Сейчас я с удовольствием вспоминаю, как познакомился со своей подружкой Наташенькой. Нет-нет, вы не ослышались она - моя любимая подружка и ничего более. Хотя со стороны можно подумать, что у нас с ней бурный любовный роман. Мы очень часто встречаемся с ней и проводим много времени вдвоем. Честно говоря, я сейчас даже не представляю себя на каком-либо концерте или выставке без Наташки. Она без меня - это вполне допустимо в случае, если я заболел или меня одолела гнусная депрессия, которую не смогли преодолеть убедительные уговоры моей подружки.
Итак мы с ней познакомились на каком-то музыкальном квартирнике около двух лет назад. Не помню точно, кто из ребят устроил этот концерт с выпивкой на частной квартире. То ли это был Юра-музыкант, то ли блеющий старик Козлодоев, об этом история умалчивает. Да это и не важно. Главным было то, что хозяином квартиры был мой старинный приятель Сеня Г. по народному прозвищу Сэмэн. Да, именно так, как зовется герой песни Саши-медика "Гоп-стоп мы подошли из-за угла". Сэмэн нисколько не протестовал против такого полууголовного прозвища, но даже по-моему втайне гордился им.
- О, привет, Вик! - такими словами встретил меня хозяин квартиры, которого я только что описал вам. - Проходи, мы уже скоро начинаем. На кухне найдешь себе выпивку на собственный вкус. Посуду, куда налить, ищи сам. Впрочем, ты все знаешь. Тебя учить - только портить.
С этими словами Сэм исчез в многолюдье своих гостей. Я стянул с себя куртку и осторожно запихал ее в самый крайний угол вешалки, которая, казалось, уже кренилась от навешанной на нее верхней одежды. Ботинки снимать не стал, так как по опыту было известно, что найти их после окончания сабантуя весьма проблематично.
Осторожно лавируя между людьми, я здоровался со знакомыми, перебрасывался с ними парочкой приветственных слов и постепенно пробирался на кухню, где намеревался сделать то, к чему меня призвал Сэмэн.
Как ни странно кухня была практически пуста. Видимо, всех распугала парочка, самозабвенно целующаяся прямо возле входа. Про себя я отметил, что не удивлюсь, что такими темпами ребята начнут совокупляться здесь же на глазах у потрясенной публики, каковая была представлена вашим покорным слугой и молодой женщиной, безразлично курившей возле форточки.
Мой наметанный взгляд сразу же отметил ее привлекательность и какой-то особый шарм, который с первых же секунд лицезрения заставил меня не терять женщину из поля зрения. Я порылся в шкафчиках, нашел более менее чистый стакан и наполнил его своим любимым испанским каберне. После этого закурил сигарету и подошел к мадемуазель.
- Простите, я вам не помешаю? - учтиво обратился к ней. Всегда лучше быть вежливым, не так ли?
- Нисколько, - женщина даже не удостоила меня взглядом и голос у нее тоже был совершенно безразличный. А я не терплю такого нахального пренебрежения собой. Особенно со стороны прекрасного пола. Становится нестерпимо обидно и хочется из кожи вон вылезти, но доказать, что я достоин ласкового взгляда и чуточки тепла в голосе.
Поэтому я включил уровень "обаяние высшей степени" и минут десять безуспешно пытался вызвать интерес женщины к моей персоне. Все, что мне удалось, это узнать, что ее зовут Натальей и сообщить ей свое имя. Хотя мне показалось, что она забыла его уже через пять секунд. Я с обреченным унынием потрепыхался еще немного, чтобы показать свою незаурядность и остроумие, но был практически безуспешен. С досадой признал свое поражение и стал понемногу готовить себе отступление, которое со стороны не должно было выглядеть, как паническое бегство. В это время раздался крик Сэма, который приглашал всех в большую комнату, где должен начаться обещанный квартирник.
Мы с Наташей двинулись туда, чтобы успеть занять не самые плохие места. Народ столпился возле двойных дверей и я позволил себе взять Наташу за руку, чтобы она не затерялась в толпе. Сам, как ледокол, разрезал людское море и тащил девушку на буксире. Наташина ладошка была изящная и прохладная. Отметил про себя, что мне приятна ее доверчивость, с которой она позволила мне взять ее за руку.
Стараниями хозяина нам достались очень неплохие места. Вернее, место. И оно было предназначено мне. Естественно, я, как настоящий джентльмен, уступил это место Наташе, а сам собрался стоять за креслом. Но к моему удивлению Наташа решительно велела мне садиться на кресло, а сама без всякого смущения приземлилась на мои колени, которые тихо взвизгнули от радости, почувствовав приятное тепло и мягкость девичьей задницы. Честно говоря, я не мог о подобном даже и мечтать. Поэтому пробормотал что-то невнятное в знак благодарности и позволил себе одной рукой обнять Наташу за талию, а другую просто положить ей на колени. Но девушка взяла эту мою загребущую лапу в свои ручки. На руку, обнимающую ее за талию, она просто не обратила внимания.
