- Петр Иванович, тут щекотливое дело-с -, заглянул приказчик Артамошка с густо напомаженным пробором.
- Сколько ей? - оторвался от бумаг Петр Иванович, снимая пенсне и потирая переносицу.
- Лет восемнадцати барышня-с, - подобострастно хихикинул Артамошка, преданно глядя в глаза хозяину. - Колье заложили-с, а выкупить не могут-с... Просят об отсрочке. Дело обычное-с. Я бы Вас не потревожил, но уж больно просят-с. - Лицо Парамошки, и без того подобострастное, стало еще более угодливым и появился похотливый блеск в глазах.
- Хорошо, - сделав не довольное лицо, сказал Петр Иванович. - Передай, что сейчас подойду.
Парамошка испарился.
Петр Иванович встал, потянулся. Был он одет в светлый костюм-тройку, ладно подогнанном на его слегка кряжистом, но все еще подтянутом 50-летнем теле. На костюмы он денег не жалел и всегда заказывал у самых лучших портных города. Да и выглядеть он должен был соответственно - владелец ювелирного магазина Санкт-Петербурга, куда захаживали весьма важные особы. Считался довольно состоятельным человеком. Магазин его находился на одной из главных улиц и выглядел очень презентабельно. Но мало кто знал, что со двора находился ломбард, который соединялся с магазином квартирой. Ломбард так же принадлежал Петру Ивановичу, но не афишировался. Формально он был оформлен на совсем другого человека, чтобы не терять репутации. Именно через ломбард Петр Иванович скупал ювелирные и прочие изделия, что то пускал на лом, из которого в ювелирной мастерской изготавливали новые изделия, что то реставрировали, переделывали и затем продавали в ювелирном магазине. Дело было очень прибыльное.
Ломбардом заведовал Парамошка, верный слуга, не знающий жалости к должникам, когда подходил срок выкупа залога. Но в исключительных случаях он звал хозяина. И Петр Иванович знал, что просто так его отвлекать не будут. Значит, дело было действительно стоящее.
Петр Иванович из кабинета через секретную дверь, встроенную в шкаф, прошел в гостиную квартиры. Она была обставлено мягкой изящной мебелью, на низком столике как всегда стояла ваза со свежими фруктами. Фрукты менялись каждый день. Сел на софу, нажал встроенную в подлокотник кнопку. Эта кнопка зажегшейся лампочкой в ломбарде сообщила, что хозяин ждет и готов принять посетителей. Петр Иванович очень гордился своим изобретением, экономившем ему время и дававшем, до определенного времени, оставаться инкогнито.
Через минуту отворилась другая дверь в гостиную, и Парамошка проводил в нее девицу лет 18. Бросив на нее полусекундный взгляд, хозяину квартиры уже была известна ее биография вкратце: из обедневших дворян, благородна, недавно приехала в С-Петербург из провинции.
Девушка была в простом платье, не лишенном изящества, без каких либо украшений, на голове шляпка, которая была в моде 3 года назад. В руках она нервно теребила потертые перчатки. Петр Иванович перевел более внимательный взгляд на лицо - бледное личико, обрамленное русыми локонами, под глазами еще свежие следы слёз. А глаза! Глаза были просто огромными, ярко голубыми, как небо после дождя.
Чресла начали приятно наливаться кровью.
- Здравствуйте, сударыня! Чем могу Вам помочь? - Петр Иванович пружинящее встал с софы и двинулся на встречу девушке.
Добрый день, сударь. - Девушка покраснела. - Понимаете, у меня не большое затруднение сейчас. Конечно, временное... - поспешила она добавить.
- И в чем же оно заключается? Если в моих силах, то постараюсь помочь Вам. - Петр Иванович излучал бездну обаяния и с искренним дружелюбием смотрел на девушку.
- М-м-м... У меня сейчас временные финансовые затруднения, мне на днях должны прислать деньги, а я в ломбарде оставила нашу семейную реликвию - маменькино колье. Обещали прислать еще на прошлой неделе, да видно не успели...
Та-так... - поддержал ее еще шире улыбаясь мужчина.
Так вот, - уже осмелев, продолжала девушка, - я заложила колье, надеясь на этот перевод, а срок выкупа уже подошел и приказчик ни в какую не соглашается подождать, говорит, что продаст его.
- Ну, это его право. Ведь вы договаривались о сроках, когда его выкупите?
- Да, но ведь можно же немного подождать и войти в мое положение?
- Сейчас узнаем, чес смогу, тем обязательно Вам помогу, - ободрил Петр Иванович, незаметно нажав опять на заветную кнопку. Дверь через несколько секунд отворилась, как будто Парамошка стоял за дверью и тот вошел держа в руке закладную и футляр с кольцом.
- Парамон, что там за проблемы у барышни? Неужели нельзя никак ей помочь? - спросил хозяин.
- Никак-с нет, сударь. - Парамошка положил на столик футляр и документ.
- Так-так, - сказал Петр Иванович, свою любимую присказку, - посмотрим что здесь. Подгородецкая Софья Николаевна, колье в залог... 120 рублей... срок погашения - сегодня. .
- Софья Николаевна, все верно. Сегодня вы или выкупаете вашу вещь, или она остается в собственности ломбарда.
