Задница ощутимо зудела.
Милана, загружая бумагу в лоток принтера, скосила взгляд.
Ну, так и есть! Опять этот озабоченный из отдела ай-ти, Янис, кажется, уставился, слюни пускает! И вроде такой солидный, симпатичный мужик, а смотрит как озабоченный подросток, ей-богу.
Зуд переместился куда-то в район яичников, стек в матку, просочился сквозь шейку и скользкой смазкой выступил на губах.
«Ну вот! Потекла! Блядь, да что ж это такое-то! Вроде ж тебя Машка уже утром отлизала, подруга! Что ж ты никак не угомонишься-то!».
Милана сложила распечатанные бумаги, и, досадуя то ли на себя, то ли на свою неугомонную девочку, резко повернулась, перехватив взгляд замешкавшегося Яниса.
«Ну, нет! Это не взгляд подростка. Это скорее взгляд самца, лениво осматривающего самочку из прайда и решающего, подойдет ли она для случки».
Ебаться хотелось дико! Точнее не так — дико хотелось хуя! Горячего, с фактурной залупой, волосатыми яйцами и воняющего возбужденным мужиком. Хотелось почувствовать, как прыскает в измученную мощными ударами шейку матки, а потом стекает по ляжкам выдавливаемая пиздой холодеющая малофья. Хотелось сильных, грубых пальцев, сминающих сиськи. Хотелось, наконец, чугунной тяжести распаленного мощного тела, бьющегося между её ног…
Этот её крен в лесбийскую сторону был всем хорош, кроме одного — женская любовь не насыщала. Соитие с подругами, или даже с дочкой, почти всегда заканчивалось оргазмом, значительно чаще, чем с мужиками, но ощущения, что ты именно КОНЧИЛА, что твое тело мурлычет от довольства и сытости, с женщинами достичь было почти невозможно.
Милана поймала себя на том, что как дура стоит около принтера, уставившись на ширинку усмехающегося Яниса.
«Ну, все!»
Милана чувствовала, что, на секунду потеряв контроль над телом, она уже не может остановиться, что она медленно поднимает глаза от паха Яниса, смотрит ему в глаза и медленно кивает.
«Блядь!!!» - металось в голове. - «Блядь! Блядь!! БЛЯДЬ!!!». А тело, повернувшись к мужчине стонущей от похоти жопой, уже двигалось, от бедра, с раскачкой, так, чтобы он слюной подавился, чтоб спустил прямо в штаны, чтобы…
«Он идет! Идет!» - торжествовала чавкающая жирным секретом пизда.
Янис, огромный, плотный, действительно вышел из своего закутка и не спеша двинулся вслед за Миланой.
Ключ от директорского туалета, в который Милана получила допуск по результатам коротких, но очень бурных отношений с помощницей директора Ольгой, жег бедро сквозь тонкую ткань облегающих штанишек.
«Как же, блядь, повезло-то, что Ольга с Зигмундом в командировке!» - думала Милана, нетерпеливо тыча ключом в скважину. Она оглянулась — кроме них с Янисом в коридоре никого! Щелчок... Она внутри! Дверь прикрыта. Ну, где же он?!
Янис неспешно вошел в туалет, спокойно прикрыл дверь и повернул ключ. Умничка!
Милана толкнула мужчину в грудь, прижав его спиной к стене:
- Молчи! - простонала она, опускаясь на корточки и не отрываясь взглядом от его умных, чуть ироничных глаз.
Ремень... Пуговица… Молния.
О-о-о-х, какой бугор в трусах!
Остро пахнуло мужиком, и Милана чуть не кончила от этого пряного, острого запаха.
Рывок — брюки с трусами на коленях. Освобожденный из плена болт, раскачиваясь, набирал силу прямо у нее перед лицом, выпрямлялся, растягивал кожицу раздувающейся головкой. Секунда, и кончик глянцевой залупы многозначительно уставился на млеющую Милану, выпустив из канала мутную слезку.
Он был невероятно гармоничным — этот мужской орган. Крупный, но не огромный. Жилистый, но в меру. Мошонка крупная, но не отвисает.
У него был только один недостаток с точки зрения Миланы — он весь был чисто выбрит.
Янис властно двинул бедрами, и мазнул хуем по подрагивающим от вожделения губам женщины.
Милана, очнувшись, схватила Яниса за мощный зад, и наделась ртом на упругий стержень.
Не в силах изображать прелюдию, Милана сразу длинно заскользила по стволу губами, сильно прижимая языком головку к нёбу. Янис застонал. Еще бы! Сейчас его залупа ощущала, что ею возят по скользкой, чуть ребристой поверхности, когда каждое такое ребро, проскальзывая по чувствительной головке, как будто вонзает в мозг все новые и новые иголочки удовольствия.
Во рту стало солоно и терпко — слюна хлынула потоком, омывая снаряд, который Янис, схватив Милану за уши, уже сам, в собственном ритме, гонял у нее во рту, норовя вбить его поглубже в её пульсирующую глотку. Тяжело дыша носом, женщина втянула щеки, гостеприимно обхватывая со всех сторон бесцеремонного нахала.
Мужчина плющил её губы о свой гладкий лобок, и сейчас Милана понимала, как это здорово, что у него там все выбрито. Хуй ходил мокрым поршнем, разбрызгивая её слюну вперемешку со своими выделениями, а Милана горько жалела, что как дура пришла сегодня в брюках: что называется - ни вздрочнуть, ни пёрнуть!!!
