Весенний медосмотр в военкомате. Многие парни в реале а девушки по рассказам парней знают что это такое. В здании военкомата собирают парней (в тот раз собрали юношей 16-17 лет) и раздетые в одних трусах они проходят врачей-специалистов на пригодность к службе в армии. Все бы ничего, но в кабинете хирурга необходимо снять трусы и голышом выполнить несколько приседаний или наклонов, ответить на вопрос врача о жалобах и, пока он писал заключение о пригодности, одеться. Осмотр закончен.
Вроде ничего страшного в этом нет. Да идоктор в нашей комиссии был мужчина преклонного возраста, который за все свою жизнь повидал всякого. На наше счастье медсестры в его кабинете небыло-он все оформлял сам.
Зная все это мы спокойно проходили из кабинета в кабинет, подкалывали друг друга, смеялись - все как нормальные школьники. Недавний случай, который произошел со мной после уроков примерно неделю назад скажем так стерся из памяти. Ничего вроде бы страшного не произошло: просто мы с товарищем после классного дежурства тихонько выпили бутылочку вина (благо наши родители уехали на неделю на дачу) и начали собираться домой. Но как назло в класс заглянула наша староста Алена (должен заметить стерва еща та, но и красавица с формами обалденная) и учуяла запах спиртного.
Понятное дело начался процесс воспитания, угрозы и т. п. Короче Витька тихонько смылся а я послал ее куда подальше, оттолкнул от двери и пошел спокойно домой. На следующий день, уверовав в том, что она ничего не сказала классной руководительнице, мы с Витькой и вовсе успокоились. Потянулись обычные будни школьной жизни.
День медосмотра подходил к своему завершению: мне оставалось пройти стоматолога и хирурга. Как вы догадались, стоматолог был страшнее любого хирурга. Я решил посетить кресло зубника а затем уже спокойно зайти на осмотр к хирургу, сдать свое личное дело и можно идти гулять. Зубы у меня оказались в порядке. Но выйдя из кабинета стоматолога я попал на глаза зам. военкома, который тут же послал меня одеваться и нести повестку двум призывникам. Как я не отнекивался, но пришлось подчиниться. Буквально через полчаса я был уже на месте. Но как оказалость почти все парни уже прошли медосмотр и начали рассходиться по домам. Я быстренько снял верхнюю одежду и пошел на прием к хирургу.
- А я думал, что ты уже сбежал, - встретил меня пожилой спец, - ну давай раздевайся.
Я быстро снял трусы, отдал ему карточку и начал терпеливо ждать.
- Почему у тебя не отмечены анализы? - строго спросил доктор.
- Я все сдавал. Там вклеивали результаты, вроде бы. - пробормотал я.
- Сейчас посмотрим, где они спрятались, - заметил хирург и начал листать папку.
В это время дверь открылась и женский голос спросил:
- Вячеслав Григорьевич, вас ждет военком на заседание призывной комиссии.
- Елы-палы. Я совсем забыл, что уже начало первого. Сейчас же бегу. Антонина Петровна, посмотрите его анализы, если все в норме сделайте отметку и пусть идет. - попросил доктор.
- Да вы не беспокойтесь, - вежливо ответила женщина. - Я только заполню одну карточку и все сделаю. Пусть призывник подождет меня пару минут.
Хирург быстро взял свою папку, очки и удалился. Дверь закрылась и я совершенно голый остался один в кабинете.
Буквально через пять минут вошла Антонина Петровна. Это была шикарная женщина лет тридцати, прекрасно сложена, с черными как смола волосами. Самым неприятным было то, что при своем росте примерно в метр семдесят она ходила на высоченном каблуке и казалась выше меня на голову. Здесь надо заметить, что мой рост составлял всего 167 см при среднем телосложении подростка.
- Так, что у нас здесь с анализами? - начала она разговор как-бы сама с собой. - Все нормально. Жалобы есть?
- Нет - тихо ответил я.
- Хирург проверял тебя? - строго спросила она.
- Нет, - честно признался я. Наверное это была моя ошибка.
Доктор заставила меня расставить ноги на ширину плеч и несколько раз присесть. Мой член предательски болтался между ногами. Затем я повернулся к ней спиной и руками, не сгибая ноги в коленях, коснулся пола. Так она рассматривала меня целую минуту.
- Так, все хорошо. Теперь подойди ко мне, - скомандовала доктор.
Я подошел к столу, повернулся спиной. Она заставила положить руки на стол за спиной и так присесть. С первого раза у меня не получилось. Тогда женщина придержала мне руки и я повторил попытку. Почти получилось. Она сказала, что это необходимо сделать еще раз и задержаться в положении присеста. Я так и сделал. То, что произошло дальше, было для меня шоком: мои руки на столе охватил неширокий ремень и стянул запьястье мертвой хваткой. Я резко встал, но женщина уже успела застегнуть пряжку и пропустить край ремня между руками. Я оказался сязаным, голым, беспомощным перед этой красивой докторшей. Ничего не соображая я бросился к двери, но ее голос остановил меня:
- Куда ты без трусов пойдеш?
Только тогда я увидел, что на стульчике ничего нет. Мои трусы исчезли. Не трудно догадаться что они были в кармане моей насильницы. Член начал предательски подниматься. Казалось я сгорая от стыда и бессилия в этой ситуации. Но ведь она доктор и многое видела в своей практике. Думаю голый подросток для нее не бог весть какое зрелище. От этих мыслей я немного успокоился и решил ждать очередного поворота событий.
В дверь тихонько постучали и я снова напрягся в догадках.
- Заходите, что вы там стесняетесь, - ответила на стук врач.
Я готов был провалиться сквозь землю. В кабинет зашла Вера из паралельного класса и следом за ней Виктория, которая училась на год старше меня.
- Вот, получите своего обидчика. - гордо произнесла Антонина Петровна. - Только не пойму, почему вас двое.
- А просто мы и сами управимся, - не без ехидства спарировала Виктория.
- Значит так, девочки. Сейчас я проведу вас в подвальное помещение, там есть прекрасный кабинет. Времени сегодня у вас будет часа два, два с половиной. Если захотите на следующей неделе я буду на комиссии дежурить и смогу вам организовать хоть целую ночь, если захотите.
- Какой подвал, какая ночь, - начал возмущаться я. - Немедленно развяжите и отпустите меня.
- Рот закрой, мразь. - осекла меня доктор. - Запомни, теперь ты раб и тряпка. Эти девушки для тебя хозяйки. Сейчас они займутся твоим воспитанием, сволочь.
От такого поворота я вообще опешил. Лицо горело от стыда и обиды, член висел как тряпка, на глаза наворачивались слезы.
