Приветствую всех, меня зовут Шарлин, я работаю в трактире “Орлиное Гнездо”. Это небольшое, но уютное заведение в соседней деревне, которая удачно расположена рядом с рекой Рейнхевен. Хотя это и обычный трактир, но сама деревня находится на пересечении путей торговых караванов и различных путешественников, поэтому люд, который останавливается у нас, как правило при деньгах.
Старшие поговаривают даже, что если так дальше пойдёт, то скоро наша деревенька разростётся до размеров небольшого провинциального города. В этом заведении я одновременно выполняю роль кухарки, уборщицы подавальщицы и вообще, моя обязанность – сделать так, чтобы посетители покинули трактир довольными, и несмотря на свою юный возраст, признаюсь что редко когда мне не удаётся справиться со своими обязанностями и ещё реже это случается по моей вине.
Основная часть посетителей приходит сюда утром и вечером. В большинстве своём это местные, которые здесь завтракают и ужинают, но основной доход трактира с путешественников, которые остаются здесь переночевать. Сейчас уже вечер, поэтому народ стал собираться: кто-то сидел и ужинал, два мужика занимались рукоборьем под общее улюлюканье выясняя кто из них сильнее, бард рассказывал истории, звучала незатейливая, но весёлая музыка, создающая у посетителей ощущение уюта.
Внезапно отварилась входная дверь и внутрь вошёл он, и встретившись со мной взглядом улыбнулся, и я сразу поняла, что работы у меня сегодня прибавится, как и прибыли. Кое-кто из мужчин поглядывал на меня оценивающим взглядом, а кое-кто из женщин – осуждающим, кто-то прошептал “распутная девка”, кто-то “потаскушка” и даже “маленькая сучка”, однако дело редко когда доходило до чего-либо кроме негромких словесных оскорблений у меня за спиной: наш грозный Бреннар, отставной вояка, исполнявший теперь функции разнорабочего, а также сторожа и вышибалы тщательно следил за тем, чтобы меня не обижали и мог выпроводить зарвавшихся клиентов, а если те будут буянить, то и вовсе намять им бока и вышвырнуть вон. Надо отдать ему должное, при всей своей внешней грубости, именно он всегда заступался за меня, не побоявшись если что и богачей прогнать, именно он утешал в первые дни работы здесь, которые были для меня особенно тяжёлыми. Я ни разу не слышала от него про себя ни одного кривого слова, он ни разу не приставал ко мне и вообще утверждал, что я ему почти как дочка и надеется, что я не задержусь на этой работе.
Как я уже говорила, поселение наше небольшое, поэтому слухи по нему расходятся быстро. И слухи о том, что основным доходом юной служанки, работающей в трактире будет удовлетворение похоти мужчин, готовых за это заплатить, разлетелись как лесной пожар. Я знала об этом, когда шла сюда работать, однако у меня был небольшой выбор – либо смириться с тем, что мой тяжело больной отец вскоре увидит смерть, либо попытаться заработать сумму, необходимую лекарю на лечение. Думаю, вы поняли, что я выбрала. Причём знаете, что тут самое обидное? Если ты раздвигаешь ноги перед мельником, кузнецом или конюхом, то всё замечательно, никто слова кривого не скажет, если не считать их жён, однако если не дай бог переспишь с богатым купцом, удачливым искателем приключений или сыном какого-нибудь вельможи, то автоматически становишься шлюхой и подстилкой, особенно если он заказал меня на всю ночь, чего не может позволить себе никто из местных. И тут уж не знаю в чём дело – в банальной зависти или же в том, что все они сегодня останутся без сочного девичьего тела… конечно в деревне хватает молодых девушек, да и зрелые женщины тоже весьма не дурны собой, однако вынуждена признать, что почему-то многим мужчинам гораздо легче заплатить мне, нежели пытаться соблазнить кого-либо.
- Что пожелаете, господин? – спрашиваю я нового посетителя
- Мне всё как обычно, Шарлин. – отвечает он, моргая правым глазом, и я киваю ему под осуждающие взгляды других посетителей. Вроде бы мы ничего особенного не сказали, однако все всё поняли.
“Как обычно” значит что ему горячее жаркое с жидким сыром и Гринвальдское вино семилетней выдержки, а также лучший свободный номер на ночь. Помимо этого я одену то шикарное платье и нижнее бельё, которое он подарил мне в свой первый визит здесь, явлюсь к нему в номер и сделаю всё для того, чтобы он хотел снова сюда прийти. У меня слегка сосало под ложечкой – я всегда была взволнованной в обществе мастера Арвина, и никогда не чувствовала себя такой грязной как под его взглядом.
Какое-то время у меня ушло на то, чтобы приготовить всё необходимое, я подала это мастеру, однако платы не потребовала – я знала, что он заплатит за всё до последнего медяка когда придёт время.
- Благодарю тебя, Шарлин. Я поднимусь когда закончу с трапезой. – ответил он, и я пошла наверх готовиться к самой сложной как морально, так и физически, но наиболее прибыльной части своей работы, стараясь игнорировать сверлящие меня взгляды посетителей.
- Если ты не будешь учиться, то когда вырастешь - станешь зарабатывать на жизнь как Шарлин. - отчитывал какой-то мужлан своих детей.
- Интересно, что об этом всём сказала бы её покойная мать? - голос другого пожилого мужчины.
