Это было в далекие времена, когда дети стремились учиться хорошо, чтобы первыми вступить в пионеры, когда мороженное стоило 10 коп. , а детская электронная игра "ну, погоди", где волк ловит яйца, являлась мечтою любого ребенка. Но время бежит со скоростью боя новогодних курантов, и эра перестройки открыла невиданные соблазны всему советскому населению.
Эта история начинается в ноябре 1987 года, когда в наш 10А пришел на второй урок новый мальчик, который был представлен классным руководителем, как Рома, который теперь будет учиться у нас. Он сел на последнюю парту на этом и последующих уроках, из-за чего сразу же попал в разряд хронических отстающих. Но мальчика Рому плохая учеба не волновала, он знал, как завоевать внимание класса. Через несколько дней, принеся в класс маленький степлер для бумаг, разноцветные магниты - таблетки, нажимную прозрачную ручку и карандаш со сменным тонким грифелем. Все раскрыли рты и вскоре узнали, что у Ромы отец водитель дальнобойщик и такие штуки оттуда привозит регулярно.
За право подержать в руках такое богатство Рома требовал немного, восхищения в глазах и право списывать уроки. Я лучше всех в классе знал математику, поэтому тоже охотно обменивал свои знания на возможность подержать в руках чудеса заграничной жизни. Как оказалось Рома, как и я, пошел в школу в 8 лет и к последнему году учебы мы подошли уже взрослыми. Правда причины такого решения в наших семьях были различными: я потому что был слишком мал ростом даже для своих 8 лет, а Рома потому что часто переезжал с родителями из одного города в другой. Тем не менее эта бумажная взрослость помогла нам немного подружиться.
На родительском собрании, в конце третей четверти, классная объявила, что Рома категорически отстает по математике и даже тройку ему будет заслужить трудно. Его мама начала искать варианты, и выбор пал на меня. Выторговать мои уроки за подаренную шоколадку и прочие мелочи было не трудно, потому что все в классе мечтали попасть домой к Роме, надеясь окунуться в мир еще более прекрасного. А здесь двери сами открывались мне и я, конечно, согласился. Время посещения было согласовано между родителями и в среду после 6 урока я впервые вошел в его квартиру. Больше всего меня поразил её цвет. Таких оттенков я просто не видел никогда: темно синий, сиреневый, нежно зеленый, желтоватый, золотой. Если говорить современным языком, то все было дорого. На кухне стояли японские электронные часы с таймером, стиральная машинка и т. д. Математика занимала меня, как и Рому, совсем не долго. Его мама ушла, а он с удовольствием открывал мне тайны новых загадочных вещей, которые я принимал за фантастическое божество.
И вот устав и опьянев от увиденного мы закрылись в его комнате. Он спросил: "Видел ли я голых женщин?" Не знаю, что он имел в виду, но ответить нет, было стыдно и я сказал, что да, видел. Один раз, когда в реке, во время ныряния у женщины сползла чашечка лифчика, и я 10 секунд пялился на её белое облако с коричневой изюминкой. Другой раз, когда в деревне женщины купались в комбинациях и выходили из озера в облегающем мокром наряде. Вот и все, но тогда мне казалось, что я точно что-то видел и имею право сказать "да".
Тогда он ответил, что готов показать мне такое, от чего моя голова вообще пойдет кругом. Он пошел в комнату родителей и принес оттуда видеокассету. Позвал меня в зал, включил телевизор и видеомагнитофон. Мы сели не на диван, а на пол, уставившись в экран. Магнитофон, заурчав, съел кассету и выдал нам изображение. Первый в моей жизни кадр секса разлился по голубому экрану. Динамики застонали. Мужчина лежал на полу гаража, рядом с мотоциклом. Камера начала наезд, и я увидел как женщина, склонившись над его пахом, целует твердый член. Её губы сомкнувшись, взлетают то вверх, то вниз. Она сжимает член рукой, сдвигая кожу на члене, трется щекой о головку, увлажняет свое лицо его смазкой.
Я просто застыл, меня отключили. Я смотрел во все глаза, забыв обо всем. Член во рту. Из него льется моча, а она держит его во рту и целует. Мои щеки запылали, дыхание участилось. Мой собственный член напрягся как никогда. И вдруг Роман дернулся, погасил телевизор и стал показывать мне на дверь. Замок заворочался, и к нам вернулась его мама. Остальное было в тумане. Я простился, пошел домой, с трудом сделал уроки. У меня перед глазами стоял член, блестящий, красновато-желтый.
Она брала его в рот, я видел это. При одной мысли об этом внизу начинало ломить и я закрывал глаза. Ночью я слышал стоны, мне снилась посекундная раскадровка. Гараж, мотоцикл, член, её губы, цвета розовой помады. На следующий день Рома не пригласил меня зайти к нему домой, ограничившись словами "привет", "пока. " Потом наступили выходные и прошли еще два будних дня, а Рома не подавал никакого виду. Я начинал тихо сходить с ума, мне хотелось новых подробностей, продолжения. Я засыпал с картиной накрываемого ртом члена и просыпался с ней же. И вот я подошел к нему сам и попросился в гости. Он согласился сразу.
Когда мы шли с ним из школы он спросил, зачем я иду и что хочу увидеть? Я сказал, что хочу снова увидеть ту сцену с сексом, что она не выходит у меня из головы. Он не проявил к моим словам никакого интереса сказав, что ничего не имеет против и пошел в сторону своего дома. Чем ближе мы подходили к подъезду, тем больше становилось сухо во рту, а ноги деревенели и не гнулись. В лифте он посмотрел внимательно на меня и спросил: "Даю ли я клятву никому не рассказывать об увиденном?" Я не раздумывая, согласился. Больше мы ничего не обсуждали. Зайдя в квартиру, он тут же дал указание мне помыть руки. А на мои протесты заявил, что в его доме он хозяин и я должен выполнять его требования.
В доме было тихо. Рома уже успел одеть домашние шорты и футболку. Мы прошли в зал по мягкому ковру и уселись на диван. Рома порылся в шкафчике и достал кассету. Моя мечта последних дней становилась всё ближе, она была в его руках. Я уставился на экран телевизора, не было сил ждать эти несколько секунд до прикосновения к тайне. И вот кассета уже внутри, пленка прикасается к считывающей головке и на экране всплывает желтоватое изображение эротической феерии. Снова она, обхватывая твердую плоть, медленно скользит губами по его стволу.
Камера снимает настолько крупным планом, что видно даже как кольцо её губ сдавливает уретру под тонкой коричневатой кожей. Не останавливаясь, она спускается до курчавых волосков накручиваясь до пределов глубины горла и начинает подъем вверх. Фиолетовая головка вздута и заставляет её шире раскрывать рот. Она высовывает белорозовый язык и, будто чайной ложечкой помешивая по кругу коричневатый заваренный кофе, вращает его вокруг головки. Их стоны уже не различимы, до полной готовности осталось видимо совсем немного. И вот случается самое невозможное для меня, в её губы брызгают сливки, стекая по члену вниз, на её пальцы.
