Божественное любопытство - "Прикосновение смертного"
Акт 1
Небесное Царство переливалось неземным сиянием, его воздушные тропы вились между величественными хрустальными шпилями и парящими садами невообразимой красоты. Лира, самая юная из божественного пантеона, стояла на краю окутанного облаками утёса, устремив свой лучезарный взор на далёкий мир смертных. Клубящийся узор человеческих жизней манил её, подобно песне сирены, сотканной из мимолётных радостей и печалей, что затрагивала что-то глубоко в её бессмертном сердце.
— Опять наблюдаешь за ними, сестрёнка? — мелодичный голос Гелиоса, бога солнца, вырвал Лиру из задумчивости. Его золотой силуэт материализовался рядом, тёплый и лучезарный, как всегда.
Щёки Лиры окрасились мягким перламутровым румянцем.
— Не могу удержаться, Гелиос. Они такие... занимательные. Их жизни горят так ярко, но так недолго. Как они это выносят?
Гелиос усмехнулся, и этот звук напоминал далёкий перезвон колокольчиков.
— Именно это и делает их удивительными, Лира. Мимолётность их существования заставляет их проживать каждый миг с такой интенсивностью, которую мы, бессмертные, едва ли можем постичь.
Его слова лишь разожгли пламя любопытства Лиры. Она провела бесчисленные эоны, наблюдая за смертными издалека, но в последнее время этого было недостаточно. Она жаждала пройтись среди них, ощутить твёрдую землю под ногами, вдохнуть насыщенный воздух мира смертных.
— Я хочу увидеть это своими глазами, — прошептала Лира, скорее себе, чем Гелиосу.
Выражение лица её брата стало серьёзным.
— Лира, ты знаешь законы. Прямое вмешательство в дела смертных запрещено. Последствия...
— Я не буду вмешиваться, — перебила Лира, и в её голосе прозвучали несвойственные ей нотки неповиновения. — Я буду только наблюдать. Вблизи.
Гелиос вздохнул, зная этот взгляд сестры. Когда Лира что-то задумала, даже совокупная мощь пантеона не могла её разубедить.
— Обещай мне, что будешь осторожна, — наконец произнёс он. — Мир смертных может быть... опьяняющим. Не потеряй себя в нём.
Лира энергично кивнула, уже создавая чары, которые скроют её божественную сущность. Её сияющий облик замерцал и изменился, принимая облик смертной женщины. Исчезло её эфирное сияние, уступив место мягкой бледной коже. Струящиеся серебряные волосы потемнели до насыщенного фиолетового оттенка, а глаза, некогда бывшие водоворотами звёздного света, сплелись в орихалковой смеси зелёного с карим.
С последней ободряющей улыбкой брату Лира шагнула с края Небесного Царства. Она падала сквозь слои реальности, границы между мирами колебались вокруг неё, словно потревоженная вода. Когда её ноги коснулись земли в мире смертных, дрожь волнения пробежала по её новому телесному облику.
Акт 2
Лира ахнула, когда волна непривычных ощущений захлестнула её новое смертное тело. Каждое прикосновение ветерка к коже вызывало мурашки, каждый вдох наполнял её грудь неведомой доселе тяжестью и теплом. Она провела руками по своим рукам и груди, изумляясь мягкости и уязвимости этой новой плоти.
Земля под её босыми ногами казалась одновременно грубой и манящей. Лира сделала несколько неуверенных шагов, наслаждаясь тем, как перекатываются мышцы, как покачиваются бёдра при ходьбе. Каждое движение посылало по телу волны незнакомых, но приятных ощущений.
Внезапный порыв ветра обласкал её фигуру, и Лира почувствовала, как по её телу пробежала дрожь, а в низу живота зародилось странное, тянущее чувство. Она закрыла глаза, позволяя этим новым ощущениям захватить её, балансируя на грани между божественным экстазом и земным наслаждением.
Когда она открыла глаза, мир вокруг казался ярче, насыщеннее. Запахи, звуки, цвета – всё приобрело новую глубину. Лира поймала себя на мысли, что ей хочется прикоснуться ко всему вокруг, познать этот мир не только глазами, но и кончиками пальцев, губами, всем своим новым, удивительно чувствительным телом.
Она оказалась на окраине шумного города, его очертания вырисовывались зубчатым силуэтом на фоне заходящего солнца. Воздух был насыщен незнакомыми запахами – пряностями, дымом и чем-то мускусным, что она не могла точно определить. Звуки атаковали её чувства: цокот лошадиных копыт по мостовой, гомон сотен голосов, отдалённый звон колокола.
Лира глубоко вдохнула, наслаждаясь богатством смертного существования. Она направилась к городу, её шаги поначалу были неуверенными, пока она привыкала к ощущению твёрдой земли. Приближаясь к городским воротам, она заметила какое-то волнение.
Толпа собралась вокруг человека, стоящего на перевёрнутом ящике. Он говорил страстно, его голос разносился над шумом толпы. Лира подошла ближе, завороженная интенсивностью его взгляда и плавной грацией его жестов.
— ...и я говорю вам, друзья мои, что мы не должны быть скованы цепями традиций! — провозглашал мужчина. — У старых путей есть своё место, но пришло время для новых идей, новых свобод. Мы можем ковать свою собственную судьбу!
