Свет включился сразу. Только веки сдерживали его напор. Золотистый поток разбивался о тонкий барьер, но даже это было очень ярко. Вероятно, было уже позднее утро, но мой мозг включился внезапно, без всякой полудремы, быстрых предутренних снов и прочих приятностей для "совы". Первое ощущение - вкус во рту. Он не был неприятным, но это точно не было вкусом утреннего застоя.
Было такое ощущение, что не засыпал, как будто только прикрыл глаза, даже пить не хотелось. Странно, подумал. Тем более странно, что вчера... Быстрый взгляд вниз. Ничего не изменилось, видимо мы так и выключились вчера без сил, и сейчас светина голова была на моей груди, а ноги также обнимали мое бедро. Запах возник вдруг, как будто материализовался при включении обоняния. Комната была уже прогрета солнечными лучами, поэтому кисловатый запах вчерашних страстей уже начинал активно испаряться, и в воздухе уже начали появляться сладковатые нотки нагревающихся тел.
Света пошевелилась, наверное, мы слишком слились за эту ночь, и мое пробуждение не прошло незаметно. Рука мягко поднялась мне на грудь, она приподняла голову и раскрыла глаза. В них лучилась радость! Прямо лучики били! Она встретилась с моим взглядом, и как будто уронила шторки, лучики исчезли, в глазах появилось замешательство, потом краткий испуг и потом очень напряженный интерес - она ждала. Ждала моей реакции, а у меня ее не было. Я не успел еще подумать о произошедшем вчера, еще мой мозг улавливал только прямые воздействия, логика не включалась, как не включались все второстепенные реакции... обида, грусть, гнев и Бог знает что еще способно включаться у человека в непредвиденных, непредусмотренных планом ситуациях. Видимо, она не увидела в моих глазах ни приговора, ни упрека, ни решения, и это стало решающим мгновением, таким, которые меняют направление движения, после которых все течет именно так, а не иначе.
Решение приняла она. Вернее будет сказать, она решила действовать. Решила, положившись на интуицию. Быстро и мягко она скользнула вниз, к моим бедрам. Рука накрыла еще расслабленный член, погладила, нырнула вниз, между бедер, к: да, туда, куда она еще никогда, несмотря на наш приличный семейный стаж, не проникала. Губы, какие-то непривычно мягкие и горячие, стали покрывать член и мошонку такими скользящими поцелуями, на что член среагировал так быстро, что у меня немного закружилась голова. Я напряженно смотрел вниз, но то, что я видел, не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущал!
И в этот момент вдруг во мне проснулись все те эмоции, которые так долго зрели внутри. "Как ты могла?" - взвыл внутренний голос, и член, ставший воплощением меня самого, резко дернулся. "Я виновата, я знаю, но это уже случилось, не кричи, пожалуйста!" - ее язык прошелся снизу вверх по стволу, потом еще раз, от мошонки до уздечки. "Я всегда был в тебе уверен, я думал, что ты особенная!" - член даже чуть сник в тон моей обиде. "Да, я не особенная, но это ведь первый раз, ты знаешь!" - губы обхватили головку и сделали несколько легких всасывающих движений. "Но ведь можно было бы этого не делать!" - эта попытка переложить вину полностью на нее. "Да?" - член остался в полном одиночестве, ему стало холодно и неуютно. "Но ведь мы не сможем теперь быть как прежде:" - это был почти вопрос.
"Почему ты так думаешь?" - я почувствовал, как член начинает медленно погружаться в рот, погружаться, погружаться, потом полностью вышел и снова, теперь еще глубже - я только о таком читал, я смотрел на это как будто со стороны, но мозг уже почти ничего не вырабатывал, кроме эндорфина. "Да?" - глупая глубокая мысль. "Конечно, глупенький!" - еще раз глубоко-глубоко и при этом пальцы руки дотронулись до святая святых - дырочки ануса. Инстинкты сработали, и я буквально вырвался из этого сладкого ада. Голова немного очистилась, и пришло последнее... "Ты действительно хочешь остаться со мной?".
Каким-то новым для меня движением я показал, чего я хочу от нее. Удивительно, но она поняла с первого взгляда. Легла на спину и, чуть задержавшись, раскрыла бедра. Я давно уже не разглядывал Свету при свете так близко и внимательно. Привычка, быт... Она не брила промежность, только лобок, и сейчас волосы были спутаны, губы явственно увлажнены, и чуть больше, чем прежде раскрыты. Она по-новому спокойно (раньше стеснялась) приняла мой взгляд, и увидев, что я замешкался, сама раздвинула бедра еще шире. Губы раскрылись тоже широко, она очень внимательно и чуть настороженно смотрела мне в глаза, и я вдруг почувствовал: вкус мужчины!
Мне так захотелось ТУДА! И уже не мешкая, я направил ствол в глубину. Она сомкнулась, мне стало так спокойно, как не было еще никогда! Света как-то всем телом расслабленно вздохнула и закрыла глаза. Время было неважно! Сколько движений, насколько круто, насколько резко, насколько глубоко - все это стало неважно! Я ощущал себя... . на своем месте! Это было мое место, где меня ждали, и где я мог быть самим собой. Наконец, все, что сдерживалось - вырвалось наружу вместе со всеми негативными эмоциями. Я был опустошен. Света улыбалась, не открывая глаз и тихонько целовала мое плечо. Я нашел в себе силы и освободил ее, безвольно упав рядом с ней.
Прошло несколько минут. Как ни странно, силы не оставили меня насовсем, и я понял, что могу думать, двигаться, и: мне очень захотелось есть-) )
- Я пойду, что-нибудь перекушу. А потом на море. Мне: нужно подумать. - это были первые слова со вчерашнего вечера, произнесенные мной вслух.
