- Мойся, - сказал он.

От обжигающего холода я еле мог дышать, но кое-как всё же принялся растирать себя непослушными руками, переступая босыми ногами по колючей мокрой траве. Ухмыляясь, он поливал и поливал меня ледяной струёй, и жуткой процедуре, казалось, не было конца. Наконец он выключил воду. Меня била крупная дрожь, и я изо всех сил обхватывал себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Отцепив меня от столба, он повёл меня обратно в дом, приказав вытереть ноги на коврике перед дверью.

В углу комнаты лежал грязный матрас, на котором, прикреплённая к кольцу в стене, лежала толстая цепь. Вскоре свободный конец цепи оказался у меня на ошейнике, к которому также были пристёгнуты обе руки спереди. Цепь была довольно длинная, метра полтора - я мог даже встать во весь рост. Оставив меня там, он начал ходить по дому, делая какие-то свои дела. Матрас подо мной медленно намокал, но в комнате было довольно тепло, и постепенно я обсох, свернувшись в углу и обхватив локтями колени. Вскоре после этого он подошёл ко мне и приказал встать. Я видел, как бугрятся спереди его штаны, и, понимая, что сейчас будет, обречённо поднялся на ноги.

- Раком и лицом к стене, быстро.

Кое-как я принял требуемую позу, упёршись головой в стену. Взяв меня за ягодицы, он пару раз плюнул мне прямо в анус, после чего растёр слюну головкой уже возбуждённого члена и сразу вошёл в меня целиком. Я охнул от боли, колени подогнулись, и я чуть было не осел на пол.

- Стоять! - рявкнул он и стукнул меня кулаком по спине.

Его толчки пульсировали острой болью сзади, и время от времени я стукался об стену головой - мне больше нечем было поддерживать равновесие, так как руки мои оставались прикованными к ошейнику. Он насиловал меня, а я старался думать лишь о том, как бы не упасть и не разозлить его снова. Вскоре он кончил.

- Повернись, - сказал он и, когда я подчинился, добавил, - облизывай.

Увидев перед своим лицом его член, измазанный спермой и моими нечистотами, я стиснул зубы и отвернулся. Будь что будет, но этого я делать не стану.