Пора устанавливать контакт
Насталоо время наконец рассказать ей, куда делся ключ, а заодно немного припугнуть. Несмотря на то, что в её паб я ходил довольно часто, всякий раз я разговаривал с ней с южным акцентом. Акцент был достаточно сильным, и шансов на то, что она сейчас опознает мой голос, практически не было. Я подошёл к тому месту, где она лежала, и одним быстрым движением перевернул её на спину, после чего оседлал её бёдра и руками придавил её плечи к полу. Как и следовало ожидать, она забилась подо мной с новыми силами - правда, свободы в её движениях было на этот раз ещё меньше. Да и в развязанном виде ей пришлось бы попотеть, чтобы вырваться из моей хватки. Я велел ей успокоиться, пока не стало хуже, но это не возымело никакого эффекта. Дабы завладеть её вниманием, необходимы были более серьёзные меры. Я зажал ей нос, поместил ладонь поверх рта и перекрыл таким образом весь доступный ей воздух.
- Если не успокоишься, то очень скоро дышать тебе будет нечем, и беспомощное положение будет наименьшей из твоих бед, - прошептал я ей на ухо. - Кивни, если хочешь успокоиться и выслушать меня. Кивнёшь - дам тебе дышать, не кивнёшь - умрёшь прямо здесь и сейчас.
При столь ограниченном наборе вариантов остаться в живых, она благоразумно кивнула, и я отпустил её. Судорожно вздохнув несколько раз, она замерла подо мной неподвижно.
- Если ты ещё не догадалась, твой ключ находится у меня. Вообще, сначала я собирался просто ограбить комнату и смыться, но потом обнаружил на кровати тебя. То ещё зрелище, должен заметить. Поскольку тело у тебя отменное, а такие возможности в жизни выпадают нечасто, то отныне ты станешь моей рабыней. На неопределённый срок, - объяснил я ей. - По иронии судьбы, я и сам большой любитель бондажа. К сожалению, разделить мне это увлечение не с кем. Догадываюсь, что и ты находишься в таком же положении. Практически, идеальный союз - ты любишь быть связанной, а я люблю связывать женщин. Но чтобы начать как следует, нам нужно отвезти тебя в твоё новое жилище.
С этими словами я встал и, подойдя к шкафу, обнаружил там обширный набор латексной и резиновой одежды. Я выбрал кое-какие приглянувшиеся мне вещицы и положил их на кровать. Внизу шкафа находились контейнеры с её игрушками, по вине которых... ну, почти... она и попала в такой переплёт. Я достал ещё несколько кожаных ремней, перевернул её на живот и связал ей локти, заодно подтянув ремни, охватывавшие грудь. Руки её, таким образом, оказались надёжно прихвачены к спине. Я взял ещё один ремень и им притянул её лодыжки к ремню на поясе, зафиксировав её в позе кабанчика.
Я вернулся к контейнерам и, выбрав оттуда предметы, которых не было в моей темнице, также положил их на кровать. Из её гардероба я извлёк несколько лифчиков и трусиков, которым предстояло отправиться вместе с нами. Сходив на кухню, я принёс оттуда несколько чёрных пластиковых мусорных пакетов. В один из них я сложил одежду и игрушки, и, завязав пакет, поставил его возле двери. Настало время отнести девушку к машине - таким образом, чтобы даже случайный свидетель не смог ничего заподозрить. Оставшиеся пакеты я вложил друг в друга, и один из таких сдвоенных пакетов натянул ей поверх колен до талии. После чего пустил в ход скотч и надёжно зафиксировал пакет на месте.
- Сейчас я натяну пакет тебе на голову и замотаю скотчем, как сделал сейчас с твоими ногами. Если будешь лежать смирно и не будешь издавать лишних звуков, я сниму пакет и ты сможешь дышать. Услышу от тебя хоть малейший писк - брошу в мусорный контейнер, и останешься лежать там как обыкновенный мешок с отбросами. Воздух у тебя кончится очень быстро - гораздо раньше, чем тебя обнаружат... если обнаружат вообще.
Я велел ей кивнуть, если она всё поняла, и она повиновалась. После чего я натянул пакет ей на голову и как следует обмотал его скотчем - предварительно, конечно, потратив немного скотча на её пальцы, чтобы она не смогла проковырять себе дырку.
Поскольку её запасы воздуха были теперь ограничены, пора было нести её к машине. Шёл третий час ночи, и в общежитии уже почти все должны были спать. Подобрав её, я вышел из парадного входа - убедившись, что не забыл ключи, чтобы вернуться обратно. Спустившись по лестнице, я направился к своей машине, оставленной на стоянке. Я осознал, что упустил из вида важную вещь - как объяснить содержимое своего пакета. В такой позе она весьма слабо напоминала человека, и я решил говорить, что это принадлежности для туризма и что я не хочу, чтобы они промокли. Хотя сейчас это уже не играло большой роли, поскольку я добрался до своей прокатной машины без малейших приключений, и вокруг не было ни души. Я открыл багажник, положил её внутрь и затолкал вглубь.
