Банкетный зал был наполнен громкой музыкой, криками - ,,Горько!,, , звоном бокалов. Дима, расслабившись от выпитого, шума и летней жары решил развлечься. Высмотрев за соседним столиком, пришедшую без кавалера симпатичную длинноногую блондинку лет сорока, принялся шутливо строить ей глазки. Она, заметив его томные взгляды, не пожелала их замечать, затем, ответив огнём голубых глаз безразлично отвернулась. Наконец, опрокинув рюмку, он решительно направился к ней.
- Позвольте вас пригласить на танец, - Перед Наташей стоял, приветливо улыбаясь, парень лет двадцати пяти.
Подружки, сидевшие за столом, хихикнули:- Ну, что же ты, Наташа, уважь кавалера.
Наташа не охотно встала из-за стола, - и тут же её тонкая ладонь оказалась в Диминой. Взявшись за руку, он повёл её в весело шумящую толпу танцующих, разгорячённых от выпитого спиртного гостей.
- Как вас зовут?- он спросил, пытаясь перекричать музыку.
- Наташа!
- Меня Дима, я друг жениха!
- А я родственница невесты! Очень приятно!
Он несколько раз пытался приобнять ее, касаясь тугой талии, и всякий раз она шутливо вырывалась. Наконец, вдоволь натанцевавшись, он увлёк за руку разгорячённую подругу прочь из зала, в глубину тёмной летней ночи, захватив с собой не допитую бутылку коньяку да пару бокалов.
В глубине небольшого парка окружавшего ресторан была заранее присмотренная им беседка, куда он и увлёк свою слегка озадаченную спутницу.
Они уселись в беседке, прислушиваясь к звукам музыки да стрёкоту цикад из глубины парка, прохладный ночной ветерок нежным дуновением охлаждал разгорячённые тела.
- Почему вы один, без подруги?- Осторожно поинтересовалась она.
- Моя невеста погибла в автомобильной аварии год назад, мы собирались пожениться,- тут же соврал он, рассматривая её роскошный бюст, и тонкую, чёрную полоску кружевного бюстгальтера, выбившуюся наружу.
- Какой ужас!
- Вы тоже одна…
- Я разведена, уже пятый год.
Он протянул ей бокал.- Давайте выпьем за встречу.
- Что же, давай выпьем. Перейдём на ты?
- Конечно,- ответил он.
Спустя пару минут и нескольких рюмок коньяку он увлёк её встать со скамьи. Прижавшись к ней, он, пьянея от запаха горячего женского тела перемешанного с ароматом дорогих духов, целовал пытавшуюся кокетливо сопротивляться женщину то в нежное ушко с тонкой серьгой, то в длинную шею, а то и в бархатную щёчку. Его руки скользили по круглой тугой попе, обтянутой вечерним платьем. Наташа уклонялась от поцелуев в губы, но наконец, вздохнув, и прикрыв глаза, нежно ответила ему, затем ещё и ещё раз, и слилась с ним в страстном поцелуе. Их языки сплелись, лаская друг друга, его ладони легли на упругую грудь, оценивающе взвешивая и сжимая, нашли под тонкой тканью твёрдые комочки сосков.
- Поедем ко мне, сказал он, нежно целуя.
- Нет.
- Поедем к тебе. – Он, поцеловав бархатную щечку, и нежно провёл по попе.
- Нет. Что подруги подумают? Завтра же начнут сплетничать.
- Позвони им, скажи, что тебе стало плохо, и ты ушла. Да и пусть сплетничают, какое нам до них дело? Пойдём, там моя машина,- и он увлёк слегка опьянённую, ошеломлённую женщину к старенькому Рено.
Наташа жила в доставшейся ей от родителей квартире, в доме, огромным квадратом, расположившимся в самом центре города. Машина, въехав через одну из арок, сквозь давно не запиравшиеся ворота, остановилась у подъезда. Поднявшись по старенькому, скрипящему и трясущемуся лифту они оказались в квартире. Дима, сразу же нетерпеливо прижав её к стене, принялся страстно целовать, раздевая.
