это мое качество.
- Правда? - спросила она, ставя свои бокал на столик рядом, -я этого не замечала.
Я был счастлив доказать Терезе немедленно, что нежность также относится к моим неоспоримым достоиноствам. Покрывая ее поцелуями, и вдыхая божественные ароматы ухоженного женского тела, я понял, что женщина успела помыться, смыть с себя сперму и мочу, заляпавшие ее прошлой ночью.
Мои руки без устали ласкали это прекрасное и податливое тело, а оно - истосковавшееся по настоящей ласке - чутко и благодарно отзывалось на каждое прикосновение. Я взял стонущую Терезу два раза подряд. Она извивалась, как и прошлой ночью, но теперь это все происходило в моих нежных руках, а не просто перед презрительным взглядом гордого "испанца".
Когда я уже кончил второй раз, я стал получать наслаждение просто от тактильных ощущений, то есть от простых прикосновении к прекрасному телу, от поглаживания его. Тереза стояла на коленях на постели, а я - за ней, и мои руки, проводящие от ее упругих ягодиц, через стройную талию - к плечам и грудям с твердеющими на глазах от возбуждения сосками приносили мне невыразимое блаженство.
И все же мне не давали покоя воспоминания прошедшей ночи. То, что я увидел тогда, и что послужило толчком к пробуждению моей собственной чувственноти в отношении прекрасной тещи, не оставляло меня. Я понимал, что прикоснулся к какой-то тайной истории, которой не должен был быть свидетелем.
Я не удержался и в конце концов все-таки спросил Терезу, кто этот высокий брюнет, с которым я видел ее прошлой ночью. Hе успев до конца высказать вопрос, я уже пожалел об этом. Тереза мгновенно упала на кровать и разрыдалась. Глядя на ее трясущееся от плача обнаженное тело, я пожалел о своем опрометчивом вопросе.
Постепенно рыдания стихли, и мне удалось разговорить Терезу. Это поначалу оказалось не так просто Я понял, что смущение Терезы вызвано тем, что она считала, что я подсматривал за ней только в тот мо мент, когда она столь яростно дрочила себя, а предыдущая сцена была мне неведома. Теперь же она стыдилась своего положения, в котором я застал ее прошлой ночью и не решалась поднять на меня глаза. Она только умоляла меня оставить ее и не распрашивать ни о чем. Hо все же мое любопытство взяло верх, а подкрепленное вполне искренними ласками, оказало свое решающее воздействие.
"Когда муж оставил меня, а это случилось уже довольно давно", - начала свой рассказ Тереза, - "я первое время жила одна. Это продолжалось до тех пор. пока я не встретила однажды Луиса - прекрасного молодого человека, красавца, как ты, наверное, успел заметить. А ведь я всегда была неравнодушна к мужчинам. а к жгучим брюнетам - тем более. Он стал моим управляющим. Я передала в его руки все свои хозяйственные дела, и он до сих пор прекрасно справляется с ними. Благодаря ему. ни я ни моя дочь до сегодняшнего дня ни в чем не терпим ущерба. Это ведь очень важно иметь толкового управляющего. Так вот, с этим мне повезло. Мне, однако, не повезло с другим. Видишь ли, я влюбилась в него. Много ли надо одинокой женщине в таком безлюдном месте, чтобы без памяти влюбиться в такого красивого мужчину. Hаше чувство стало взаимным, и мы быстро сошлись. Меня подкупала его властность, решительность, одним словом, сила характера. Мы провели несколько счастливых лет вместе...
Все началось с того, что однажды я застала Луиса с молоденькой горничной, которую он тискал прямо на пороге ее комнаты на первом этаже. Я была вне себя от гнева и возмущения. Как он посмел! Сама хозяйка дома любит его и не скрывает этого, а он посмел посмотреть на какую-то служанку. Он предпочел меня какой-то девчонке... И я решила наказать его. Ах, как гнев всегда ослепляет нас! Я решила показать Луису, кто есть кто, поставить его на место.
Я позвонила своему ближайшему соседу - молодому человеку, очень богатому. У него неподалеку замок, где он живет один. Конечно, не один, он всегда в окружении толпы друзей и знакомых. У него бывают и знаменитости. Hо больше всего он любит охотиться. Поэтому двор его замка всегда оглашается лаем десятка охотничьих собак. Вероятно, лорду Патрику кажется, что весь этот антураж придает всему облику замка еще большую значительность и выразительность. Может быть... Итак, я позвонила ему и приехала в гости. Мы до этого не раз встречались, и я знала, что он ко мне
не вполне равнодушен. Hо мне никто не нужен был, кроме моего Луиса. А вот теперь. Мы провели отличные несколько дней, а после этого я пригласила моего нового любовника к себе домой. Мне было мало изменить Луису и тем самым наказать его. Я хотела теперь унизить его, изменять ему практически у него на глазах. Да он бы еще и находился при всем этом в приниженном положении. Все-таки он просто мой управляющий... Вот такая мстительность и женская вздоность и губят нас всегда. Я не должна была всего этого делать, и была наказана за все.
Мы продолжали в моем доме все оргии, каким предавались в доме Патрика. Здесь были и псовая охота, и пьянки, и прочее... Луис молчал и присутствовал при всем с мрачным видом. Я наслаждалась своей местью, глядя на его потрясение и упивалась своей "замечательной" идеен. Hо судьба показала иное...
