Страницы дневника

Отдохновение души...,
Да скрип пера в пустой глуши;
Ни напряженья, ни тревог
Я испытать, увы, не смог
Покуда сочинял памфлет,
В котором смысла даже нет...
И все же в этом безголовье
Есть смысл: не в тексте, а окрест -
Не оставлять свободных мест
Для критиканов, что в злословьи
Свои заточат языки;
И мне хотя и не с руки
Писать такие извращенья,
Но чем дерьмо, прошу прощенья,
Перу присвоить своему,
Уж лучше сделать самому
Другой десяток рифм о чувстве,
О страсти и о том искусстве,
Что всяк владеет, коль здоров,
Без педагогов-мастеров...


2

Начну рассказ с того, что Зина -
Моя чудесная кузина -
Заехала денька на три
В мою обитель...
Посмотри:
Я звал ее без задней мысли,
Хоть знал, что замужем она,
Что занят муж как сатана,
Что чувства Зины к мужу скисли,
И что теперь она одна
Какую ночь лежит без сна.
Мы были с ней родными в детстве.
Потом судьба нас развела,
(В Париже девушка росла),
И вот теперь в ее кокетстве,
Что было так приятно мне,
Поскольку в нашей стороне
Игривый нрав пока не в моде,
Я прочитал: она на взводе.
Я рассмотрел ее лицо
И грудь, насколько было видно,
И обручальное кольцо,
И тут мне стало очевидно,
Что буду будто не у дел
Покуда ей не овладел.


3

...Итак, шел третий день визита.
Поутру будущего дня
Она покинула б меня.
Но как веселье одессита
Не покидает никогда,
Так и меня хранил тогда
Мой светлый ангел от беды
Остаться, скажем, "без еды".
Сгустилась ночь. Умолкли звуки.
Уже мои чесались руки
Печальный справить ритуал,
Как мне Господь ее послал.
Не в силах выдержать томленья
Младого тела по любви,
Преодолев заслон смущенья,
В объятия пришла мои
Та женщина, с которой я
Ночами слушал соловья,
Мечтая о большом и чистом...
Но этой ночью трубочистом
Мне довелось служить при ней -
Она всю ночь была моей.
Застав меня уже в кровати,
Не дав опомниться, она,
Как и была - в ночном халате -
Меня в момент лишила сна.
Кузина мне уткнулась в пах
Своим лицом. Найдя головку
Она ее лизнула ловко,
Чтоб мы не потерпели крах.
Но - боже мой! - упругость члена
Сильней уже не может быть.
Она, поджав одно колено,
Велела мне ее любить.
И вот он сладкий миг: кузина,
Приняв в себя мой инструмент,
Обильно кончила в момент,
Когда я страстно вскрикнул: "Зина!",
И, пригвоздив ее к постели,
Разлил свой сок в прекрасном теле...
Она, конечно, не ушла.
Она мне, плача, рассказала,
Как от руки своей кончала
Семь раз подряд... И вновь тела,
Сошлись в любовном переплете.
Она ко мне была добра...
Но то, что было до утра
С тем удовлетвореньем плоти,
Что испытали с нею мы
Покинув стены злой тюрьмы,
Где держит добрый нрав, друзья,
Сравнить, конечно же, нельзя...


4

А утром, ни подав и виду,
Что мы близки с ней больше, чем
До этой ночи (а зачем?),
Я встал, подобно инвалиду,
Что охладел уже давно,
Махнул ей ручкой, как в кино,
Она махнула мне в ответ,
И в миг ее растаял след...
Она писала мне потом,
Стремясь в своих воспоминаньях
Найти лекарство от желанья,
Но человек рожден скотом.
Нам не унять инстинктов наших,
Они прожорливы и злы,
И из святых презренно падших,
Попавших в комплексов узлы,
Мгновенно сделать в состояньи.
Увы, искать в воспоминаньи
Замену сладостных утех -
По сути даже больший грех,
Чем мы с кузиной совершили,
Когда в постели сокрушили
Оковы верности жены
Вторжением со стороны.
И на ее смешные строки,
Благодарившие меня
За то, что в небольшие сроки
Вернул ей радость бытия,
Я отвечать считал ненужным.
Известен принцип: не пиши
Голодным женщинам замужним -
И сбережешь покой души.


5

Стоял июль... Средина лета:
Покой в природе и в душе;
Еще весна манит поэта -
Но осень близится уже.
В сей чудный час любил я в чаще
Искать малину на кустах.
А в этот год зачем-то чаще
Я стал бывать на берегах
Пруда, что лес сокрыл в объятьях.
И вот однажды вижу: платья
Лежат одни на берегу.
Мне совесть говорит: не надо!
Но я отвлечься не могу
От найденного мною клада.
Я слышу тихий плеск воды
И милый женский смех невинный.
И как дурман недобрый винный
Пьянят грядущие труды.
Не разглядев еще бедняжку
Хватаю я ее рубашку
И прячу в старое дупло
(На воздухе итак тепло).
Но вдруг смотрю: напасть какая!
В пяти шагах лежит другая
Рубашка женская...
Ну, что ж,
Мужик с двумя на дело гож,
Когда мужик он настоящий
И инструмент его стоящий.
Но справиться с одной легко,
С двумя - труднее... Далеко
Одежду прятать я не стал;
Коль не получится игра,
Что модна с ночи до утра -
Скажу: шутил и перестал,
Теперь свои хватайте платья,
Не говорите только братьям,
Что завелся такой шутник...
И с этой мыслью я приник
К земле, в надежде лицезреть
Тела девичьи хоть на треть...