- Нет, ну нет.. Ну, погоди, Ну дай же мне… шептали её губы.
Наконец, совладав с застежками, он освободил её из плотно обтягивающего коротенького платья, оставив на ней чёрные трусики, тонкой узкой полоской пролегавшие между крупных, загорелых ягодиц, кружевной чёрный бюстгальтер, гордо скрывавший её прелести да чёрные чулки на загорелых стройных ножках. Спустя минуту, бюстгальтер нетерпеливою рукою был расстёгнут, и отброшен вслед за платьем, отдав его жадным губам крупные коричневые соски округлой груди, трусики приспущены под попу, а их обладательница брошена в мягкую упругую кровать. Откуда возбуждённо сверкая огнём синих глаз, глядела на не торопливо раздевавшегося Дмитрия.
Раздевшись, он подошёл к кровати, рассматривая украшавшую её полунагую возбуждённую женщину, она же оценивающе разглядев его вставший, крупный слегка загнутый к верху член округлила глаза.
- Наташенька, снимай трусики!
Наташа, быстро послушно спустила соскользнувшие с бёдер стринги, отбросив их прочь.
- А теперь раздвинь ножки.
Наташа, готовая отдаться, повиновалась, широко раздвинув ноги и подхватив их ладонями под колени, раскрыла доступ к аккуратно выбритой розовой маленькой расщелине,- его спокойный, властный голос ещё более возбуждал её.
- А! А я А! – Ой! – Наташа, ощущая снующий в себе плотно охваченный тугим влагалищем крупный член, сгорая в огне любви, извивалась под горячим мускулистым мужским телом, стеная и сжимая кулачки, дрожа всем телом, комкая простыню, алея лицом в жарких поцелуях, покачивая бёдрами и обвивая его ногами.
Наконец, Дмитрий, коротко хрюкнув, выпустив в неё горячий заряд, отвалился в сторону. Тяжело дыша, она, посмотрев на его мокрое от пота тело, нежно провело тонкими пальцами по плечу:
- Милый, мне давно не было так хорошо.
В ванной погас свет, и на пороге спальни появилась, свеже пахнувшая розовым мылом и шампунем, одетая в полотенце Наташа. В кровати, в лунном свете, сочившемся из полуоткрытого окна, на неё смотрел её юный обнажённый любовник.
- Брось полотенце и опусти руки.
Она повиновалась, застыв перед ним загорелой статуей украшенной длинными, волнистыми, влажными волосами.
Он, поднявшись с кровати, подошёл к ней. Поцеловав в губы, ощутив её свежее дыхание, положив ладони на округлые плечи легонько, но настойчиво надавив, дал Наташе понять. Она медленно присев на колени возбуждённо сверкнула глазами. Он нежно провёл тёплой ладонью по щеке, приоткрыв алый рот, в который немедля проскользнула крупная головка. Наташа, прикрыв глаза, принялась, посасывая двигать членом во рту.
- Оближи, погладь язычком. Покажи язычок, ах, какой нежный и красивый у тебя язычок! Всё хорошо милая, теперь возьми в ротик, - тёплая ладонь легла на растрепавшуюся копну льняных волос,- глубже, смелее, соси, проведи зубками.
- Ах, хорошо,- Наташа брала уроки любви…
- А теперь садись верхом.
- Туго,- пожаловалась она, насаживаясь на живой горячий корень.
- Держись милая, поскакали. Дмитрий, как заправский жеребец задвигал бёдрами, ритмично подбрасывая вцепившуюся в его стальные плечи острыми перламутровыми ноготками длинноволосую, повизгивавшую в экстазе наездницу.
- Теперь сведи колени вместе, дорогая, упрись ими в грудь. Ощутив её тугое колечко, плотно скользившее по члену, славный конь, вскоре захрипев и задрожав, вбросил в неё тугую, липкую струю.
Проснувшись утром, Наташа обнаружила на подушке сорванную с соседней клумбы розу, а на зеркале написанный её помадой номер телефона юного любовника. Улыбнувшись, она, разбросав по подушке льняные волосы, согреваемая лучиками утреннего солнца погрузилась в сладкий сон.
