос: «Ой, кто там? Ко мне? Проходите сюда!»
Анна не очень любила стариков. Они странно пахли, медленно двигались, и несли какую-то чушь о жизни во времена никому не интересной их юности. Из родни из старшего поколения она близко знала только бабушку по материной линии. Но та была редким исключением. Молодящаяся старушка вела активный образ жизни и даже учила свою дочь, то есть мать Ани, как за всеми домашними заботами не забывать о себе, любимой. Такую старость девушка уважала и дала себе зарок тоже в возрасте бабушки не запускать себя.
Здесь же, в соседней комнате, оказавшейся спальней, в тусклом свете закрытых портьер на широкой кровати лежала самая настоящая бабушка – полутруп. На обтянутом сухой бумагой кожи заострённом лице не было ни одной кровинки, рот обтягивал тонкой плёнкой казавшиеся угрожающе огромными зубы, беспокойные зрачки плескались в глубоких колодцах глазниц, а редкие седые волосы, змейками налипшие на лоб только подчеркивали лысый череп. Бабушка была по шею укрыта периной и не поворачивая голову протянула из-под одеяла к Ане свою заскорузлую высохшую руку: «Деточка, ты ко мне, подойди поближе к бабушке!»
- Бабуля, меня прислали из агентства, сказали, что вам нужна сиделка, - громко проговорила девушка, стоя на достаточном отдалении и не решаясь приблизиться. Она немного пугалась этой лежащей перед ней бабушки – уж очень та была похожа на покойницу. Сердце трепыхалось от тревоги.
- Что ты говоришь, я плохо слышу! Пойди, не бойся, я не заразная! Бабушка просто старая сильно! Садись сюда! – Похлопала бабуля возле себя. Когда она говорила спокойно, не кричала, то голос у неё не казался таким уж скрипучим.
Ана осторожно подошла и опустилась на край кровати. Бабушка нашарила её руку своей костлявой ладонью, и довольно закивала, шевеля тонкими сухими губами.
- Пришла значит, помощница мне! Ах, какая молодая девочка! Какая свеженькая и тёпленькая! Давай, рассказывай, кто ты, откуда? – Рука её жадно трогала сначала плечо, потом перескочила на талию и бедро, в итоге соскользнув на голое колено, ниже юбки.
- Ах-х-х, какая гладенькая, - дрожащим голосом приторно удивилась бабушка.
Аня невозмутимо продолжала рассказывать о себе. Бабушка кивала удовлетворённо, словно подтверждая и соглашаясь:
- Приезжая значит, не поступила? А живешь где, хостел? Это как? Вот и хорошо, вот и прекрасно! Это же как же хорошо у нас с тобой всё получается! – Вдруг обрадовалась старушка. – Значит так, будешь тут жить, со мной, чтобы никуда не ездить и быть на месте, когда нужно! Есть вторая комната, там диван! Я лежу целыми днями, тебя беспокоить не буду сильно! Так: принести, унести, накормить бабушку, убрать чего там у неё получиться. Сущие пустяки! Остальное время делай, что хочешь, читай, «тиливизер» смори!
Бабушка казалась довольной и будто оживала, разговаривая с Аней. Рука уже прошлась по ноге до коленки, вернулась, потрогала её за бок, поднялась до груди, но отдёрнулась, вернувшись на бедро. Девушка терпела это исследование, так как боялась обидеть старушку.
- Давай-ка, наклонись ко мне, дай я твоё лицо пойму! – Вдруг потребовала Лиза Степановна и потянула её к себе.
Это было крайне странно, но Аня повиновалась, наклонилась к старушке, а та подняла трясущиеся руки и взяла ими её за лицо.
- О-о-о-о! - Восхищенно, и даже страстно протянула она. – Какая ты красавица! Кожа нежная как у ребенка! Ой! Ой-ой! Кхе-кхе! Чем это только пахнет от тебя, дитя?! – Крючковатый высохший нос старушки описал дугу, нацелившись на Аню.
- Не знаю чем, духами, наверное, или косметикой! – Недоумённо пожала плечами девушка, отодвигаясь от сильно закашлявшейся бабули. Та кашляла так надрывно, что казалось плюнет в неё своими лёгкими.
