Серега меня, признаться, удивил. Он навалился на тушу Людмилы и долбил ее с такой интенсивностью и страстью, словно она была его подругой, юной красоткой. Судя по тому, что экономичка лежала как бревно, только скулила, она уже кончила, а Серега хотел логически закончить их сношение. Вот он задергался, завыл и, видимо, опасаясь кончать в нее, разогнулся и стал забрызгивать семенем ее мягкое пузо, и Людмила, находясь, как мне кажется, в полубессознательном состоянии, медленными движениями размазывала сперму по всему телу.
Серега поднялся и, шатаясь словно пьяный, поплелся в душ.
Людмила пришла в себя не скоро. Потом она с трудом встала и, поддерживая на лице какую-то бессмысленно-блаженную улыбку, медленно двинулась подмываться.
Однако главный объект моего интереса представляла собой группа с центром в виде Марины Андреевны. Она уже успела повернуться и теперь Игорь, по-прежнему лежавший снизу, имел ее в попу, а Костян - куда положено. Англичанка выражала возбуждение всеми возможными способами: ее руки бессмысленно хватали любовников за все части тела, голова моталась во все стороны, черные волосы развевались, все тело блестело от пота, глаза были закрыты, изо рта вырывались стоны, охи и ахи, а иногда и обычная для таких случаев женская чушь: "Да, хорошо, давайте еще, сильнее, глубже, отлично... ", и так далее. Когда она кончила, ее безвольное мягкое тело с трудом удалось снять с двух напряженных членов. Мужики, тяжело дыша, ушли отмокать, а Марина долго лежала на полу, раскинув ноги и руки и открыв всем взглядам свое некрасивое костистое тело. Да, не подозревал я, что эта строгая, элегантная, изящная брюнетка, всегда накрашенная и ухоженная, благоухающая духами, столь сладострастна и так неистово обожает анальный секс!
Именно эта сцена позволила мне поддерживать потенцию на должном уровне и, когда Нина наконец-то кончила (последней из всех) , я оставался в отличной боевой форме - член стоял как железный лом. Паша и Нина ушли, а я остался один на один с приходящей в себя англичанкой. Она медленно согнулась и несколько минут сидела, тупо уставившись в одну точку, потом с трудом поднялась с пола и, начав движение к душу, только сейчас заметила меня. И тут случилось то, что я никак не ожидал. Глядя мне в глаза, она сказала тихо и четко:
- Если бы ты знал, как мне сейчас хорошо. Как никогда в жизни.
После чего медленно удалилась, хватаясь за углы и мебель.
Она поделилась со мной интимными впечатлениями, как с лучшей подругой! Видимо, потому что я ее еще не трахал. Да и хвост по английскому был только у меня... Видимо, те долгие часы, что я проводил, сдавая ей экзамен, породили у нее жалость ко мне, как к тому, кто от нее в эти минуты полностью зависел. А от жалости недалеко и до симпатии, привязанности, родства душ... Что-то я стал слишком сентиментальным! Почувствовал уважение к Людмиле за ее откровенность, вызвал дружеские чувства у Марины...
Эдакий стокгольмский синдром, только наоборот. Они - террористы, мы - заложники. А что - так и есть! Они нас взяли в плен и насилуют. Но ведь они, как я только что убедился, не бездушны, они - тоже люди, и все происходящее для них - нечто особенное, непривычное... Интересно, а раньше они это делали? Не узнаешь ведь: ни они, ни их бывшие партнеры ни за что не признаются! Одна Нина, пожалуй, не проявляла никаких эмоций - делала все четко, властно, уверенно. Видимо, у нее это далеко не первый опыт, в отличие от остальных. Да и трахается она, как мешки таскает - молча, тяжело, бесстрастно, надежно, только пыхтит, как паровоз, даже кончает, не издав ни вскрика, ни стона...
Зайдя в душ, я застал четырех своих друзей, большей частью совершенно обессиленных. Паша, вытянув ноги и закрыв глаза, сидел прямо под душем, не подавая признаков жизни. Костян стоял под душем спиной к обществу, упершись руками в стену. Игорь сидел на лавке, мрачно поглядывая на всех. И только Серега был физически в нормальной форме, но его психическому состоянию я бы не позавидовал - все еще не отошел от секса с Людмилой Юрьевной. Он вполголоса бормотал слова, из которых самыми пристойными были "старая жирная сука". Я вспомнил, что начал он, вылизывая анус Марины. Да, не повезло парню... Зато, с другой стороны, он был единственным, кто кончил!
