Предупреждение: рассказ является плодом больного воображения аффтора и к реальным людям никакого отношения не имеет.
После порки близнецами Мирославы, о которой я рассказал в первой "серии" "Папиных дрочек", моя старшенькая начала, наконец, понемногу исправляться. Раньше она считала себя самой основной и самой умной среди детишек, но, получив от двойняшек по заслугам, стала выёживаться гораздо меньше. Для того, чтобы закрепить эффект, я стал частенько позволять Паше и Даше шлёпать их строптивую сестрёнку в наказание за проступки, а также контролировать выполнение ею своих домашних обязанностей.
Надо было видеть, как Славка - на каблучках, в чулочках с поясом, коротеньком передничке и чепчике драила полы и мыла посуду, а близнюки ходили за ней со стеком, шлёпали по голой попе и указывали на недоработки. Разумеется, всё это делалось с согласия самой Мирки - я по-прежнему предоставлял детям возможность выбирать для себя способ, которым они будут наказаны.
А месяца через два после той знаменательной порки мне вдруг позвонила моя троюродная сеструха. Она жила в отдалённом райцентре одна и воспитывала дочку, которую я не видел, наверно, уже года четыре. Лиза (так звали мою племянницу) была в полном смысле этого слова гадким утёнком - худенькая, нескладная, очкастая - и ничего, кроме родственных чувств у меня никогда не вызывала.
Поэтому я не сильно обрадовался, когда сестра попросила меня приютить Елизавету у нас, пока она будет пытаться поступить в какой-то там ВУЗ в нашем городе - ведь мы жили впятером в тесной четырёхкомнатной хрущёвке, и лишнего места у нас ну просто абсолютно не было. Но ничего не поделаешь, родня есть родня - и я согласился, тем более что сестрица заверила меня: мол, это совсем ненадолго, как только Лизка поступит - она сразу же переедет в общежитие.
- А если безобразить будет - вы там построже с ней, я разрешаю! - эта фраза сестры меня слегка приободрила.
- В смысле "построже"?
- Ну, она девка-то вообще ничего у меня, смирная, интеллигентная даже, - сеструха почему-то рассмеялась, - но если чё - можно и ремнём, по-дедовски, чтоб не баловала!
- А, ну ладно, мы тут разберёмся, - я задумчиво улыбнулся...
Через несколько дней на пороге нашей квартиры уже стояла Лиза. Со старомодным чемоданом, в короткой клетчатой юбке и слегка великоватом ей пиджаке девушка смотрелась немного нелепо, но я сразу подметил, что с момента нашей последней встречи моя 18-летняя теперь уже племяшка сильно изменилась. Её большой, с горбинкой нос по-прежнему "украшали" очки, по бокам всё так же свисали две незамысловатые косички, однако всё остальное... Ножки у Елизаветы стали красивыми, стройными и объёмными, под пиджаком угадывалась средних размеров волнующая упругая грудь.
Я обнял девочку за плечи, поцеловал её в щёчку и заметил, что Лизу это слегка смутило. И тут мне в голову пришла мысль: а что если из-за своей малопривлекательной внешности Елизавета всё ещё девственница? Это может быть интересно! Покормив племянницу, я помог ей разобрать вещи и заставил отправиться в душ - мол, с дороги обязательно нужно помыться. И как бы невзначай заглянул через некоторое время в ванную (шпингалета там у нас отродясь не было) - типа принёс Лизке чистое полотенце. Раздевшаяся уже девушка смешно взвизгнула и резко отвернулась, прикрыв грудь руками:
- Ну дя-ядь То-оль!
- Да ладно, чё ты боишься? Мы ж родня, - впившись глазами в круглую подтянутую девичью попку, сказал я. М-да, вот так "гадкий утёнок"! Таких аппетитных задниц я уже давно не видел!) Именно тогда я подумал, что с переездом после поступления в общагу Лизке торопиться совсем даже не стоит.
С детьми деревенская девушка, несмотря на мои опасения, быстро нашла общий язык - Славка даже таскала её в гости к своим друзьям, показывала ночные клубы. Я особо не возражал, ведь Лизке надо было как-то осваиваться, привыкать к городской жизни. К тому же, Мира по моему заданию выведывала у Елизаветы её девичьи секретики - выяснилось, что моя племянница, к сожалению, уже не девственница, один мальчик у неё всё-таки был (вот она, современная молодёжь!) ) . Но в попку, тем не менее, её никто не пробовал - и это обнадёживало.
Я надеялся, что дружба со Славой пойдёт племяшке на пользу, что благодаря Мирке она немного раскрепостится, и поэтому только радовался их отношениям. Однако однажды девчонки меня озадачили: Мира притащила Лизу домой пьяную чуть ли не на руках:
- Пап, я не виновата! Ты ж разрешаешь по чуть-чуть пить, за компанию, а она как начала там рюмку за рюмкой!
- Где там?
- Да на днюхе у Светки!
- Ну ладно, идите спать. Завтра разберёмся, - я предпочитал не разбираться с детьми, когда они были в нетрезвом виде - во-первых толку от этого было мало (всё равно почти всё забудут!) , а во-вторых протрезвевшая молодёжь реагирует на наказания гораздо более болезненно, остро и интересно.