Понятно, что я особо не обращал внимания на песенки, которые кто-то там блеял, а был весь поглощен приятной тяжестью, сидящей у меня на коленях. Немало забот причинял мой главный мужской половой признак, обеспокоенный присутствием женского начала в непосредственной близости от него. Я опасался, что Наташа почувствует мое естество, упирающееся в ее ягодицы. Тем более, что она время от времени двигала своей упругой задницей. Видимо, для нее мои колени были не самым удобным сидением. Но я не исключаю, что это ее зловредность пыталась все время держать меня в напряженном состоянии.
Кстати именно так и было. Много позже Наташка со смехом призналась, что сразу же почувствовала мою эрекцию и все время старалась увеличить ее больше и больше. Для этого она и елозила старательно на моих коленках. Ей, видите ли, было приятно чувствовать своими ягодицами твердость моего члена, который бодро стоял для нее.
Когда концерт закончился и народ понемногу начал расходиться я предложил Наташе остаться еще ненадолго, так как знал по опыту, что останутся самые близкие друзья хозяина, артисты-гитаристы и их друзья. И квартирник продолжится так сказать в узком кругу. Девушка не отказалась, но выразила желание перекурить. Я помчался на поиски своей куртки, в которой оставил сигареты, а Наташа пошла "попудрить носик" в ванную комнату.
Когда я возвращался с сигаретами, меня остановил долговязый парень по имени Джим, которого я едва знал.
- Вик, по-дружески хочу тебе сказать, чтобы ты не особо раскатывал губу на Наташку! - со смехом сказал он.
Меня это сообщение почему-то немного задело и я довольно агрессивно поинтересовался:
- А тебя почему е..т на кого я раскатал губу?!
- Не нервничай! - Джим примирительно поднял руку. - Просто Наташка интересуется девочками и совсем равнодушна к мальчикам. Вот и все.
"- Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд!" - изумился я про себя. - "А с виду совершенно обычная девчонка. Да в конце концов я же не давал ей понять, что желаю затащить в постель. Будем общаться, как обычные люди и все тут."
Наташа через некоторое время появилась на кухне. Мы закурили и на этот раз наше общение было разительно не похоже на предыдущее. Мы с удовольствием разговаривали на кучи разных тем. Девушка оказалась очень интересным собеседником и была буквально кладезем информации по истории, искусству, музыке и литературе. Да и Питер она знала не хуже профессионального гида. Я тоже вроде бы не лаптем щи хлебаю, но должен признаться, что Наташины познания значительно превышали мои. И непременно следует добавить, что она нисколько не кичилась своими знаниями и всегда вела себя просто и естественно. Признаюсь честно, что я давненько не встречал такого интересного собеседника. Да еще и из розового девичьего сословия. Если честно, то вообще ни разу не был знаком с лесбиянкой. Хотя мы с ней вообще не цепляли вопросов секса в целом, а лесбийской любви в частности.
Не удивительно, что после концерта я пошел проводить Наталью домой. Квартира Сэмэна была на Казанской улице неподалеку от одноименного собора, а Наташа по ее словам проживала на углу улицы Декабристов и улицы Глинки. Мы с ней, не торопясь, побрели к ее дому, увлеченные беседой на какую-то архиважную тему.
- Вот здесь я и живу, - Наташа показала рукой на большоe светлокоричневое здание, занимающее целый квартал. - А тебе куда сейчас надо идти?
- Офицерский переулок, - сообщил я.
Наташа взглянула на свои часики и ахнула:
- Так ведь мосты через семь минут разведут! Будешь куковать до полпятого?
- Зачем куковать? - возразил я. - Вернусь к Сэму и попрошусь на ночевку.
Наташа ненадолго задумалась. Потом предложила:
- Если хочешь, то можешь у меня на диване переночевать. Только сразу предупреждаю, чтобы в постель ко мне не лез. Годится такое условие?
Меня так и подмывало поспорить насчет постели Наташи, но я решил, что этот вариант ничуть не хуже похода обратно к Сэмэну, а где-то даже и лучше. Поэтому я согласился принять предложение девушки. Мы зашли в высокую арку парадного, поднялись по огромной лестнице на четвертый этаж и попали в огромную квартиру, где Наташе принадлежали аж две комнаты. Оказалось, что это наследство от покойной бабушки.
Наташа шепнула мне, чтобы я особенно не шумел, и провела меня в свои комнаты. Там она усадила меня на диван, сунула какие-то журналы для почитать, а сама умчалась на кухню. Где-то через двадцать минут она появилась с подносом, на котором стояло большое блюдо бутербродов с колбасой, ветчиной и сыром, а также чайник с кипятком и чайничек со свежезаваренным чаем.
- Думаю, ты не против, чтобы подкрепиться немного, - девушка жестом пригласила меня к столу. Я не стал кочевряжиться и охотно принял предложение то ли позднего ужина, то ли раннего завтрака.
Съеденная еда и общая усталость стали причиной того, что я стал засыпать прямо за столом. Наташа заметила это, быстро постелила мне постель на диване и, пожелав "спокойной ночи", упорхнула в другую комнату. Я едва успел раздеться, лег и тут же провалился в сон.
- Соня, вставай! - меня разбудил громкий смех девушки. - Уже скоро будет восемь. Завтрак ждет на столе.
