Я разделся, и она вручила мне ошейник. Пока я надевал его, она доставала из шкафа цепи и браслеты. Затем она подошла ко мне и тщательно заклеила мой рот несколькими полосами лейкопластыря. После этого надела мне на руки браслеты и приковала их к ошейнику. Я лёг на кровать, и она приковала мои ноги к противоположным углам изножья - но цепи были в этот раз достаточно длинными, и при желании я легко мог повернуться на бок. Довершила моё "облачение" цепь, соединившая мои руки вместе с ошейником с центральным столбиком изголовья. Прикованный к постели за лодыжки и шею, я мог шевелиться достаточно свободно, но вместе с тем не мог никуда деться - моя свобода была целиком и полностью в её руках. Стоя рядом с кроватью, она смотрела, как я ворочаюсь в своих цепях, и на её губах блуждала лёгкая улыбка. Наконец она развернулась и вышла из комнаты.
Через несколько часов я уже сожалел о своём согласии. Пиво уже давно выветрилось из моей головы, а сперма давно уже высохла на простыне рядом со мной. Мне хотелось в туалет и хотелось спать. Но я не мог двинуться и не мог уснуть - свет лампочки резал глаза, даже когда я отворачивался к стенке. Я даже пробовал звать её, но это, естественно, ни к чему не привело - мы оба знали, что из комнаты не проникает наружу ни единого звука. Я не испытывал ничего, кроме дискомфорта в набухающем мочевом пузыре, и раздражённо думал о том, что эти игры, по всей видимости, пора уже прекращать - слишком уж далеко всё это зашло.
И в этот момент она вошла в комнату, по-прежнему с улыбкой на губах. На ней не было ничего, кроме чёрных чулок - я даже не заметил, когда она успела взять их из шкафа. В руке у неё была жестяная больничная утка. Подойдя ко мне, она присела на кровать и нежно погладила меня по бедру.
- Писать хочешь? - спросила она.
- Я бы лучше в туалет, - сказал я, но из-под пластыря послышалось только неразборчивое "мплпммм".
- Не выдумывай, глупенький. - Она продолжала гладить меня. - Ты же здесь на всю ночь, мы же договорились.
Она подложила под меня утку и отошла к шкафу, принявшись что-то перебирать на его полках. Я подумал, что это, пожалуй, немного уже чересчур - но мне действительно очень хотелось в туалет, и, пожав плечами, я перевернулся на бок и совершил свою нужду. Она тут же подошла ко мне и унесла утку, после чего вернулась с влажной губкой и тщательно вытерла мне член.
- Ай умничка, - приговаривала она, поглаживая его. - Ай молодец. Видишь, как у меня тут хорошо?
- Ммммм, - только и мог сказать я. Меня начала даже немного возбуждать эта игра, и она сразу это заметила. Кинув губку на пол, она легла рядом и тесно прижалась всем телом, положив ногу в чулке на мою голую.
- Ты такой красивый, когда связанный, - сказала она и погладила меня по щеке. Я чувствовал на своём бедре её жёсткие волосы, пока она легонько тёрлась о него своим лобком. - Такой стройненький. Такой беспомощный. - Мой член уже снова стоял, и я, прикрыв глаза, тяжело дышал. - Знал бы ты, как мне хочется иногда войти и посмотреть, как ты терзаешь свой вкусненький член. - Она несколько раз лизнула его кончиком языка, и я тихонько простонал в заклеенный рот. - Как ты извиваешься в своих цепях и верёвках, и только и думаешь о том, чтобы кончить. - Она уже надевала на меня презерватив, сидя на моём бедре, и я чувствовал, какая она мокрая. - Тебе же нравится быть моим пленником? - Она осторожно ввела в себя член, коротко вздохнув от возбуждения, и начала совершать неторопливые движения взад и вперёд. - Тебе же нравится, когда я связываю тебя и оставляю здесь совсем беззащитного?
- Мммм, - согласно мычал я, закрыв глаза и отдавшись на волю ощущений.
- Какой же ты большой и твёрдый... ммм... какой же ты хороший...
- Мммм...
- Как же я люблю тебя свя... а-а... ах... связывать!
- Мммммм! . .
- Какой же ты голенький... миленький... сладенький... безза... а-а... а-а-а... . щщщщщ! . . ууууу! ...
Она завыла, судорожно и с силой вгоняя меня в себя - толчок за толчком. Мы кончили одновременно. Мокрая от пота, тяжело дыша, она рухнула на меня, тоже вспотевшего и с наслаждением извивающегося в крепких, неумолимых цепях. Такого оргазма я не испытывал вместе с женщиной никогда. На минуту я даже забыл, где нахожусь и как меня зовут.
