Я сидела у себя дома в кабинете, разглядывая сайт, посвящённый садо-мазо. Я смотрела на фотографии обнажённой женщины - её прекрасное тело было связано "кабанчиком" , верёвки почти полностью опутывали руки и ноги, и на голове у неё был кожаный шлем. Длинные, роскошные, волнистые русые волосы фонтаном выбивались из отверстия наверху шлема, и тело было стройным и мускулистым.
Льщу себе надеждой, что я примерно в такой же форме. Глядя на упакованную таким образом женщину, я начала мастурбировать, попутно воображая себе сцены из нового рассказа. Указательным пальцем правой руки начала потирать себе клитор, сильно, потом ещё сильнее.
Левой рукой мяла грудь, пощипывая себя за соски. Я почти уже дошла до оргазма, когда заметила на ягодице женщины татуировку. Совсем маленькую, поэтому я и не разглядела её сразу, но когда разглядела, то страшная догадка вдруг осенила меня. Это было имя моего парня, с которым я гуляла ещё в школе, написанное по-японски. Та самая татуировка, которую я свела сама с себя три года назад, когда мне было 23! Женщиной на этой фотографии была я сама! Я закричала и вдруг оказалась в ошейнике, стоя на полу на четвереньках - Лиза трепала меня по голове, держа за поводок, а в комнату входил Том.
Вслед за этим я поняла, что уже не сплю и лежу в клетке Тома и Лизы, в их тёмном подвале. Я вспотела, меня била дрожь. Руки снова были скованы за спиной, во рту торчал пенис-кляп, и я ещё чувствовала на нём вкус соков от собственных оргазмов, к которым меня вынудили, засунув кляп мне в пизду - как раз перед тем, как Том "уложил меня спать". Какая же сволочь. На лодыжках, разумеется, по-прежнему красовались кожаные браслеты, но сегодня ночью - без цепи между ними. Зажимов на сосках также не было, поэтому я чувствовала себя хоть чуть-чуть, но удобнее.
Том, оставаясь подонком, видимо, всё же сжалился надо мной из-за того, сколько мне сегодня пришлось пережить - хотя он не выказал особой жалости, когда перед тем, как запереть меня в клетке, надевал на меня одноразовый взрослый подгузник. Я была вне себя от унижения, пока он смеялся над моей "проблемой недержания". При этом малоприятном воспоминании я шевельнулась, и цепь, соединявшая мой ошейник с дверцей клетки, тихонько звякнула. Я понимала, что в ближайшее время точно не усну, поэтому стала мысленно перебирать события минувшего дня.
Я пришла в себя после того, как потеряла сознание от жестокой порки, которую устроила мне Лиза, назвав её моим "наказанием". Не так вздохнула, видимо. Хотя нет, это же я не так на неё посмотрела. В буквальном смысле. Смех, да и только. А ещё, наверно, она разозлилась, когда я назвала её сукой - после того, как она содрала с моего соска зажим, который пробыл там часов 12, не меньше. Уж простите мне такую невежливую реакцию на боль, "госпожа" - или, как я с любовью называла её про себя, "психичка ёбнутая". Иногда до меня доходил весь абсурд моего положения, и я бы рассмеялась в голос, если бы это всё не было настолько трагично.
Я услышала звук отпираемой и открываемой двери. Наверно, поэтому я и пришла в себя, хотя кто знает. Понятия не имею, сколько времени я провела в отключке. Знаю только, что когда очнулась, тело всё горело огнём от порки, я всё ещё висела на цепи под потолком с распоркой меж лодыжек, рот мне распирал жуткий надувной кляп, в заду всё ещё торчала затычка, а в пизде снова находился жокейский стек.
