— Нравятся мои ножки? — она подняла пальчиками ноги, обтянутой колготками, ромин подбородок. Тот кивнул, возясь со второй молнией дрожащими руками. — Иди накрывай на кухне, — протянула она ему пакет с бутылкой вина и закусками, продевая ноги в домашние тапочки. Сама Лейла отправилась в ванную. Заполнив кружку Эрмаха теплой водой, она начала промывать себе кишечник. — Если у него опять не встанет, наряжу в колготки и нацеплю ему дилдо, пусть обрабатывает мою сладкую попочку, — думала она.
— Стопки-то зачем достал, ох, неуч, доставай бокалы и давай открывай бутылку, сумеешь? Штопор в столе, где приборы, — Рома пожал плечами, он видел, как открывают дешевый портвейн его бывшие соседи по комнате. Посопев над бутылкой, он, наконец, вытащил пробку, и, боясь пролить, начал разливать темно-красную жидкость по бокалам. — Ну, за длинную ночь! Я Клаве сказала, чтобы дома тебя сегодня не ждали, — подняла она вино.
Рома пил уже третий бокал и напряжение потихоньку спадало. Лейла была немногословна, больше курила и не сводила с него властных глаз. — Ну все, блондинчик, пошли на диван, будешь извиняться, — затушила она бычок, вставая.
— Раздевайся, — скомандовала она с дивана. Рома снял с себя всю одежду, прикрывая пах рукой. — Ложись на ковер, — тот послушно улегся, глядя в потолок. Лейла стянула с себя теплую шерстяную юбку и нависла над мальчишеской головой. Перед Ромой устремились вверх две обтянутые лайкрой колонны, сходящиеся у промежности. Трусов Лейла не носила. Она стянула до колен колготки и села на корточки, так, чтобы ее свисающие половые губы зависли над мальчишеским лицом. Он с удивлением отметил гладко выбритую киску.
Рома сообразил, что от него требуется и без команд со стороны начальницы приподнял голову, чтобы лизнуть темные складки. Указаний снова не последовало, поэтому он продолжил. Через минуту у него онемела шея и лицо и он положил голову на пол, чтобы отдохнуть. — Уже выдохся, пиздолиз? — Лейла опустилась на колени, садясь пареньку на лицо. — Мамочка всё за тебя сделает, — она начала елозить вульвой тому по губам. Роме не хватало воздуха, он тяжело дышал. Грубая шершавая кожа неприятно терла кожу, но сама близость женского бутона заставила его член мгновенно одеревенеть.
Наигравшись, Лейла встала. — Любишь, значит, письки лизать, — оценила она здоровый стояк лежащего под ней мальчугана. Она подошла к шкафу, и, достав, какие-то вещи, отправилась в ванную. — Можешь на диване меня подождать.
Пару минут спустя раздалось цоканье каблучков: Лейла вышла, наряженная в сексуальный красный сетчатый комбинезон с вырезами для массивной груди и на месте интимных дырочек. Рома удивленно моргал, глядя на зрелую черноволосую самку с пышными формами. Комбинезон определенно стройнил ее, скрывая недостатки фигуры. Она медленно подошла к нему, наслаждаясь впечатлением. Подняв его голову за подбородок, она начала буквально вылизывать его губы, а когда он приоткрыл рот, она грубо вторглась в него языком. — Будто трахает, — подумал Рома. Все так же держа его за подбородок, она отстранилась и надавила пальцами на щеки, заставляя мальчика раскрыть уста. Большущий сгусток слюны отделился от ее губ, чтобы упасть тому в рот. Он беспомощно и удивленно похлопал белесыми ресницами. Лейла снова засосала его с большим жаром.
— Что кобелек, не терпится? — она сильно схватила его член, натягивая крайнюю плоть до упора. Рома хлопнул ресницами. — Полижи мне попку, — она развернулась к нему задом, поставив одну ногу на пол, а другую уперев коленом в диван. Рома осторожно лизнул ягодицу, обтянутую сеткой. — Дурашка, дырочку мне заднюю лижи, — словно сомневаясь в роминой сообразительности, туда погрузился пальчик с длинным ногтем, покрытым ярким лаком. Из коричневатого сморщенного колечка на мгновение показалась розово-красная плоть, — пальчик покинул похотливый анус. Юнец начал лизать, впервые пробуя эту дырочку на вкус. — Давай, внутри там пошуруй, — томно вращала задом Лейла. — Потрахай там язычком, промасли там всё, тогда, может, и писюнок твой разрешу вставить. Рома раздвинул ягодицы, открывая ход своему языку. — Ромашечка, а ты у нас подлиза, оказывается, — повернула голову она, демонстрируя глаза, уже подернутые развратной поволокой.
— Таак, сейчас мы тебя подготовим, — Лейла встала, открывая шкаф. В одной руке у нее было что-то похожее на хомут и коническая головка на ножке, а в другой она держала баночку с какой-то мазью. — Это для тебя, — сказала она, раскачивая веревочкой. Она накинула хомуток, пережимая им полустоячий член и мошонку. — Воот, а теперь мы тебя поднимем, — она стала быстро дрочить и посасывать член одновременно, поглядывая снизу на Рому. Удовлетворенно лизнув напоследок твердый стержень, она забралась на диван и отставила зад, давай, заложи мне в попку смазку, а потом и пробочку, только поласковей там, понял?