- Но разве нельзя подождать?! - заломила руки девушка. - Буквально несколько дней!!! Я выкуплю, обязательно выкуплю. Мне никак нельзя терять эту вещь, ведь это память о моей покойной маменьке! - Из глаз девушки, как она не старалась сдержаться, покатились слезы.
- Правила есть правила, - чуть нахмурился Петр Иванович, - если мы каждый залог будем прощать, то заведение быстро обанкротится. Благотворительностью мы заниматься не можем. Хотя, на каждое правило бывают и исключения. Парамон, ты свободен.
После того как приказчик затворил за собой дверь, Петр Иванович заговорил более жестко:
- Давайте так, сударыня, Вы рассказываете мне все начистоту и я подумаю, что можно сделать для Вас. Ведь никакого перевода Вы не ждете, верно? Или Вы говорите правду, или мы прощаемся с Вами. - И Петр Иванович сделал вид, что собирается встать.
- О нет, нет. Я Вам сейчас все расскажу! - вскричала Соня. - Понимаете, у меня есть братец Петенька, он студент, учится на доктора. Матушка наша умерла 2 года назад, она так мечтала, чтобы Петенька закончил Университет! Полгода назад Петенька прислал письмо, что проиграл 4 000 рублей в карты, что это долг чести и если он его не погасит, то застрелится. Я заложила тогда наше имение в банк и выслала ему необходимую сумму. Думала, что с дохода, которое приносит имение, выплачу постепенно долг.
Однако был неурожай, да и Петенька постоянно просил выслать ему денег. В общем, имение забрали за долги. А сейчас Петенька снова проигрался... - девушка уже не скрывая разрыдалась. - Я продала все что можно, оставила только маменькино колье. Я выкупила его расписки у кредиторов. Мне ничего для него не жалко, но вот память о матушке... Если бы Вы еще не много подождали. Я устроилась на работу, даю уроки частные. Мне бы один-два месяца, я возьму аванс.
Петр Иванович смотрел на девушку без выражения. Сколько он уже переслушал подобных историй! Он прекрасно все знал наперед: Петенька никогда не бросит играть в карты, все больше вгоняя сестру в кабалу, не окончит университета, рано или поздно пустит себе пулю в лоб из-за долгов... А Соня... без приданого, положения - вряд ли выйдет замуж... скорее всего ей обеспечен желтый билет.
- Месяц мы ждать никак не можем. Убытки-с, - развел руками, как бы сожалея, мужчина. Мне очень жаль, но...
- Но может быть можно что то сделать? Вы ведь благородный человек!!! Я готова на все, чтобы сохранить эту семейную реликвию!
- На все? - С этими словами Петр Иванович подошел к столику, открыл футляр и достал колье. - Да, колье действительно хорошее, 17 век. Жалко с таким расставаться.
- Сударыня, не знаю, поймете ли Вы меня правильно, но есть только один способ дать Вам отсрочку, - начал осторожно Петр Иваныч.
- Какую? - встрепенулась барышня. - Скажите, я готова на все!
- Я хочу на Вас посмотреть в этом колье. Без ничего, из одежды - только это колье! - он внимательно посмотрел на нее. Вы согласны?
- Да как Вы смеете!!! - вспыхнула девушка, на щеках ее загорелся румянец! - Я - дворянка, а не какая-нибудь Вам...
- Как хотите, не смею задерживать. Всего доброго, - сухо молвил в ответ хозяин ломбарда, закрывая футляр.
Девушка, опустив плечи, направилась к дверям. Петр Иванович с интересом смотрел ей в спину. "Неужели я в этот раз ошибся?" , - подумал он. - "Нет, вряд ли, до двери еще 4 шага".
Перед дверью девушка остановилась, нерешительно взялась за ручку, но не потянула ее на себя, словно ожидая чего то. Повисло гнетущее молчание. Мужчина нарочно выдерживал паузу, прекрасно понимая, что творится сейчас в душе у Сони и заранее зная уже ее решение, тихо посмеиваясь себе под нос.
Барышня обернулась. - Хорошо, я согласна. Сколько времени Вы мне даете отсрочки?
- Месяц, - сухо сказал Петр Иванович, - ровно месяц!
Соня вернулась к центру комнаты. - Но я даже не представляю, как это будет выглядеть! Где я могу раздеться?
- Прямо здесь. Не стесняйтесь. Сюда абсолютно никто не войдет. - Мужчина даже слегка улыбнулся. Вот этот-то момент он и любил, когда в женщине борются чувство порядочности и стыда, на лице отражается буря эмоций, такой игры не увидишь ни в одном театре!!! И он - единственный зритель и режиссер одновременно.
Он сел обратно на софу, откинувшись на спинку, взял из вазы ароматную анисовку и громко хрустнул им, брызгая соком. - Ну же?!
Соня не решительно взялась за ворот платья. Казалось, что она сейчас все же передумает, гордо повернет голову и хлопнет на прощание дверью. Но она стала расстегивать платье. Справившись с застежками и завязками, она взялась за подол платья и вдруг робко попросила: - Отвернитесь, пожалуйста, у меня белье не красивое!
Улыбнувшись этой неожиданной просьбе, Петр Иванович отвернулся к висевшему на стене огромному зеркалу, в котором девушка отражалась в полный рост, но та не заметив этой уловки, стала судорожно раздеваться, стараясь, видимо побыстрее покончить с этой процедурой.
