Пролог
Эту историю мне рассказал мой знакомый, тоже Александр, как и я. Ему 32 года, он директор сети продуктовых магазинов в Москве. Но живет он преимущественно в Калуге.
Мы с ним учились в одной школе, он старше меня на 4 года, а потом мы с ним увиделись на госах в институте, где я учился на юриста, только он учился на заочном отделении.
Мы встретились в Москве, куда я ездил я командировку осенью прошлого года, случайно, на одной из многочисленных московских улиц.
- Здорово, тёзка! - крикнул он мне, протягивая руку. - Сколько лет:
- А здорово, - сказал я, вот так встреча. И не где-нибудь, а в Москве, в самой столице.
- Ты здесь, какими судьбами?
- А я в командировке, - ответил я. - Вот, в суд ездил, представлять интересы одной конторы.
- Ну, понятно, - сказал Сашка Фомкин. - Небось, как женился, налево не гуляешь, не бухаешь, как раньше?
- Не, я свою очень люблю, и мне больше никакая не нужна. А у тебя как на личном фронте? - в свою очередь поинтересовался я.
- Ой, братуха, это отдельный разговор. Епперный театр: Даже говорить стыдно. Мне очень хочется поговорить с тобой об этом отдельно, без посторонних глаз и ушей. Ты очень спешишь?
- Нет, до поезда еще долго. Да и вообще я думаю ехать на 19... 07, на экспрессе. Быстро и комфортно.
- Ну, давай тогда пойдем в кафе, пивка хлопнем, а заодно я тебе расскажу всю мою историю. Чтобы ты не думал, что я гей или би, то я тебе просто скажу, что я живу со своими ДЕВЧОНКАМИ, с матерью и дочерью, понимаешь? Вот такие дела. И нас всех это вполне устраивает. Но про это я тебе могу рассказать, так как ты пацан нормальный и с тобой можно говорить обо всем.
- Ну, спасибо за доверие, - пораженный его словами по поводу ДЕВЧОНОК, ответил я. - Ты же знаешь, я никому не расскажу.
: Мы зашли в одно из московских кафе. Сашка заказал 4 бутылки "Туборга" , несколько упаковок сухариков и сушеных кальмаров. Мы сели за отдалённый столик, открыли бутылки, чокнулись за встречу, сделали по глотку холодного свежего пива.
- О, здоровское, блин, - выдохнул Саша.
- Точно, - согласился я.
Мы закурили и он начал свой рассказ.
Глава первая. Школьные годы
Когда мы с тобой обожрались тогда на госах, - начал Санька, - я не мог тебе все это рассказать, народу было куевы хучи, только посмеялись бы. Но сейчас я расскажу все. Повторяю, ты человек умный, продвинутый и все поймешь. Ну, слушай.
В школе я был забитым аутсайдером. Тем не менее, мое мужское начало давало о себе знать. И это было хорошо. Но, несмотря на то, что девчонке, на которую я клал глаз, в лучшем случае на меня было параллельно:
С одной стороны, мне стыдно вспоминать школьный годы, а с другой - прикольно. Ведь именно там я познал романтическую влюбленность и увидел (воочию) девичьи груди моющихся в душе девок; лежащие и висящие на стульях и вешалках их лифчики и трусики, колготки и чулки, юбки и джинсы. Я подсматривал за ними, и меня едва не застукала наша училка по физре в 11, выпускном классе. Мне просто повезло, что я успел прошмыгнуть, когда она отвернулась, тихо и незаметно.
После этого случая (хотя я в приметы не верю) , полностью сломалась душевая в женской раздевалке, а денег на починку у школы не было. Девки перестали подмываться, только переодевались, да и то с закрытой на засов дверью. Но если была зима, и мы были на лыжах, или ранней осенью и весной занимались во дворе, то все равно на стульях и вешалках лежало их прекрасная одежда.
Я обожал нюхать их джинсики, юбочки и кофточки, особенно те места, которые соприкасались с передочком или с сисями. Это я делал, когда забывчивая училка посылала меня за классным журналом или зачем-нибудь еще. Честно признаться, я сам напрашивался, чтобы сходить лишний раз туда и насладиться запахом, понятным на тот момент, только мне. Меня так никто и не спалил.
Одну из многих девчонок, на которых я клал глаз, звали Лера Филатова. Она всегда хорошо училась, но в младших классах часто болела. Несколько лет мы сидели с ней за одной партой. Жила она с одной матерью, отца не было, они расстались, как только она родила Леру. Пойми, друган, - продолжал Санька, не посчитай меня фетишистом, но с тех пор, как у меня стоит писюн, меня всегда возбуждали девушки и женщины, на которых одеты джинсы. Даже сам не знаю, почему:
Однажды, где-то во 2-м классе, Лерка впервые пришла в школу в джинсах. До этого она носила то школьную форму, то разные платьица. На уроке чтения, когда училка нам рассказывала биографию какого-то писателя, мой петушок (в смысле писюн) , стал сильно задираться (напоминаю тебе, что с Лерой тогда мы сидели за одной партой) . Я не знаю, что случилось со мной, меня как переклинило, и я погладил ее по бедру своей рукой:
- Фомкин, ты чего, придурок, - сказала она мне. - Я матери твоей расскажу. И своей тоже:
Я получил от своей матери люлей, а потом попросил прощения у Леры. А Татьяна Францевна, Лерина мама, пришла однажды к нам домой, в гости к моей матери.