- Да знаю я прекрасно о чём думает эта трактирная девка! Наверняка она хочет понести от него бастарда! – слышала я недовольные голоса, последний, женский, заставивший меня ненадолго вздрогнуть. Это не те вещи, к которым можно привыкнуть. Слова принадлежали Аннабель – жене местного знахаря, вздорной тучной тётке, похожей на жабу, которая на вид была ровесницей моей матери. Самое обидное было в этом то, что в своё время она так же само как и я работала трактирной девкой пока не окрутила своего будущего муженька.
Впрочем, я заставила себя отрешиться от происходящего и, поднявшись в одну из комнат, начала готовиться к предстоящей ночи, оголившись и омывая себя от грязи трактира в бочке с водой, рассматривала себя в зеркало, вспоминая слова мастера о том, что так как я могла бы выглядеть богиня любви. И скажу вам, я понимала почему у многих мужчин текли слюни когда они смотрели на меня. Я всего три месяца назад достигла совершеннолетия, хотя чего таить, на возраст женщины у нас в королевстве обращали внимание когда дело касалось обучения и приобретения собственности, а если речь шла о женитьбе не говоря уже про то, чтобы кто-нибудь залез к тебе в трусики, то тут увы и ах: я уже не первый год замечаю на себе жадные и оценивающие мужские взгляды, а когда сюда устраивалась, то владельца таверны наличие у меня приятных мужским глазам и рукам округлостей и изгибов в нужных местах интересовало куда больше, нежели то сколько там мне лет, при этом узнав мой возраст он заявил что знает девиц помоложе меня, у которых есть мужья а у некоторых уже и дети и что для него главное прибыль заведения. Честно говоря думаю что прийди я к этому козлу работать в прошлом году когда моя мать ещё была жива - взял бы и глазом не могнул. Так или иначе, в свои *надцать выглядела я просто сногсшибательно: высокая красивая грудь, плостий животик, осиная талия, сочная упругая попа, крутые крепкие бёдра, тонкие изящные черты лица, бронзовая кожа, карие глаза и густые каштановые волосы. Во мне было немало южной крови, поэтому по меркам местных у меня была весьма необычная внешность, выделявшаяся на фоне бледности местных женщин. Наряд, подаренный мне мастером Арвином, был сшит на заказ и идеально подчёркивал достоинства моей фигуры. Когда всё было готово я присела на кровать, думая о том, что проведу на ней эту и многие предстоящие ночи, о мастере Арвине, который то немногое приятное, что есть в моей работе, а ещё своём бедном, несчастном отце. Доживёт ли он до того дня, когда я соберу сумму, достаточную для лечения?
Вот я слышу шаги по лестнице, судя по звукам это мужчина средней комплекции, я практически безошибочно угадывала кто мой клиент, однако в такие моменты всегда переживала, предполагая что сейчас сюда явится какой-нибудь мужлан из местных и начнёт крыть меня последними оскорблениями а то и вовсе изнасилует. Собираясь с мыслями, я встаю с кровати и разворачиваюсь к двери в тот момент, когда поворачивается ручка. Всё же это мастер Арвин. Он устало улыбается, и я отвечаю ему тем же.
- Всё в порядке, Шарлин? Ты выглядишь взволнованной. – поинтересовался он, видимо мои недавние переживание всё же не ускользнули от него.
- Всё хорошо, мастер, можем начинать. – ответила ему негромко я, после чего Арвин подошёл и начал наслаждаться моим телом, прижав к себе и начав страстно целовать меня в губы.
Он всегда долго целовался в начале. Когда я первый раз одела этот костюм, то думала, что боковой разрез до середины бедра и глубокий вырез на груди нужны для демонстрации достоинств фигуры, однако как оказалось не только для этого: правая рука мужчины нежно, но по-хозяйски проскользнула через разрез на бедре, сжимая мои упругие ягодицы, в то время как левая так же по хозяйски игралась с моей грудью. Некоторые клиенты любили, чтобы я разделась перед ними, некоторые даже хотели, чтобы я при этом танцевала, однако мастер Арвин предпочитал избавить меня от одежды самостоятельно. В какой-то момент он ненадолго оторвался от ласок, взяв меня за руку и засунув её к себе в штаны, настойчиво дав понять, что мне делать. Его член уже твердел и увеличивался в размерах, я чувствовала, как он давит на меня через штаны.
Мужчина жадно целовал меня, кусая за губы и проталкивая свой язычок мне в рот, в какой-то момент он начал расстёгивать завязки на моём платье и я начала делать то же самое с пуговицами на его жакете. Вскоре платье, которое более ничего не держало, просто упало на кровать, и моё тело осталось прикрыто только кружевным бельём, подаренным мне вместе с этим восхитительным нарядом.
Руки мастера сжимали мою грудь, стянутую лифом, в то время как я освободила его от рубахи, открыв своему взору мощные руки и мускулистый торс господина. Это явно было тело путешественника, а может и воина, чего я не могу сказать о других благородных господах, с которыми мне приходилось спать. Вот его руки расстегнули лиф, слетевший с меня, открыв взору клиента мои округлые груди. Он нежно припал к ним, целуя и лаская язычком сначала одну, а затем другую, придерживая одной рукой меня за талию, а другой уже орудуя в моих трусиках, где было горячо и мокро.