- Надо вернуться в твою комнату ещё за одним пакетом, скоро вернусь. Будешь вести себя хорошо - открою пакет, и ты сможешь дышать, - прошептал я.
Сбегав назад, я схватил пакет, запер за собой дверь и, вернувшись, также положил пакет в багажник. Я видел, что ей уже начинает не хватать воздуха, и её, наверно, уже мутило от необходимости дышать собственными испарениями. Я стоял там около минуты, любуясь на свою добычу; я не мог дождаться того момента, когда привезу её наконец в её новый дом.
Очнувшись от раздумий, я вспорол верхний пакет и открыл её голове доступ к свежему воздуху. Закрыв багажник, я сел в машину и выехал со стоянки. По дороге домой оставалась теперь лишь одна остановка. Перед тем, как приехать к Эмбер, я нашёл машину, похожую на ту, которую я взял напрокат, и поменял их номера. Это было на тот случай экстренного отхода - чтобы никто не смог связаться с прокатной конторой и раздобыть мои данные. Поменяв номера и успешно скрывшись от погони, мне нужно было всего лишь поменять номера обратно - и всё оставалось шито-крыто.
Покончив с номерами, я вернулся домой. Я загнал машину в гараж (соседям я не дал шанса даже увидеть эту машину - на тот случай, если кто-то решил бы разыскивать её по телевизору) . В глубине души что-то говорило мне, что я уделяю всему этому слишком много внимания - но, когда совершаешь федеральное преступление, за которое грозит пожизненный срок, лучше переглядеть, чем недоглядеть. Я вернулся к багажнику, достал оттуда пакет с одеждой и игрушками, вошёл в дом и отнёс пакет в подвал. Затем взял Эмбер и вернулся в подвал вместе с ней. Я снял с неё пакеты и ремень, крепивший лодыжки к поясу. Также я снял ремни с её груди, локтей и коленей, после чего удалил с сосков зажимы и снял высокий ошейник.
- Так будет получше, да? - спросил я у неё, и она кивнула.
Было уже поздно, и хотя я сгорал от желания выебать её тесную, горячую щёлку, нужно было приготовить её ко сну... В моём распоряжении было целых две недели. Я поднял её с пола и отнёс на кровать с железным каркасом. Я снял с неё туфли на шпильках и спустил с неё трусики. Она была мокрая просто насквозь - и, более того, выбрита наголо. Я сообразил, что в этом, по всей видимости, виноват вибратор - всё это время он чудодействовал внутри, старательно выжимая из неё соки. Поэтому я вытащил его, выключил и бросил в кучу остальных игрушек. Вслед за этим я освободил из браслета одну её руку, быстро поднёс к изголовью кровати и заковал её в наручники, которые заблаговременно туда поместил. Также я поступил и с другой рукой, и обе они теперь были скованы у неё над головой, а не сзади.
После этого я снял ремень с её талии. Поразмыслив, стоит ли снимать с неё шлем, я пришёл к выводу, что её челюсти нуждаются в отдыхе. Мне вовсе не хотелось, чтобы у неё одеревенел рот - на него я имел свои виды. Отойдя от девушки, , я надел на лицо хоккейную маску, включил свет, чтобы он бил ей в лицо, и снял с неё повязку и шлем. Она не открывала глаз, поскольку к тому времени не видела света уже часов шесть, и должно было пройти какое-то время, чтобы она адаптировалась. Я расстегнул пряжки её кляпа, но перед тем, как снять его, сказал ей:
- Будешь шуметь - запихну обратно, и он останется у тебя во рту навсегда. Тебе можно говорить только тогда, когда я спрашиваю, и при каждом ответе добавлять "Хозяин". Если поняла - кивни.
Какие-то мгновения она лежала не двигаясь. Наверно, она думала всё-таки крикнуть и понадеяться на случай - но, по всей видимости, решила иначе, так как в конце концов медленно кивнула.
С минуту она лежала, разминая челюсть. Тем временем я снова завязал ей глаза.
- Я знаю, что ты можешь дотянуться до повязки. Но здесь установлены скрытые камеры, и я увижу, если ты сняла её без спроса. Понятно?
- Да, - сказала Эмбер.
Тогда я поднял один из ремней, сложил его вдвое и хлестнул её поперёк грудей.
- Ааааааааааааааа!!! - взвизгнула она.
- Я вижу, ты забылась! - крикнул я. - И, кстати, если заорёшь ещё раз, то уж я, поверь, дам к этому повод!
- Да, Хозяин, - отозвалась она.
- То-то же. Это была так, показуха. Предупреждение, если хочешь. Здесь пока что нет игрушек для настоящих пыток, но имей в виду: этот шлепок - лишь одна десятая той боли, которая тебя ждёт, если ты снова меня ослушаешься.
С этими словами я погасил в подвале свет, поднялся наверх, включил запись на видеомагнитофоне и улёгся на диван.