- Евгения Викторовна, - обратилась она к моей матери, оставь нас с Сашей одних, пожалуйста. - На пять минут.
Мать вышла, и мы остались с Татьяной Францевной одни.
- А у меня ты не хочешь попросить прощенья? - спросила она. - Я одна родила Леру, выкормила грудью, рощу ее без мужа. А ты уже начал ее лапать, словно уличную девушку. Ты же умный мальчик, не бери пример с хулиганов:
- Простите меня, Татьяна Францевна, - сказал я, опустив глаза, полные слёз.
- Ну, не надо плакать, мы тебя простили. Все, пока, и будь умницей, слушайся маму, она желает тебе только добра - напоследок сказала мне Татьяна Францевна.
***
Было еще несколько случаев, когда я язвительно комментировал названия или смысл произведений писателей или поэтов Лере. Приходилось снова извиняться перед Лерой и ее мамой.
В последнем случае (больше подобного я себе никогда не позволял) , Татьяна Францевна простив, поцеловала меня в щеку (это было в школьном дворе, в субботу, она меня, встретив на улице, повела туда поговорить) . Я заплакал. Она достала свой носовой платок и вытерла мне слёзы. Сказала, что мы с Лерой очень похожи и, что я немного тоже похож на девочку.
- Сашенька, я знаю, что Лера тебе очень нравится, - сказала Татьяна Францевна. - Вот подрастете и полюбите друг друга:
Я снова разрыдался. Меня нельзя было назвать плаксой, скорее я был очень эмоциональным и впечатлительным:
Татьяна Францевна присела на скамейку, нежно взяла меня за голову и прислонила ее к своей груди. От неё исходил запах неизвестной мне туалетной воды и запах ухоженного женского тела, и: запах женщины. На ней были одет красивый светло-зелёного цвета сарафан, с открытыми плечами. Он великолепно подчеркивал ее красивую фигуру, столь нехарактерную для многих женщин старше 40 лет. Когда я успокоился, она дала мне попить водички. Потом мы простились, на прощанье она мне послала воздушный поцелуй.
***
Ещё помню, как в конце 8-го класса у нас была экскурсия в Москву. Меня никто не провожал, мать была в командировке, и мне удалось провести "хитрый манёвр" , прихватив из дома спрятанные пакеты с пивом, чипсами и сигаретами.
Лерку провожала её мама. Когда мы сели в автобус, она помахала дочери рукой и послала воздушный поцелуй. Я тоже ей послал поцелуй и она мне помахала рукой:
***
В выпускном 11 классе пацаны из моего класса сходили с ума. Пили водку и пиво прямо в школе, дрались. Я бухал, но в драках участия не принимал, и мне часто доставалось от товарищей; часто подвергался насмешкам и слыл за последнего лоха. На 23 февраля девчонки-одноклассницы подарили мне томик стихов Есенина, а Женьке Ефремову - тройной одеколон, который он после уроков на спор выпил наполовину. А мы, пацаны, на 8 марта для девок купили на рынке дешевых картин, которые они принимать отказались. Я был заслан вручать подарки, так как "правильные" пацаны, по-видимому, очень стеснялись своих "утонченных" вкусов.
И Лерка встала в мою защиту, сказав, чтобы они приняли из моих рук картины, хотя бы ради меня. И почти все согласились, забрав у меня подарочные картины.
Когда у нас был последний звонок, то каждый в дневниках товарищей писал, что он или она желает ему или ей в дальнейшей жизни. Помню, Лера мне написала... "Желаю Тебе найти друзей. Настоящих!"
***
- Вот, Санька, - обратился ко мне Фомкин, - я немного прервусь. Давай-ка я закажу еще по две бутылки пива, и прогуляемся с тобой до гальюна:
Времени у нас было полно, и я снова закурив, навострил уши, продолжая слушать Сашку-Фомича (так его звали в школе) .
- Ну-с, тезка, перейдем от дела к телу, - Сашка смачно отрыгнул пивом и кашлянул. - Точнее, к двум телам.
- А к каким? - не понял я сперва.
- Ну, не прикалывайся, - усмехнулся Санька. - Ты и сам все понимаешь. Конечно же, про моих ДЕВЧОНОК - Лерку и Татьяну Францевну.