Она молча кивнула. Мы учились понимать друг друга заново.
Я накинул на себя шорты и майку, взял плавки и вышел. Солнце уже поднялось высоко, во дворе никого не было, и я, свободный и расслабленный с какой-то детской радостью в сердце направился в сторону моря.
Я лежала и думала о том, насколько важно иногда просто слушать внутренний голос! Не забивать его пустой болтовней или истерическими сомнениями, не слушать подруг и так называемый здравый смысл, а просто делать то, что велит тебе твой единственный настоящий друг. Я ни в чем не была уверена. Когда проснулась, даже на секунду забыла все, что было вчера, настолько прекрасно я ощущала себя ВСЮ! Потом увидела его странный взгляд, испугалась, и вот тут он, мой внутренний голос, сказал... "Успокой его!" , и слава богу, что я не стала думать, а просто сделала это! Интересно, мне показалось, что мы молча разговаривали друг с другом: Телепатия? Или мне очень хотелось, чтобы он услышал меня? Самое странное - я совсем не чувствую себя виноватой. Как будто это обязательно должно было произойти! Я знаю, что это не так, что я к этому не стремилась, но... это должно было произойти. Поэтому мне так легко! -) Как хорошо!
Тело сразу наполнилось какой-то новой энергией, и мне страшно захотелось под воду, как только что родившегося олененка мать облизывает, очищая и умывая, так и мне захотелось смыть с себя "родовую" пленку и задышать всем телом! Накинув легкий сарафан и прихватив полотенце, я почти вприпрыжку побежала в душ!
Как здорово! Струи текут, текут, теплыми волнами поглаживая чистую, мягкую, чувствительную кожу. Между ног приятно щекотя, забираясь между ягодицами, оттягивая озорными капельками соски-) Да я стала наядой? Не хватало только фавна! -) А, да вот он! Немного увлекшись собственными ощущениями, я и не заметила, как во дворе появился Иван Савельевич, хозяин нашего частного приюта. Было ему чуть за пятьдесят, плотного сложения, немного (в меру) присутствовало брюшко, но, видимо, еще не отягощало его. Что я хотела вчера сделать? Настроение было озорное!
- Подсматриваете, Иван Савельевич?
- Да что Вы, Света, как могли подумать?
- А что, хозяйка Ваша дома?
- На рынок пошла, часа через полтора вернется. А что?
- Вот и я думаю... а что? А что Ивану Савельевичу во дворе делать, да при таком солнышке? Небось, в тени-то поудобней будет?
- Так... дел-то всегда полно! Вон: ведро не вынесено, да цветы полить нужно.
- Ведро еще наполовину, а цветы на солнцепеке кто ж поливает?
- : ...
- А с чего Вы, Иван Савельевич, взяли, что Вам со мной что-то перепадет?
- Я???
- Скажете - нет? - я уже вовсю флиртовала, озорной блеск слепил не слабее солнца, я оперлась о перегородку душа, высунув полностью плечи.
- Да и в мыслях...
- А Марья Петровна еще ох как ничего женщина! На нее, вон, молодежь как засматривается. Если она подол чуть подымет-) Ноги-то у нее стройнее, чем у многих в телевизоре" Да и грудь, похоже, еще ой да ай! А?
Хозяин стоял посреди двора, теребил в руках какое-то полотенце, уже не возражал, но глаз не опускал, охальник, ждал, видела, ждал, когда ненароком появится из-за перегородки запретный кусочек тела! Ну ладно!
- Иван Савельевич, а я красивая? - это был запрещенный прием, но я решила, что полумерами тут не обойдешься.
- Ты: Вы: да.
- А что Вам больше всего нравится? - меня уже было не остановить.
- Ну что Вы... ну... . как:
- Показать? - развязка была близка.
- Да! - похоже, это уже вместо него сказало затаившееся глубоко моджо, не в силах больше выносить пытку молодой стервы.
Я, не сводя с него глаз, медленно вышла из-за перегородки. Я впервые открыто, при свете дня, да еще и на улице, вышла обнаженной перед мужчиной. За последние часы все было впервые и пока закончилось только положительно, поэтому внутренний голос диктовал мне и дальше продолжать в том же духе. Иван Савельевич стоял как истукан, только руки, перебиравшие полотенце, выдавали крайнюю взволнованность. Я медленно и уже с удовольствием повернулась вокруг. Маленькие капельки, уверена, блистали в глазах мужчины, как бриллианты. Я впервые ощущала, что моя полнота, мои тяжелые, чуть опущенные груди, мои широкие бедра выглядят очень сексуально! Я подняла руки вверх, грудь приняла классическую форму, теперь уже точно заставляя кровь мужчины стучать в висках и наполнять то, что должно наполняться.
И, решившись, повернулась к нему спиной и медленно, мне казалось крайне медленно - нагнулась почти до земли. Я знала, что в такой позе ягодицы и бедра выглядели великолепно, я проверяла на реакции Сереги это не раз! Замерла. Не хватало маленькой, но существенной детали. Даже в такой позе мои аппетитные ягодицы прикрывали промежность. А нужно было идти до конца, иначе финальный аккорд не будет сыгран, и симфония погаснет. И я отставила в сторону одну ногу. Тишина сзади стала звенящей. Я выпрямилась. Повернулась. Подхватила сарафан и полотенце и с неведомой доселе гордостью пошла к себе, прямо мимо Ивана Савельевича. Поравнявшись с ним, я почти вплотную приблизилась и полушепотом сказала...