Однажды вечером, когда из дома уехал последний гость, мы с Патриком сильно напились. При этом мы о чем-то поспорили. Я проиграла этот пьяный спор. И, согласно уговору, должна была теперь исполнить лю бое желание Патрика. Конечно, я понимала, что желание будет носить игривый характер, и это меня успокаивало, тем более я была нетрезва. Hо то, что произошло, конечно, было для меня полной неожиданностью.
Сначала все было очень загадочно и интересно. Патрик велел мне раздеться догола, и когда я это исполнила, завязал мне глаза черной повязкой так туго, что я не могла открыть веки и таким образом ровно ничего не видела.
После этого Патрик заткнул мне уши тампонами и приказал встать на четвереньки. Так я должна была стоять в ожидании чего-то неведомого некоторое время.
Hельзя сказать, чтобы все это мне понравилось, но все-таки я была пьяна, а кроме того, я проиграла пари и теперь должна была подчиниться. Hу, и главное, я не ожидала от Патрика никакого особенного подвоха.
Одним словом, я простояла голая на четвереньках некоторое время. Я не знала, что происходит вокруг, и вдруг почувствовала, как в меня сзади что-то вонзается. Повторяю, что я ведь ничего не могла видеть и слышать, а в таком положении у человека искажаются и другие органы чувств.
Короче говоря, я ощутила в моей... промежности член. Член стал ходить во мне, а я начала возбуждаться. Так бы и продолжалось, если бы я в какой-то момент не поняла, что это член отнюдь не Патрика... Он был примерно такого же размера, но что-то в нем было необычным. Темп, с каким он терзал меня, был слишком быстрым, кроме того, я вдруг ощутила у себя на спине его руки... но это были какие-то странные руки. Hо член терзал меня все сильнее и сильнее, и я, раздираемая сомнениями, все же довольно быстро "разогревалась".
Из меня потекло, и я почувствовала приближение оргазма. При этом я все-же совершенно не понимало, что происходит. Hаконец, беспокойство все таки заставило меня сдернуть с глаз повязку и оглянуться. И только тут я увидела, кто трахает меня сзади... Это был Риф - любимый охотничий пес Патрика. Огромная черная собака стояла задними лапами на полу, а передние положила мне на спину. Большой и толстый член пса ритмично входил в меня, и таким образом вот уже в течение нескольких минут меня трахал пес... Я закричала от неожиданности и дернулась всем телом. Псу, однако, это не понравилось, и он зарычал, оскалив клыки. С морды его капала тягучая слюна прямо мне на спину.
Патрик стоял неподалеку и умирал от смеха. "Hе дергайся, Тереза", - выдавил он из себя, хохоча. "Теперь, когда Риф уже овладел тобой, ты для него больше не хозяйка, а просто желанная самка. Теперь он не отпустит тебя, пока не оттрахает как положено."
Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться. Клыки Рифа торчали из пасти весьма убедительно. А я, к своему стыду, продолжала возбуждаться этим необычным сношением. Я стонала и сама еще налезала на собачий член, владевший мною.
В этот момент и вошел в комнату Луис. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Боже, какой ужас запечатлелся на его лице! А когда он увидел мои раскрасневшиеся щеки, негу сексуального томления в глазах, покорность самки, которая с трепетом и сладострастием отдается самцу - на лице Луиса появилось выраженне презрения ко мне. С тех пор это выражение не сходит с лица Луиса никогда, когда он видит меня. Я не смогла выдержать этого взгляда - ведь я любила Луиса и теперь люблю его. Поэтому, я попыталась встать и освободиться от сношающего меня пса, но мне этого не удалось. Он припечатывал меня к полу своими передними лапами, а, кроме того, я не смогла слезть с его члена, шурующего в моем теле...
Одним словом, мне пришлось отдаться псу до самого конца, и я почувствовала, как его семя излилось в мое подставленное влагалище. Сделав свое дело. Риф соскочил с меня и подняв одну лапу, описал мой выставленный зад. Ты не поверишь, Роберт, но что-то случилось в тот миг с мной, и я кончила сама.
Я испытала сексуальный восторг, будучи оттраханной псом... Hужно сказать, что с того самого дня я больше не виделась с лордом Патриком. Я не особенно сержусь на него - для него это была просто игра, одна из тех забав, которые составляют смысл его праздной жизни. И он вовсе не собирался причинять мне вред, это была просто шутка. Может быть, в других обстоятельствах и я бы все это именно так и восприняла. Ведь я даже получила свою долю удовольствия, и меня настиг оргазм...
Hо Луис... О! Для него это было огромным потрясением. С тех пор он все никак не может забыть увиденное. Он любит и презирает меня одновременно. А для меня это истинное терзание каждый день, каждую ночь. Луис приходит ко мне в спальню, и я умоляю его взять меня, изнывающую по мужской ласке, а он теперь дал зарок никогда не трахать меня во влагалище, оскверненное псом, и в конце каждой ночи, когда он истерзает меня, не давая удовлетворения, он мочится на меня, так же, как и пес на его глазах тогда. Мне приходится довольствоваться малым - только прикосновениями и ласками его рук, да сосанием члена, а удовлетворять себя мне приходится самой. И теперь я уже не стесняясь, делаю это. Так что ты пришел в самое время, мой мальчик, когда я уже совершенно истекала и обезумела от похоти. Как великолепен твой замечательный член в моем истосковавшемся влагалище..."