Затем я услышала, как кто-то вошёл, и закрыла глаза, ожидая, когда мучитель подойдёт ближе. Меня переполняло желание отомстить, и затем я вдруг с удивлением поймала себя на том, что хочу, чтобы в комнате сейчас оказался Том. Надеялась, наверно, что он меня спасёт или типа того. Наверно, Лиза до того меня замордовала, что даже Том сейчас был бы мне в радость - по крайней мере, так мне казалось. Затем я поняла, что слышу цокот каблучков Лизы.
Крепко зажмурившись, я ощутила, как прекрасно наманикюренные пальцы взяли меня за левый сосок и начали выкручивать.
- ОТКРЫВАЙ ГЛАЗА!
Я разочарованно простонала.
- Открывай. Глаза, - сквозь зубы повторила Лиза, выкручивая сосок ещё сильнее.
Я открыла глаза и тут же перевела взгляд на пол перед собой. Заметив это, Лиза усмехнулась.
- Кажется, наказание подействовало на нашу рабыню. - Затем подумала и произнесла: - Как рабыня считает, за дело её наказали или нет?
Она уже не выкручивала мне сосок после того, как я открыла глаза, но всё ещё держалась за него. Бегая глазами по сторонам, я соображала, что же ответить. Я не хотела говорить "да" , но понимала, что только так могу избежать наказания. Оставаться верной самой себе, или же поддаться этой садистке и сделать вид, что я ей подчиняюсь? В конце концов, после того, как меня ещё раз крутанули за сосок что есть силы, и я вспомнила, отчего так горит всё моё тело, я с силой закивала, соглашаясь, что наказали меня ещё как за дело. Видимо, её это устроило.
- Отлично. Будем надеяться, рабыня об этом не забудет, так как наказания будут становиться только строже. Ты ещё совсем неопытная рабынька, и я многое спускаю тебе с рук, но я буду вести себя строже, когда решу, что определённые вещи ты должна усвоить накрепко. - Скорчив гримасу, она взглянула на меня. - Подумай об этом.
Она отошла к шкафу за чем-то. Цоканье её высоких, до бедра, чёрных латексных сапожек эхом отдавалось по комнате. От каждого шага этой ебанутой психички меня пробирала дрожь. Я ненавидела её за всё, что она со мной делала. За всё, что она заставляла меня делать и говорить. За то, каково мне после этого приходилось. За то, что на ней не было ничего, кроме этих блядских сапожек. За всё, что только было можно, я ненавидела её изо всех сил.
Она вернулась с какой-то баночкой и поставила её на пыточный столик, который до этого подкатила ко мне. Она осторожно вытащила стек из моего влагалища, полизала его немного, соблазнительно улыбаясь, и положила на столик. Взяв в руки баночку, она принялась натирать содержимым всё моё тело. Загадочная мазь сперва обожгла мои рубцы, но затем им стало так хорошо, что я невольно застонала. Я быстро осеклась, но было уже поздно - она услышала. Хихикнув, она продолжала втирать мазь там, где до этого порола меня. Было так хорошо, что я даже расслабилась немного.
- Эта шлюха будет моей преданной служанкой раньше, чем думает. Жду не дождусь, когда же я наконец тебя поломаю. - Она страстно выдохнула эти слова мне в ухо. - Конечно, до той поры я уж точно себя не обижу. - Затем она лизнула меня в губы поверх кляпа. - Мазь впитается, через пару минут я приведу эту потаскушечку в порядок и намажу ещё. Надо, чтобы наша шлюшка пришла в себя, чтобы её снова можно было наказывать.
Я смотрела прямо перед собой, обдумывая своё положение и разрываясь надвое. Я хотела быть где угодно, только не здесь. Где угодно, только не во власти этой бабы. Она отстегнула мои запястья и быстро сковала их у меня за спиной. Сняв распорку между ног, снова поместила там коротенькую цепочку. Затем отстегнула поводок от цепи и повела меня к туалету и душевой кабинке рядом с моей клеткой.
