Если бы спросить Ленку: как так случилось? Почему? Она бы начала что-то плести про случайность, про сложные отношения с мужем, про минутную слабость.
Все это было: и муж в очередной длительной командировке, и внезапный учительский корпоратив с алкоголем, и танцы, в которых ее так нежно и в то же время уверенно прижимал к себе импозантный, уже с сединой на висках, но на удивление крепкий директор Петр Игоревич. Умолчала бы она о том, что он ей давно импонировал и внушал что-то вроде особого интереса, если очень в общем выразиться.
Вот они с Петром Игоревичем вдвоем в его кабинете, пошли покурить предложенную им гаванскую сигару. Если бы она знала, какую «сигару» ей придется здесь вскоре курить, она бы согласилась пойти?.. Вот тут у Ленки не было бы точного ответа.
Разгоряченная алкоголем и танцами молодая училка двадцати шести лет смешно пыталась пыхтеть сигарой, чувствуя, что ее еще больше уносит. Она даже не заметила, как мужчина оказался рядом на диване, отбирая сигару во избежание перебора и нашептывая, какая она сегодня красивая и как ему с ней приятно общаться. Самоконтроль упал до минимума, и Лена оказалась кудрявой в честь праздника головой на мужском плече. Директор придержал ее личико и вдруг его требовательный, мягкие, горячие губы накрыли ее рот… Бах! Вспыхнуло жаром в груди. Бах! Она неожиданно для себя ответила на его поцелуй. Бах! Впустила его язык и он оказался умелым, жадным, немедленно стал бороться с ее язычком и побеждать…
Когда Ленка поняла, что все – изменит? Что уже не хочет останавливаться? Во время первых поцелуев?.. Или когда заметила, что груди ее уже вынуты из декольтированного платья и по ним уверенно гуляют мужские руки?
Неет, если бы Ленка была честной, она бы сказала, что это случилось позже. Петр Игоревич мягко взял ее ручку и потянул к своим брюкам. А там все оказалось обнажено, и ее пальчики натыкаются на пышущий мощью хуй. Вот нельзя иначе сказать – это Ленка сразу поняла, как только обхватила колбасятину. Она еще в танце удивилась крепкому прикосновению, но подумала, спьяну показалось. Вот у ее мужа Юры был член, и до замужества были члены, а тут – хуй. Он пульсировал под пальцами – и эта нетерпячка, словно электрический ток, передалась ее телу. Вот тогда она, наверное, сдалась. Столкновение с очевидным биологическим неравенством что-то такое скрытое, сокровенное пробудило в Ленке. Нельзя сказать, что она всю жизнь мечтала о большом хуе, но иногда, особенно при просмотре определенных фильмом, задумывалась – а как это?..
Даже если и не сдалась сознательно, все равно дальше шансов предотвратить неизбежное у женщины не было. Потому что Петр Игоревич решительно поднялся и… дал ей в рот! Или она сама взяла… Лена точно не знала. Завафлил, как со смаком выражаются старшие школьники. Приходилось широко открывать рот, чтобы обхватить увесистую вафлю. Ленке даже стало стыдно давиться живой палкой, обильно покрывая ее слюной, но каждое движение большого хуя в маленьком ротике распаляло до дрожи в промежности. Гладкая головка внутри… часть ствола уже там… Директор держал ее за голову и, явно сдерживаясь, медленно попихивал тазом. Ей казалось, это длится и длится, но это было недолго.
Петр Игоревич приподнимает ошарашенную даму, решительно задирает вверх плотный, короткий подол платья, а вниз тащит «праздничные» трусики. Лена мельком чувствует смазку на ляжках, но в предвкушении секса ей даже приятна своя очевидная готовность. Она переступает через трусы, расставляя ноги… Рука мужчины на ее чисто выбритой, только с красивым клинышком волосиков вверху… Палец ныряет в раскрытое, расхлябистое устье, шурует там, ладонь надавливает на клитор, отчего ноги еще сильнее раздвигаются. Вот спросить бы у Лены, зачем она вчера тщательно выбривала пизду в отсутствие мужа, зачем надевала сегодня красивые трусики? Она бы задумалась и не ответила.
Оценив приветливость женщины, Петр Игоревич завалил ее на диван, задирая ноги, и стал прилаживать болт в смазанную гаечку. Лена где-то читала, что женщина при сильном возбуждении и маленький член хорошо чувствует, и большой может легко принять. «Уже все?» – вспыхнуло в ней, когда мужской лобок шлепнул о ее, а внутри началось тянущее нервы скольжение. Но нет, это было не все, только начало. Если поменять детскую фразу на взрослую, то – ебля только началась!
Что это именно ебля, Лена стала понимать, когда заполнивший ее хуй решительно задвигался. Ощущение растянутости и натянутости пизды, глубинная нервная дрожь, спазмы, волны от непривычно растираемого клитора, – все это и еще больше навалилось сразу, каким-то валом удовольствия. Кажется, она взвизгнула или вскрикнула, и между ног начал извергаться вулкан сильного оргазма. Мужчина ее придержал, давая насладиться, а потом, обмякшую и задыхающуюся, снова начал сношать. Вначале потихоньку, преодолевая сжатие мышц после оргазма, потом посильнее. Он больно сжал ее груди, куснул за сосок и, странно, но эта грубость вернула похоть Лены на прежний уровень… или выше. Самец-производитель качался на ней, тараня своим хуем ее молодую, еще крепкую, не привыкшую к такому обращению пизду. Хотелось, чтобы он продолжал и продолжал. Лена, освоившись, еблась с таким кайфом, о каком раньше и не подозревала. Петр Игоревич внезапно вынул, отчего раскрытая дырка смачно пернула, качнул женщину в сторону и та его поняла, стала раком. Бах! Аж искры из глаз, когда член вернулся, в этой позе всегда особенно глубоко, а тут такой…
Пошло время полного подчинения. Она чувствовала, что ему нравится смотреть, как хуй распяливает ее дырочку – вон как не спешит, как раскрывает ее ягодицы, похлопывает по ним… И толчки стали жестче… Лена почувствовала палец на заднем отверстии. «В попку хочет?», – логичная мысль пришла в голову. Но разве она могла сейчас остановить мужчину? Нет, поэтому палец немного углубился, покинул ее, вернулся мокрым и снова вошел, только глубже… Грубые засаживания и игры пальцем заставили женщину добраться рукой до клитора. Взрыв был близок, надо было только нажать на детонатор.
Она не поняла, кто из них первым взорвался: он, накачивая ее спермой, как и положено оплодотворителю, или она – от грубого траха и от мгновенного понимания, что залп будет в нее. Вот если бы Ленку спросить: дала бы, зная, что он в тебя кончит? Она бы тоже не смогла честно ответить.