- Ой, нет, мне такое нельзя! Мне сразу смерть! Надо будет всё смыть, деточка! Всё-всё-всё! Бабушке химия противопоказана! Никакой косметики в доме, никакой парфюмерии! Нельзя! Так, моя хорошая! Ты сейчас иди, закрой входную дверь! Потом, там, в зале шифоньер, внутри на полке полотенца. Бери любое и в ванную. Всё с себя сними, смой, там есть мыло «спицияльное», им и голову можно мыть, расчудесное, полезное. Не торопись, все хорошо сделай! А как помоешься, своё обратно не одевай! Сложи все в пакет, там же, на полке есть, чтобы не пахло ничего, убери туда свои вещи, и потом придёшь ко мне - скажу, что надеть! Давай, иди скорее, не стой! – Бабка махнула рукой быстрее выпроваживая обескураженную девушку.
Анна, увидев старушку, такую древнюю, которая того и гляди помрёт у неё на руках хотела сначала отказаться от работы, но старушка так при ней оживилась, так обрадовалась ей, что она постеснялась это сделать. Деньги обещали хорошие, плюс экономия на жилье… Странная бабушка. Лежит в открытой квартире, никого рядом нет, сама на ладан дышит, как она тут одна справлялась? Аня отбросила эти и кучу других тревожных вопросов, решив остаться окончательно.
Помыться так помыться, тут девушка не видела никаких проблем.
Она нашла полотенце и отправилась в душ. Тесный совмещенный санузел давно ждал ремонта, но так и не дождался. Кафель прикрывал только стены, вокруг потемневшей от времени ванны. Остальные пузырились старой краской и озерами голой штукатурки. Косые трубы заканчивались потускневшим краном, а бачок унитаза был чуднО подвешен к потолку и от него вниз тянулась керамическая рукоятка на цепи.
Не сразу, но она справилась с краном и настроила воду. Лейка душа тоже была с приветом из СССР. Но зато струйки воды били из неё нещадно, как проволоки вгрызаясь в ладонь. «Какая хорошая лейка», - подумала девушка игриво. – «Надо будет её как-нибудь испробовать». С душем у неё были давние и тесные отношения.
Аня сложила свои немногочисленные пожитки на крышку унитаза и поёживаясь забралась в ванную.
«Где это мыло?» - Поискала она глазами. На краю ванны действительно одиноко лежал довольно крупный кусок мыла телесного цвета – не перепутаешь. Аня взяла его в руку и понюхала. Запах был очень странным и приятным, напоминал что-то очень близкое, знакомое, неуловимо сладкое и волнующее. «Хм, ну, ничего» - Решила Ана и принялась водить мылом по своему телу - мочалки у неё не было, а пользоваться бабкиной она брезговала.
Гладить этим обмылком по своей коже оказалось девушке неожиданно приятно. Средство будто разогревало кожу, заставляло её раскрывать поры и дышать. Запах смешивался с телесным и становился насыщенным и густым. Он будоражил чувства, причем самым интимным образом.
Анна вдыхала получающийся букет и не торопилась смывать его с себя. Она неожиданно и сильно возбудилась от этого запаха и от себя, такой мокрой и скользкой. Она стала гладить свою грудь и бока, рассматривая свою лоснящуюся кожу. Груди у неё были красивые – почти круглые, большие и выпуклые, на вершинах они закачивались небольшими розовыми сосками, которые сейчас затвердели и приятно пульсировали под пальцами. Плоский животик вздрагивал от предвкушения. Повинуясь внезапному порыву, Аня опустила руку ниже и кусок мыла прошелся по лобку, нырнув ниже. Скользкий край раздвинул её аккуратно выбритые половые губы. Попавшая пена обожгла клитор яростным желанием.
«Боже, что со мной? Не здесь же, Аня, совсем сдурела?». Но рука не слушала её и снова вернулась мылом на мякоть половой щёлки вдавливаясь в неё. Сердце лихорадочно билось, загоняя кровь в голову и во все чувственные местечки. Вторая рука стала размазывать скользкую пену по попке, опускаясь всё ниже, пока не нырнула в тугое колечко ануса. Там тоже горячо запульсировало. Палец девушки стал сношать дырочку сзади, погружаясь всё глубже, пока мыло быстро терлось о её щелку спереди. Аня ритмично двигала попкой, стоя в ванне на полусогнутых ногах и запрокинув голову. Она имела себя в чужой ванне сразу с дух сторон. Ей было стыдно за себя, но она ничего не могла с собой поделать – желание просто захлестнуло её до самого основания. Никогда ранее Анна не чувствовала в себе такую страсть.
