Моей любви никто не может смерить,
Мою любовь свободе не учи!
Явись, о смерть, тебе лишь можно вверить
Богатств моих злаченые ключи!
Явись, о смерть, в каком угодно виде...
М.Кузмин
Я тебя хотел в простой повседневности - каждый день. И - не надоесть.
Просто мне надо.
Просто ты был.
Был.
- А это кто? Это ты?
- Да, а разве незаметно...
- Руку протяни мне свою.
Ты есть.
Я тебя хочу в простой повседневности - каждый день. И - не надоесть.
Просто мне надо.
Просто ты есть.
Есть... Как хлеба попросит нищий на паперти храма. Как ответит солдат на самый бессмысленный приказ генерала. Как в победном восторге прокричит атлет.
* * *
Вылизать твое тело и задержаться там, где больше всего понравится - в тебе. В удовольствиях можно бесконечно долго упражняться. С телом все понятно. Сплетение рук и ног можно долго не разрывать. Можно в экстазе забыть себя - забыть, помня, что есть только ты. А губами почувствовать силу, меру твоей любви - это возможно? Какая она - твоя любовь? Как дотронуться, как дотянуться до нее этим обрубком мышц, вытягивающимся изо рта в твою глубину. Или когда ты до отказа входишь в меня, как дотянуться до твоих губ своими губами? Может быть, душа не выдержит на мгновение бешеного ритма твоих толчков - глубже, глубже и глубже - во мне, и на секунду вырвется изо рта в рот - в мою грудь, в мои легкие, в мое сердце. Две души - они заставят меня взлететь.
Я люблю летать.
А ты не любишь - самолетами...
Где она любовь, когда твоя сперма течет по моим губам, заполняет мой рот, рвется в легкие, вытекает через ноздри. Чем ты наполняешь меня? Собой? Любовью? Через все мои отверстия ты что-то вливаешь в меня: но я вижу в основном только потоки твоей серебристой спермы. Неужели с ней просочится туда и твоя любовь?
Где она, где она?
Что она, что она?
Из какого отверстия моего до нее проще всего дотянуться? Если только через всего тебя, меня.
Шел какой-то странный фильм. Мы сидели в последнем ряду. На треть заполненный зал амфитеатром проваливался под нас рядами кресел. Мы говорили...
- Помнишь, того пятнадцатилетнего мальчишку, который признавался тебе в любви. Ты вошел в него своей рукой так глубоко - до локтя: ты чувствовал его всего насквозь, но ты ведь не видел на его лице ничего, кроме...
- Разве это была любовь. Разве эти стоны, крики - слова любви?
- А разве у любви есть свой язык?
- О, язык у нее, действительно, свой.
- Обыкновенно два...
- Отчего же, разве тебе не знакомы три языка?
- Мне знакомы уже больше, чем три, но с каждым в отдельности мы слишком рано прощались. А когда оставались втроем, то одному всегда не хватало места.
- Просто один всегда норовит вместо...
- Да, наверное...
- Нет, про любовь на троих - это слишком сложно.
- Но возможно?
- Возможно все.
- Да, наверное...
- А тому мальчишке, в котором ты был до локтя, больно не было ?
- Которому?
- А! Их было несколько?
- Нет, просто это было двенадцать лет назад. Пятнадцатилетний Юркун.
- Стоп, что это было с тобой тогда: 27 лет минус 12?
- Наверное, жаль, что не со мной.
- Так ему было больно?
- Нет, он любил тогда и ничего не чувствовал, ничего - даже боли.
- Значит, ты так никогда и не почувствовал меру любви?
- Мне кажется, что сейчас я это чувствую. Вот сейчас прижму твою ладонь к своей. Вот сейчас коснусь своими губами твоих губ и замолчу...
- Мера любви...
- Хочу стать землемером нашей любви.
- Меры любви...
- Хочу стать инструментом нашей любви.
- Размеры любви...
- Хочу, хочу и хочу.
- О, размеры это вообще особый разговор.
- Да, собственно, любовь и складывается из постоянного процесса сложных измерений при абсолютном отсутствии каких бы то ни было измерительных приборов.
- Кроме твоего рта и твоей...
- Стоп, и где мы набрались этого "хабальского" жаргона - приборы, инструменты... Я не хочу писать порнорассказов, достаточно и того воздушного налета эротики, который случился у нас в этот раз.
- Случился... Разве мы уже успели сегодня случиться друг с другом?
- Перестань. Просто безобразие какое-то.
- Естественно, ведь язык не успокаивается, а так и рвется показать тебе меру моей любви.
...Фильм продолжался. Мы вышли из синематографа, сели в автомобиль.
Отправились принимать меры любви.
* * *
Приняли.
Разъехались.
Разговариваем по телефону.
Больно...
- Знаешь, оказывается не обязательно было так далеко проникать, чтобы это почувствовать.
- Но мир не перевернулся?
- Мир есть, а у него - центр тяжести, поэтому не важно, в каком он сейчас положении - наш мир. Он все еще есть...
17-21 июня 1999