Весь её мир сейчас был заполнен жирным чмоканьем, чавканьем и тяжелым дыханием. Пизда сочилась, превращая трусы в мокрую, бессмысленную тряпку, и это невозможно было остановить, и жар сменялся ледяной злобой на безучастного к её нуждам самца, а потом снова пылал неудержимым пламенем желания. Заглатывая горячую мужскую плоть, Милана молилась: «Господи! Пусть уже наконец-то меня выебут!».
И Господь снизошел.
Когда уже казалось, что она так и сдохнет неудовлетворенной с хуем во рту, Янис вздернул её тело куда-то вверх, что-то с ним сделал, и Милана обнаружила себя коленопреклоненной перед шваброй, стоящей в красном углу этого храма начальственного испражнения. Сквозняк холодил её оголенный зад — значит он, наконец, сдернул с неё проклятые штаны! Аллилуйя!
Тёплая, влажная плоть растянула её до предела, насаживая, ткнулась властно в шейку матки, мол «готовься!», отступила, ударила опять, и ещё, и Миланина голова оторвалась от тела, и взлетела к потолку безумным воздушным шариком, а тело застонало, оргазмируя в первый, но далеко не последний сегодня раз, и накатило снова, а Янис бился в её упругий, тренированный задок, и она благословляла каждую свою тренировку, за то, как её мужчина пружинит о её жопку, как он сладостно льнет к ней своим лоном, как блаженствует от её гладкой гуттаперчи!
И когда он, наконец, загнал толстенный палец ей в сраку, она заорала матерно, прыская изобильной влагой, раскрылась ему навстречу и всосала своей пульсирующей утробой его жидкость, чтоб не потерять ни капли, чтобы впитать в себя все-все, чтобы не сбежал ни один сперматозоид, чтобы истосковавшееся тело, наконец, насытилось мужским белком и успокоилось хоть на время!
***
Коленопреклоненная Милана, зажатая в позе эмбриона мощным, расплывающимся в посткоитальной неге торсом Яниса, терпеливо ждала, пока его жадные, подрагивающие ладони, проникшие под блузку, искали то, чего там не было.
- Извини, дорогой, - спокойно произнесла женщина, чувствуя, как его ладони сжимают её неполный первый размер. - Но тут я ничем порадовать тебя не смогу.
Грудь действительно была не самым сильным её местом. Генетика. Женщины в её роду были не очень, прямо скажем, фигуристыми. Но это совсем не мешало их выдающимся либидо.
Янис фыркнул, отпустил Милану и легко поднялся.
«Славно поебалась» - думала женщина, сбрасывая с лодыжек брючки и выдергивая из образовавшейся кучки насквозь мокрые трусы.
«Вот жеж блядь…» - расстроилась она. - «И что теперь делать?».
Но приподнятое настроение категорически отказывалось отступать, и Милана, сняв лейку гигиенического душа, пустила воду и принялась тщательно обмывать липкие губы.
- Мила, - услышала она. - Ты сегодня вечером не занята?
«Хм!» - Милана с любопытством взглянула на Яниса. Он тоже деловито обмывал свое хозяйство в раковине, предварительно снял брюки с трусами и повесив их на дверь кабинки.
- Нет. А что? - отозвалась женщина.
- Не хочешь сегодня продолжить? - просто спросил он. - После работы.
В груди у Миланы кувыркнулся задиристый чёртик, и она, делая вид что размышляет, медленно ответила:
- Тебе, кажется, моя задница нравится? Так?
Янис хмыкнул и кивнул. Удивительно немногословный мужчина! Милана с вызовом прищурилась:
- Ну так вот, - она выключила душ, подошла к столешнице, в которую были вмонтированы раковины, и, легко закинув на нее левую ногу, оттянула ягодицу. - Раз тебе нравится моя жопа, и если хочешь сегодня продолжения - отлижи-ка её! А пока будешь лизать — я подумаю над твоим предложением.
Янис широко улыбнулся, и, легко присев, выпал из поля зрения Миланы.
***
Янис ценил женские задницы. Он даже разработал целую систему классификации женских поп, где, по результатам оценки пяти показателей, присваивался балл. Оценивались размер попы, её форма, упругость, форма ануса и его цвет. Так, жопка его жены, Тани (компактная, мягкая, анус розовый, плоский, формой напоминает звёздочку) классифицировалась на 7,3 балла. Попец его племянницы-акселератки (широкий, выпуклый, очень упругий) только из-за отсутствия данных о форме жопной дырочки получал в классификации 8,1 балла, а так бы мог потянуть и на 9,5. Предмет вожделения Яниса, попа самой фигуристой из его сотрудниц — Натальи (крупная, выпуклая, очень женственная, но при этом подтянутая и плотная) еще до всякого подробного изучения сразу получала 9.
Ну а вот эта, Миланина жопка (спортивная, торчащая назад упругим орешком, с расслабленным в ожидании привычной ласки, темно-розовым, выпуклым сральным жгутиком, исчерченным длинными, расходящимися лучиками), — это была десятка!
Янис глубоко вдохнул пряный аромат, в котором смешались острые запахи свежевыебанной пизды, его собственной малофьи, мускус выделений Миланиных анальных железок, слабая, едва уловимая сладкая нотка кала. Он на секунду в блаженстве прикрыл глаза, справляясь с легким головокружением, и длинно лизнул промежность женщины от влагалища до копчика.