Костян, повернувшись к нам, вдруг с нервным смехом заговорил:
- Прикиньте, мужики, я же девственником был! Даже представить не мог, что мужчиной стану, когда меня старухи изнасилуют! - и он опять идиотски заржал.
Мы постепенно приходили в себя - понимали, что все худшее позади и что экзамен мы сдали.
- Теперь я-то точно отличником стану, - заявил Паша.
- Я думаю, - произнес Игорь, - не надо вам пояснять, что об этом - никому никогда. А то, если девчонки наши узнают...
- Да что девчонки! Это же слава на всю жизнь! Альфонсы долбаные!
Наш разговор прервал из коридора раздался игривый голос Нины Степановны:
- Мальчики, мы ждем вас!
В гостиной хозяйственные женщины выкатили стол на середину, достали откуда-то огурцы, селедку, икру, газировку, еще что-то. Они уже были обернуты в простыни и выглядели довольными и умиротворенными. Понаблюдав за тем, как мы жадно утоляли голод, Нина Степановна прокашлялась и заговорила:
- Итак, поздравляю - вы все нас полностью удовлетворили. Завтра вы пойдете к тем преподавателям, кому должны сдавать экзамены, и они поставят вам желанные тройки. Всех я предупрежу лично. Само собой разумеется, что рассказывать кому-либо о том, что здесь произошло, я вам не советую. Ну, а теперь о хорошем. Я обещала, что лучшие из вас получат отдельную награду. Вы, вероятно, заметили, что мы ни разу не прибегли к оральному сексу. То была наша договоренность, достигнутая заранее - это вы должны ласкать нас, а не наоборот. Теперь, в качестве награды, мы готовы поменяться с вами ролями. А награду заслужили все. Я должна спросить - может, кто-то желает уйти?
- Так я сдал? - спросил Паша.
- Я же сказала.
- У меня хвост по математике, он точно поставит?
- Я его предупрежу.
- Тогда я пойду, если можно.
- До свидания, Павел, - подчеркнуто вежливо сказала замдеканша.
Паша ушел так быстро, что я бы сказал "убежал".
- Итак, кто еще? Никто? Отлично. Я не... была с Игнатенко. Сергей, кажется?
- Да, - Серега вроде бы отошел от потрясения и даже слегка воодушевился, узнав, что сессия позади и что сама всесильная заместитель декана будет делать ему минет.
- Вы, - обратилась она ко мне, - кажется, единственный, кто не был с Мариной Андреевной?
Я тоже воспрял духом - она своим собственным языком компенсирует мои мучения языком чужим!
- Люся, выбирай, - странно, она поменяла последовательность выбора - интересно, почему?
- Ты, котик, - улыбаясь, произнесла Людмила, кивнув Игорю, - покажи свой инструмент, а то я его еще не пробовала.
- Я пойду, пожалуй, - сказал Костян, - не люблю быть лишним.
- Как вам угодно, - милостиво кивнула Нина, - Ну что, девочки, приступим?
Англичанка встала, подошла ко мне, улыбаясь и облизываясь, быстро опустилась на колени, откинула мою простыню и, глядя мне в глаза, стала медленно поднимать мой опавший член своими тонкими сухими губами. Сначала я наблюдал, как ее, строгую и непреклонную, удовлетворяли в кишку мои друзья, а теперь она удовлетворит меня! Я подумал, что после того, как она поставит вожделенную оценку, я поинтересуюсь, как это ее угораздило так подсесть на содомию. Интересно, а она замужем? Если она спрашивала меня о том, женат ли я! Я тоже спрошу... О, как она хорошо сосет...
***
Через полчаса я вышел с черного хода на мороз. Я специально задержался, пропуская вперед мужиков - мы по-прежнему избегали друг друга.
Все тело ломила приятная истома, от недавнего оргазма, такого выстраданного и долгожданного, кружилась голова. Хотелось выпить стакан водки и завалиться спать. Но, выйдя из-за угла, я заметил несколько девушек с нашего курса, стоявших у главного входа. Моя Вика была среди них. Она увидела меня и хотела было подбежать, как вдруг из открывшейся двери вышли трое - математик, старый лысый козел, физик, помоложе, но толстый и противный, и декан - плюгавенький старикашка с трясущимися руками.
- Ну что, девочки, - скрипучим голосом сказал он, - предъявляем простыни и зубные щетки, остальное не обязательно...
