Господа рассуждали о философии. Что-то про непосредственное и концептуальное восприятие, картину мира и многомерность. Мне, стоя с выпяченным голым задом на коленях перед Айком и держа во рту его член, было не до этих высоких материй. Мимо ходили люди, я не обращал на них внимание. Дважды Айка кончил, но даже не прервал философской беседы и лишь немного растягивал слова в пиковые моменты. Рядом пыхтел и чмокал Оранжевый, ублажая член своего господина.

Сколько длился симпосий, сказать не могу. Мне показалось что вечность, хотя может быть около часа. Наконец Тир и Айк поднялись. Мы с оранжевым тут же приняли рядом с ними стойку «сидя на коленях». Повинуясь приказу хозяина, я сбегал за его одеждой и лишь после того, как помог ему одеться, подобрал и надел свою набедренную повязку. Рабу не пристало быть одетым рядом с обнажённым господином. Потом Айк взял меня за поводок и распрощался с Тиром.

- Удачи тебе завтра, благородный Айк, - махнул побратиму на прощание Тир. – Обязательно буду на состязании

Я, вспомнив рассказ Оранжевого, содрогнулся от этого пожелания. Оранжевый с ухмылкой посмотрел на меня, что заставило меня закусить губу и потупиться.

Мы вышли из здания и молча проделали весь обратный путь до дома. Там Айк приказал запереть меня в комнате на первом этаже. Это было помещение куда лучше, чем в подвале, имелся даже деревянный настил, на котором лежал тюфяк. А вот сбежать через маленькое окошечко ведущее, кажется, во внутренний двор, шансов не было. Женщина с голубыми волосами приняла мне похлёбку и хлеб на ужин, и я остался один. Оставалось только ждать наступающего дня.