6

Нельзя купаться бесконечно.
Когда вода к нам и нежна,
Когда волна ее беспечна,
Увы, закончиться должна
Сия приятная отрада.
Ведь кое-кто на берегу
Давно уж ждет. Его награды
Роняя капли на бегу,
Спешат найти свои одежды,
Чтоб скрыть все прелести от нас,
Но нет, не сбудутся надежды
Лишить блаженства зоркий глаз.
Две нимфы с длинными власами,
Что в беспорядке от воды,
Встревожиться готовы сами
В предощущении беды.
В секунду милого смятенья
Я вышел к девушкам на брег,
Красивый стройный человек,
На них я надвигался тенью.
Они, в момент прийдя в себя,
Рванулись, словно птичья стая,
Но я стоял, свой член лаская,
Головку нежно теребя.
Приятно посмотреть на женщин,
Бегущих резво голышом,
Когда я был гораздо меньше,
Я несмышленым малышом
На берегу не раз видал:
Отец дочурку раздевал.
И вот теперь вернуться в детство
Похоже я увидел средство.
И позабыв свою охоту
Стоял и грезил. Но дремоту
Нам надо отогнать рукой:
Ведь нынче член мой не такой.
Он жаждет спелой женской плоти,
Ее не сразу вы найдете.
И коль уж шанс дает судьба -
Знать предстоит сейчас борьба.
Покуда думал я о том,
Кого сейчас, кого потом,
Я понял: им не убежать.
Их стыд не пустит дальше леса,
Что вместо платья им завеса.
Мне ж остается просто ждать.
Ведь к мужу все ж придет жена,
Когда она обнажена.


7

Метались девушки как лани,
Не надорвали чуть гортани,
И их понять заставил я:
Не избежать соития.
Пришлось мне первую ловить:
Друг перед другом неудобно
Им было вдруг кому угодно
Часы блаженства подарить.
Она сначала отбивалась,
Изображая гордый нрав,
Но все права ее поправ,
В ее промежность руку малость
Я запустил, и не тая,
Она шепнула: "Я твоя!"
Я целовал ее соски:
Они так выгнулись упруго...
А в этот миг ее подруга
Уж изнывала от тоски.
Представьте: на ее глазах:
То, что назад еще мгновенье
Обеим им внушало страх,
Вдруг оказалось наслажденьем.
Мы познакомились потом;
Ту, что поймал я, звали Галя,
Другую - Ира. Ни ногами,
Ни персями и ни лицом
Бог не обидел их. Так вот:
Я занимался грудью Гали,
Ее соски приятно встали,
А Ира приоткрыла рот
И засосала член в себя,
Мои яички теребя.
Почувствовав себя готовым,
Я наклонил одну из них,
Покуда шторм во мне не стих,
И член мой освятился новым
Священным соком родника,
Где по бокам - окорочка.
И с каждым новым стоном поршень
Все крепче, толще был и больше,
Я телом все сильней качал,
Но напрягался: не кончал.
Когда благим ругаясь матом,
Взмолилась девушка: "Не надо!"
Я наземь опустил ее,
Но тут же наклонил другую
И в дырочку ее тугую
Направил естество свое.
Кончала девушка раз пять.
И повторилось все опять.
Тогда я лег спиной на траву,
И предоставил им по праву
Минетом дело завершить.
Теперь мой член взяла Галина,
Слюна - получше вазелина,
Чтоб член свободно мог скользить.
А Ира, время не теряя,
Мне благодарность повторяя,
Язык свой превратив в мышонка,
Лизала ласково мошонку.
Когда я понял, что кончаю,
Я взял за гривы двух девиц,
И как горячим крепким чаем
Румяна спермой смыл с их лиц.
Они тотчас упали ниц,
Касаясь лицами яиц.


8

Потом, увы, похолодало,
И было нам пора домой,
Но я решил, что явно мало
Устал сегодня орган мой.
И если девушка красива,
Стройна, волос густая грива,
К тому же вовсе не ханжа -
Такая мне как раз нужна.
А если сразу две? Прекрасно,
Чтоб время не терять напрасно
С чередованьем красоты,
Они мне обе как цветы
Украсят мягкую кровать,
Где так удобно всем давать!..


9

Имел я много разных дам,
И тратил я на них бесплатно
То, что уходит безвозвратно,
Лишь только слышал слово "Дам!"
Но не жалею я ничуть
О том, что познавая суть
И женских ласк, и мирозданья,
Я смог в уме построить зданье
Логических первопричин
Существования мужчин.
Поскольку ты не эгоист -
Постольку ты не онанист.
Читатель милый, удивись,