Когда анальная пробка оказалась внутри Лейлы, та сладко вздохнула: Ну все, теперь можешь мне киску потрахать, только силы для попки оставь. Рома, изнывая от желания, приставил головку к влагалищу, обрамленному коричневатыми массивными складками. — Аааах, отрастил себе шланг в деревне, — охнула та, когда член полностью вошел в нее.
— Давай работай, — прикрикнула Лейла, приладившись к члену. С этими словами она шлепнула его по ноге, не поворачиваясь. Рома начал долбить ее. Впрочем, и сама начальница пылко подавалась назад, подмахивая. Член, пережатый хомутом, распирало изнутри, он был наполнен больше обычного. Наверное, он давно бы уже кончил от набранной скорости, но тот, по-видимому, этому препятствовал. — Ддда-дааа, — закричала она, кончая. Она рухнула животом на диван, постанывая. — Лижи мне киску, — прохрипела она, задыхаясь. Паренек встал на колени и стал обстоятельно, не торопясь вылизывать той промежность. Каждый раз, когда его язык касался клитора, та вздрагивала, словно прошитая ударом тока.
— Бери смазку, сейчас будешь меня в жопу драть, — села Лейла рядом. Она уже захватила пальцами полупрозрачную субстанцию и нанесла на ромину головку. — Хочешь со мной ебаться? — глядела она ему в глаза, энергично надрачивая и размазывая лубрикант по разбухшему багровому стержню. — Очень, Лейла Джафаровна. — Давай, щеночек, вытаскивай пробку, медленно, — она легла на спину и развела в стороны, к груди, свои ляжки, обхватив их руками.
Рома осторожно потянул на себя плоскую ножку. Когда пробка выскочила, перед ним ненадолго открылась красно-розовая таинственная пещера. Он снова заложил туда немного смазки и поглядел на Лейлу, ожидая разрешения. — Чего заробел? — незлобиво огрызнулась та, — суй давай. Разработанная пробкой задница легко и горячо приняла его член.
Через пару минут Рома снова бешено долбил черноволосую суку. Та не переставая стонала, почти кричала, и подбадривала его. Наконец, и Рома застонал: острейшее наслаждение захлестнуло его и он начал заливать толстую кишку Лейлы. Хомут усилил привычные ощущения оргазма. Внезапно он понял, что кончит еще и возобновил долбежку. Сперма хлюпала и вытекала из раздраконенной дырочки. Лейла завыла, ее накрыл сильнейший оргазм, чтобы его продлить, она начала исступленно дрочить себе киску всей пятерней. Предчувствие не обмануло Рому: он поймал второй пик экстаза, протяжно вздыхая.
Они лежали в обнимку под одеялом, наброшенным Лейлой. Та молчаливо курила.
— Будешь жить здесь, — затушила она сигарету о массивную пепельницу. — Я буду приходить на неделе. Водить сюда никого нельзя, ни баб, ни мужиков. На стороне можешь сколько угодно трахаться, лишь бы на меня сил хватало, понял?
— Да, Лейла Джафаровна, — не веря своей удаче, поспешил согласиться Рома.
— Ну все, я домой поехала, послезавтра выходишь на смену. Лейла тяжело встала, и, переваливаясь, вихляющей походкой направилась в душ. — Если все нормально будет, подашь документы в шарагу, я похлопочу, чтобы тебя обратно зачислили, — обернулась она у двери.
Утром Рома поехал к бабе Зине забирать вещи. — Разлучница, чтоб ей пусто было, — плакала она у него на плече. — Не уходи, Ромочка, найдем мы тебе другую работу. — Вряд ли, Зинаида, а одной вам меня не прокормить, мне и одежду, и обувь надо покупать, поистрепался я на теткином обеспечении, а сейчас и его нет, — обстоятельно заявил Рома. — Я добро помню, и буду вас навещать с Клавой. — И Ларисой, — добавил он про себя. — Ой уж не забывай, и помни, если что, всегда можешь у меня гостить, ласкуша, — повеселела Зина. — А можешь мне сейчас, как Клавке полизать, чтоб я кончила? А то в прошлый раз мне немного досталось. Уж больно не терпится узнать, каково это, все уши мне прожужжала. Рома благодушно кивнул, спускаясь коленями на пол.
* * *
К концу подходил необычайно теплый май. Рома неспешно отхлебывал из кружки остывший чай в зининой комнатушке. Он принес документы в шарагу, но там был обед, а значит, и у Зинаиды. За эти месяцы он отъелся, раздался в плечах и в целом стал смелее и разговорчивее. Он завел дружбу с Кузьмичом, поваром из второй смены, мужиком лет сорока. Тот часто приглашал его похалтурить "на выезде", т.е. на банкетах в других заведениях, когда рабочих рук не хватало. Вместе с его большой компанией друзей они ездили на рыбалку и баню. Кузьмич был охоч до баб, и в баню они часто заказывали проституток. Лейла по-прежнему навещала его каждую неделю, иногда приводя с собой подружек. Не забывал Рома и Зину с Клавой, и Ларису. Одним словом, он полностью окунулся во взрослую и насыщенную приключениями мужицкую жизнь, найдя друзей и собственное достоинство.