Наутро я подозвал к себе проблевавшуюся уже Лизку и, сев на диван, поставил её прямо перед собой:
- Так, ну что, красавица моя? Я думал ты взрослая уже, а ты, оказывается, о вреде алкоголизма не задумываешься даже, объяснять надо тебе?
- Дядь Толь, можно я оденусь? - простонала девушка, которая стояла, стыдливо прикрывая писю руками, в одних трусиках и маечке.
- Успеешь ещё одеться. Ты знаешь, что мне мать твоя сказала делать с тобой в таких случаях?
- Что?
- "Что". Ремешком сказала тебя воспитывать.
- Что?! Дядь Толь, да она что, совсем! Вы же... - глаза девочки округлились. - Я ж не маленькая уже!
- Не маленькая уже? - я говорил, как обычно, спокойно. - Не заметно что-то. Бухаешь блин, как малолетняя дурочка какая-то. Короче, Лиз, я не знаю, как там у вас в семье принято было, но у нас принято пороть за такие вещи. Маленькая, не маленькая - не важно, я и близнюков порю, и Славку вон даже, хоть ей и двадцать лет уже. И близнецы тоже постарше тебя чуть-чуть...
Далее я подробно разъяснил Елизавете, что за подобные нарушения у нас предусмотрены наказания в соответствии со специально разработанной мною системой штрафных баллов, и что дети могут в принципе отказываться от порки, выбирая для себя в качестве альтернативы домашний арест или лишение карманных денег. Лизка задумалась, ведь материны деньги у неё закончились, и девушка вот уже несколько дней жила за наш счёт.
- Дядь Толь, ну мне без денег никак! - заныла Лизонька. - И дома я сидеть не могу, у меня там... Ну это... встреча короче...
- Свидание?
- Ну не то чтобы... - Лиза покраснела.
- Ну тогда выход один - порка! Или, я не знаю, давай я матери твоей позвоню, может одна другое какое-то решение нам подскажет.
- Не, не, только не матери! - испугалась племяшка. - Она меня убьёт вообще, и домой заберёт, а я уже поступила почти!
- Ну решай, короче.
Лизонька насупилась, опустила глаза и ещё сильней покраснела.
- Ну так что? Порка?
Девушка помолчала ещё немного, потом уткнулась подбородком себе в грудь и робко кивнула.
- Ну вот, так бы и давно. - я взял Лизу за обе руки и поцеловал ей ручку. - Умничка, я вижу ты сама понимаешь, что провинилась, да? И что ты ремешка заслуживаешь. Так что раздевайся давай полностью, а с Миркой я потом разберусь.
- Полностью?! Зачем?? - снова испугалась Лиза.
- Чтоб стыдней было. Ладно, давай, зайка, не задерживай, а то я матери позвоню.
Превозмогая дикое смущение, Елизавета стянула с себя маечку. Потом, прикрывая одной рукой грудь, второй начала медленно, по сантиметру, спускать трусики.
- Я жду, - поторопил её я.
Наконец, девушка встала ко мне в пол-оборота, полностью обнажившись и по-прежнему прикрывая свои прелести руками.
- Та-ак, - я взял Лизу за бёдра и повернул её к себе, - ручки по швам. По швам, я сказал! (я хлопнул Лизку по попе) Во-от... Стесняешься, стыдно тебе? Это хорошо - так и надо. Это на пользу тебе пойдёт.
С этими словами я повернул девушку к себе попой, нагул её и слегка пощупал ей ягодицы. Племяшка мелко затряслась всем телом.
- Блин, вот прям видно, что попка твоя давно ремня не получала. - я улыбнулся. - Но это мы успеем ещё. Сначала мы алкоголь окончательно из тебя вымоем.
- Как это? - не поняла Лизка.
- Сейчас узнаешь. Нин! Ни-на! - позвал я жену.
- Ну что ещё? - через пол-минуты моя заспанная супруга появилась на пороге. - О! А что это вы тут делаете?
- Да вот, Лизка нахрюкалась вчера, как лошадь. Промыть надо, и ремня дать хорошего. Поможешь?
- Ну конечно! - с готовностью, заулыбавшись, ответила супруга.
- Ну неси клизму тогда.
- Клизму?? НЕ НАДО!!! Дядь Толь! Тёть Нин! - взмолилась наша юная "алкоголичка", но было уже поздно - Нинка метнулась в ванную за клизмой, а я шлёпнул Лизку по жопе и, приказав ей не дёргаться, силой усадил на диван:
- Ноги подними. Сильнее. Выше. И раздвинь.
- Зачем?! - тихо проговорила Лиза, вытаращив глаза и жутко краснея но, тем не менее, подчиняясь.
- Клизму будем ставить. Ты что, не слышала что ль?
Через пару минут всё было готово: Нинка стояла над племянницей, держа в руках наполненную водой клизму-грелку, а наша маленькая абитуриентка лежала поперёк дивана на спине, задрав широко раздвинутые ноги и прикрывая писю руками.
- Руки убери, - спокойно скомандовал я. Лиза не смогла сразу убрать ладошки, и мне пришлось силой помочь ей в этом. Оголив письку, она смешно прикрыла руками груди, но потом, очевидно, поняла, что это просто глупо и вцепилась пальцами в пододеяльник.