Отдышавшись, она привстала на локте и начала покрывать поцелуями моё лицо и тело. Её набухшие соски слегка касались моих рёбер. Затем она слезла с кровати, быстро сняла с меня презерватив и всё той же губкой снова обтёрла мой начавший уже опадать член. Я по-прежнему лежал неподвижно, не в силах отойти от произошедшего.
- Понравилось? - улыбаясь, спросила она, наклонившись близко к моему лицу.
Я истово закивал.
- Я же говорила, что скучать тебе не придётся, - сказала она, лизнула меня в губы и, поднявшись, направилась к выходу. - Спокойной ночи, маленький.
Она выключила свет и закрыла за собой дверь. Я снова остался один - без сил, в кромешной тьме, опустошённый и обездвиженный. Но теперь я был счастлив. Идея остаться связанным здесь на ночь бесспорно окупила себя с лихвой. Незаметно для самого себя я уснул, и, кажется, даже видел какие-то эротические сны.
Впрочем, не только сны развлекали меня. Этой ночью она приходила ко мне ещё дважды. Возбуждая меня ртом и руками, она снова трахала себя моим телом - и, чтобы привести его в боевое состояние, ей не нужно было долго трудиться. Это была ночь дикого, страстного секса, смешанного с запахом пота и звоном цепей. Думаю, во всём мире немало любителей связывания отдали бы что угодно, лишь бы поменяться со мной местами.
***
Проснулся я оттого, что левая нога затекла. Переменив позу, я понял, что спать уже не хочу, и открыл глаза. С тем же успехом я мог бы этого и не делать - вокруг царила абсолютная темнота, и я даже не сразу вспомнил, где нахожусь. Затем я кое-как потянулся со сна, насколько позволяли мне цепи, и стал ждать, когда придёт моё освобождение. Я даже примерно не мог сказать, сколько сейчас времени и какое время суток сейчас на дворе - ещё утро или уже самый разгар дня.
Минувшая ночь определённо была хороша. Я сладко зажмурился, вспоминая подробности. Кто бы мог подумать, что моя любительница связывания окажется такой заводной? И эти чулочки... Член мой уже стоял вовсю, и было трудно определить, от чего больше - от возбуждения или от желания совершить утренний туалет. Решив не портить удовольствие, я продолжал лежать не двигаясь. Посмотрим, думал я, что будет дальше. Почему-то я был уверен, что меня ещё ждут приятные сюрпризы.
В темноте время не двигалось. Я не знал, сколько прошло времени с момента моего пробуждения - полчаса или пять часов. Наконец я услышал, как открывается дверь, и зажмурился от яркого света, когда она включила лампочку.
На ней была свободная футболка и просторные штаны. Подойдя ко мне, она присела на кровать, улыбнулась и погладила меня по щеке.
- С добрым утром, - сказала она. - Выспался?
Я кивнул.
- В туалет хочешь?
Я кивнул ещё раз. Признаться, мне уже надоело быть связанным, и я с надеждой посмотрел на неё, ожидая, что она достанет ключи и отомкнёт мои цепи. Вместо этого она вышла из комнаты и снова принесла уже знакомую мне утку. Я недовольно нахмурился и помотал головой.
- Ну, ну, - успокаивающе сказала она, прилаживая утку под меня. - Ты же так хорошо вёл себя ночью, зачем упрямиться?
Я протестующе замычал что-то заклеенным ртом, но она лишь покачала головой. Затем наклонилась ко мне и начала медленно целовать мне лицо.
- Не упрямься, мой хороший, - ласково шептала она, продолжая целовать меня. - Будь умничкой, пописай в горшок. Сделай мне приятно. Ведь я же делала тебе приятно?
Я неохотно кивнул.
- Ну вот и ты сделай мне приятно. Сделаешь? Ты же такой зайчик, такая куколка. Пописай, я отвернусь.
Она встала и вышла из комнаты. Происходящее мне не очень-то нравилось. Пристраиваясь к судну и слушая, как струя журчит внутри него, я гадал, что такое на неё нашло. Никогда в разговоре со мной она не употребляла таких сюсюкающих интонаций, да и вообще казалась мне довольно робкой девушкой. Ну, если не считать способности валяться голой и связанной перед парнем, который втыкает в неё вибраторы. Ладно, посмотрим, что она задумала на сегодня.