Толпа одобрительно загудела, и Лира почувствовала, как её захватывает всеобщий энтузиазм. Она не до конца понимала контекст слов этого человека, но страсть, стоящая за ними, что-то всколыхнула в ней. Когда толпа начала расходиться, взгляд оратора встретился с её взглядом, и на мгновение Лира забыла, как дышать.
Он был поразительно красив, с резкими чертами лица, смягчёнными обаятельной улыбкой. Его глаза, глубокого грозового серого цвета, казалось, проникали сквозь её смертную маскировку. Он спрыгнул со своего импровизированного подиума и направился к ней, двигаясь с уверенностью, которая одновременно интриговала и тревожила Лиру.
— Что-то я раньше тебя здесь не видел, — сказал он, и его голос был богатым и тёплым. — Я Эфир. А ты...?
Лира замешкалась, осознав, что не придумала себе смертное имя.
— Лира, — ответила она, решив, что хотя бы в этом она может быть честной.
Улыбка Эфира стала шире.
— Лира, — повторил он, словно смакуя вкус её имени. — Прекрасное имя для прекрасной женщины. Скажи мне, Лира, что ты думаешь о моей небольшой речи?
Лира почувствовала, как тепло поднимается по её шее – ощущение, совершенно новое для её божественной природы.
— Она была... страстной, — выдавила она. — Хотя должна признать, я не до конца понимаю контекст.
Эфир рассмеялся, и этот звук послал неожиданную дрожь по телу Лиры.
— А, значит, ты новенькая в нашем прекрасном городе! Что ж, позволь мне быть твоим проводником. Я мог бы показать тебе так много, если ты заинтересована.
В том, как он это сказал, был какой-то намёк на обещание, от которого сердце Лиры, теперь смертное, забилось чаще. Она знала, что должна быть осторожной, помнить предупреждения брата. Но соблазн открытий, новых впечатлений был слишком силён, чтобы устоять.
— Мне бы очень этого хотелось, — сказала Лира, принимая предложенную Эфиром руку.
Акт 3
Лира оказалась неожиданно очарована красавцем Эфиром, когда он вел ее по шумному городу. С каждым шагом она чувствовала, как растет ее любопытство и желание, как мощный коктейль из ощущений и эмоций проникает в ее ставшее смертным тело.
Когда они шли по мощеным улицам, освещенным мерцающими газовыми фонарями, рука Эфира прикоснулась к ее руке, вызвав пульсацию восторга по позвоночнику. Сердце Лиры бешено колотилось, а дыхание сбивалось на неглубокие вдохи, когда она пыталась сдержать стремительно растущие желания. Воздух вокруг них словно потрескивал от электрической энергии, как будто сама Вселенная призывала ее исследовать эти вновь обретенные ощущения.
Они подошли к тускло освещенной таверне, откуда на улицу доносились звуки смеха и звон бокалов. Рука Эфира лежала на ее спине, и этот жест был в равной степени собственническим и защитным. Когда они вошли внутрь, Лира почувствовала, что ее глаза привыкают к мрачному свету, отбрасывающему длинные тени на деревянные стены.
Атмосфера таверны, казалось, проникала в поры Лиры, ее чувства обострились благодаря ее смертному телу. Пьянящий аромат вина с пряностями и пота заполнил ее ноздри, а тихий гул голосов и музыки стал симфонией для ее ушей. Она почувствовала непреодолимое желание испытать все доступные ей ощущения, полностью раскрыть свою недавно пробудившуюся сексуальность.
Когда они устроились за угловым столиком, Эфир наклонился к ней вплотную и прикоснулся губами к ее уху. "Не желаете ли выпить?" - прошептал он, и его голос бархатным плащом окутал ее. У Лиры перехватило дыхание, и она кивнула, не в силах вымолвить ни слова в ответ на его прикосновение.
Заботливая барменша принесла два кубка, наполненных темно-красным вином. Когда Лира сделала неуверенный глоток, жидкость, казалось, разожгла в ней огонь. Поглощенная теплом, распространяющимся от груди к низу живота, Лира прильнула к Эфиру, чувствуя, как сердце громче бьется в груди.
Не разрывая связи, Эфир поднес бокал с вином к губам - пунцовый драгоценный камень на фоне тусклого света. Вид его горла, в котором он пил, разжег любопытство Лиры, и желание вырвалось на первый план ее сознания. Неосознанно она потянулась к нему на встречу, желая большего, чем просто наблюдать.
Когда их губы встретились в пылком поцелуе, мир Лиры перевернулся с ног на голову. Божественный резерв, который раньше управлял каждой ее мыслью, начал разрушаться, и она поддалась буре ощущений, грозящих захлестнуть ее. Прикосновения Эфира были одновременно нежными и властными, пробуждая ее самые сокровенные желания и побуждая исследовать возможности ее новой манящей формы.
Его сильные руки проникли под одежду, исследуя неизведанные территории, ведомые лишь яростным и неутолимым голодом. Лира дышала рваными вздохами, ее короткие ногти впивались в спину Эфира, когда она выгибалась ему навстречу. Она никогда не знала такого сильного наслаждения, разум был поглощен неутолимой жаждой большего. Ещё несколько движений и её внезапно пронзила молния пика наслаждений - от кончиков её пунцовых волос до нежных пальчиков на ногах, что судорожно сжимались и разжимались под столом.