Когда мы подошли туда, она ухватилась за затычку в моём заду и выдернула её оттуда. Я взвизгнула от боли, согнулась и присела, напрягая ягодицы, чтобы хоть как-то унять её. Она лишь рассмеялась надо мной и, развернув, усадила на унитаз. Стоя там, она держала поводок и выжидающе смотрела на меня, пока я сделаю свои дела. Наконец я их сделала, хотя без помощи рук привести себя в порядок никак не могла. Это ничуть её не встревожился, так как нашей следующей остановкой, к счастью, был душ.
- Давай-ка отмоем с этой вонючей пизды всё её вонючее ссаньё. Судя по всему, такой грязной шлюхе нужно теперь одевать подгузники на ночь. - С этими словами она злобно рассмеялась.
Услышав это, я протестующе замычала, но она, не слушая, отвела меня в душ. Поставив меня посреди кабинки, она подняла мне руки вверх и закрепила на свисавшей с потолка цепи. Она включила воду, сделав её чуть тёплой, и начала меня намыливать. Ощущения были куда лучше, чем мне этого хотелось. Затем она зачерпнула крема для бритья и намылила мне голову. При этом я вспомнила, что вчера они обрили меня налысо, и из глаз моих снова полились слёзы.
- Волосы - это роскошь, которую рабыня должна заслужить, - увидев слёзы, сообщила мне Лиза.
Я лишь вздохнула в кляп, ощутив прикосновение бритвы к своей голове. Я посмотрела на тюбик с кремом и увидела, что он мужской. Закончив бритьё, она велела закрыть глаза и начала поливать мне голову сверху. Не открывая глаз, я подняла голову и лишь отдалась на волю ощущений от тёплой воды, стекавшей с лица по телу. Это позабавило Лизу.
- А теперь здесь, - сказала она, игриво похлопав меня по киске.
Покончив с душем, она снова сковала руки мне за спиной и обернула в мягкое полотенце. Мне наконец-то было хорошо, и я ненавидела себя за это. Но удержаться было невозможно. После всех этих мук это был настоящий кайф. Повесив полотенце на дверь кабинки, она повернула меня к себе спиной, чтобы снять замок с кляпа - он был надут так, что казалось, будто челюсть моя вот-вот сломается.
- Пока не спрошу, не говори ни слова. Я даже не хочу тебя спрашивать, сучка, готова ли ты повторить то, что сказала сегодня утром. С этой минуты тебе запрещается открывать рот, пока не прикажут. Понятно?
Она помедлила, не выпуская из кляпа воздух до тех пор, пока я не отреагирую. Я жадно закивала, чтобы она поскорее вытащила это мучительное устройство. Она спустила воздух, и к новой боли в челюсти примешалось гигантское облегчение. Я пошевелила челюстью, чтобы немного привыкнуть. Затем она толкнула меня к стенке и начала лапать за грудь. Мы обе были среднего роста, но Лиза была чуть повыше и на удивление сильнее. Конечно, с виду она была подтянутой женщиной, но такую силу я бы никогда в ней не заподозрила. Когда она прижала меня к стенке, меня как будто раздавило механизмом.
- Разрешаю посмотреть мне в глаза, рабыня. - Я чувствовала ухом её дыхание.
Я не хотела смотреть на неё. Я не хотела вообще здесь находиться. Зачем ей всё это? Взяв меня за лицо, она подняла его, чтобы я посмотрела на неё. Её злые карие глаза источали похоть. Затем, держа меня за голову обеими руками, она возобновила поцелуи. Губы её постепенно спускались по моей шее. Шея -одна из моих мощнейших эрогенных зон. Наверняка она об этом знала, так как в своих садомазо-рассказах я уделяла этому немало внимания. Чувствуя её дыхание, её губы и язык у себя на шее, я невольно застонала. Она застигла меня врасплох, без вариантов. Я понятия не имела, что она затеяла, но не доверяла ей ни на грош. Правая её рука спустилась по моему телу, и её указательный и средний палец проникли мне в киску. Затем она снова посмотрела на меня и прошептала на ухо:
