В тот день и несколько последующих я неотступно размышлял об увиденном. Например, я понял, что все, что произошло, было задумано самой Ириной Сергеевной. Она дала мне ключ, понимая, что я обязательно им воспользуюсь. Она усиленно показывала мне свои прелести, точно зная, что я за ней наблюдаю. Она заставила Полину быть ко мне спиной, чтобы, во-первых, та меня не обнаружила и, во-вторых, чтобы ее тело не отвлекало меня от ее собственного. Наконец, она вышла из кабинета вместе с секретаршей, чего раньше не бывало. Тем самым она дала мне возможность спокойно отпереть вторую дверь и уйти.
Все это я вычислил, как математик. Единственное, чего я не смог понять - какова была ее цель? Она хочет сделать меня своим любовником? Тогда при чем здесь Полина? Она хочет привлечь меня в качестве третьего? Но у меня никогда не хватило бы духу просто выйти из-за шкафа. Чтобы сделать это, мне надо быть полностью уверенным в том, что именно таков ее замысел и что это не будет крахом моей карьеры. Еще бы - подглядывать за начальницей! Я ждал какого-то намека с ее стороны, я выискивал его, но все было тщетно. Мы беседовали по делу чуть ли не ежедневно, в том числе наедине, но она ни жестом, ни взглядом не дала мне понять, что что-то изменилось с той секунды, как она дала мне ключ.
Я стал часто проникать в кабинет, наблюдая за их забавами. Я обманывал себя, говоря, что там я и найду разгадку, но на самом деле мне просто хотелось смотреть на них и мастурбировать. Мне было противно, стыдно, но я не мог остановиться.
А эти самые забавы были довольно разнообразны. Иногда они практиковали хрестоматийную позу 69, иногда целовались взасос, одновременно раздражая друг друга пальцами, иногда сосали и целовали груди друг друга, иногда даже ласкали языком анус.
Сначала Ирина Сергеевна сильно упала в моих глазах. Но потом это отношение изменилось на противоположное. Она пахала, как я, и даже больше, потому что иногда работала и по выходным. Приходила она раньше, уходила позже. Я не знаю, была ли она замужем, но если и была, то вряд ли муж мог удовлетворить ее после такого рабочего дня. Значит, все, что ей оставалось - это секс на работе. А если она и была гетеросексуалкой, то кроме меня, ее на работе было некому удовлетворять. Однако, желая сделать меня своим любовником, она бы вела себя по другому.
И тут я одергивал сам себя: как она должна бы себя вести? Так же, как остальные: носить прозрачные кофточки, наклоняясь надо мной, прикасаться грудью к шее, окуривать меня дорогими духами, соревноваться с сотрудницами в сексуальности нарядов, или демонстрировать нижнее белье, показательно медленно закидывая ногу на ногу? Нет, она не могла себе этого позволить - так она бы поставила себя на один уровень с ними, а ведь вся фирма держалась на ее авторитете и железной власти. Но тогда зачем этот спектакль с Полиной в качестве если не главной героини, то персонажа?
Короче, она оставалась для меня загадкой. И, занимаясь любовью с женой, я все чаще представлял себе именно ее крепкое тренированное тело, пусть и не с такой гладкой кожей, как у подчиненных ей девчонок. Я вспоминал ее плотную упругую попку, ее круглые болтающиеся груди, ее торчащие соски, ее умелые губы и ловкий гибкий язычок. Через несколько недель остальные женщины несколько потускнели для меня, за исключением, разве что, Аннушки.
И вот теперь, с членом, который дрочила эта девушка с потрясающими формами, я вспомнил про ключ, и про то, что Ирина Сергеевна уехала на переговоры, пообещав вернуться к трем. У нас было около часа.
Через пять минут, соблюдая немыслимые предосторожности, мы проникли в ее кабинет с черного хода. Единственным местом, где можно было полноценно заняться сексом, был стол любимой начальницы - огромный старинный, напоминающий бильярдный, на которой, как на двуспальной кровати, так удобно было ласкать друг друга. Потратив несколько минут на поцелуй, мы стали торопливо раздеваться. Собственно, ей нужно было лишь задрать юбку и сесть на стол - трусики она просто сдвинула в сторону, показывая мне влажные губки влагалища. Я расстегнул ширинку и, обняв ее, воткнул член на полную длину. Минуты шли, я целовал Аннушку, щупал ее плотные груди, двигая членом в ее горячей щели... Казалось, наше счастье было так близко, если бы... за моей спиной не щелкнул замок!
Все, что я успел сделать - это оглянуться. Вошедшая Ирина Сергеевна увидела потрясающую картину - свою сотрудницу, сидящую на столе с раздвинутыми ногами и распахнутым лоном, и подчиненного с торчащим членом. Однако на лице строгой начальницы не отражалось ничего, кроме изумления... в первые секунды.
Я думал, что умру прямо тут. Я попытался засунуть член в штаны, но он был слишком длинен и тверд, чтобы повиноваться. Аннушке было проще - она инстинктивно свела ноги, продолжая в оцепенении сидеть на столе.
Коростелева несколько секунд пребывала в неподвижности, переводя взгляд с меня на нее. А затем совершила то, что надолго сделало меня тупым, ничего не понимающим самцом.
Сначала она обернулась через плечо и сказала:
- Полина, меня нет.
Затем закрыла дверь и... заперла ее! Вот тут-то я и перестал что-либо понимать. Ирина Сергеевна медленно подошла к столу и встала прямо напротив Аннушки, смотревшей на нее с ужасом и растерянностью. Затем Ирина Сергеевна, продолжавшая не обращать на меня никакого внимания, легко, одними пальцами, прошлась по всему ее телу: лицо, шея, грудь, талия и, наконец, ноги.
Коростелева взяла ее за коленки и вновь раздвинула их. В ее движениях не было грубости, а лишь, скажем так, ласковая настойчивость. Затем одной ладонью она вновь погладила девушку по щеке, а второй, медленно и нежно проведя по упругой ляжке, проникла в щель, при этом она наклонилась и поцеловала Аннушку в губы.
Моя недавняя любовница не делала ничего, продолжая смотреть на начальницу широко открытыми глазами. Потом, по мере того как поцелуй становился более страстным, она успокоилась и даже закрыла глаза. Рука же Ирины Сергеевны, судя по движениям под юбкой, ласкала ее промежность. Аннушка повелась. Она была слишком хорошо возбуждена мной, чтобы так просто отказаться от этого возбуждения. К тому же ей ничего не надо было делать. Несколько минут все было неизменным: рты женщин были плотно сомкнуты, обе шумно дышали носом, а рука Ирины Сергеевны резвилась в промежности девушки. Наконец Ирина оторвалась от ее губ и опустилась на колени перед ней. Аннушка сама, не дожидаясь подсказки, легла на стол. А Ирина Сергеевна откинула ее юбку наверх и, не без труда, стянула ее трусики.
Я стоял рядом, буквально вплотную, и не мог оторваться от этой сцены. Собственно, ласки, которые моя начальница дарила другой женщине, я видел уже не раз, но теперь ее партнершей была не страшненькая Полина, а одна из самых красивых девушек фирмы. Да и наблюдал я за этим не из-за шкафа, а прямо в упор.
Теперь ноги Аннушки были широко раздвинуты, и ее влажное, горячее, жадное влагалище было распахнуто двум парам глаз. Ирина Сергеевна стояла на коленях прямо перед этой красотой, но вдруг опять сделала неожиданное - подняла на меня глаза сквозь очки. Мой член, который не только не опал, но неимоверно окреп от таких сцен, оказался прямо перед ее лицом. И Ирина Сергеевна сделала то, что я тысячи раз видел в грезах - медленно открыла рот и словно надвинула его на мою обнаженную головку.
Я вздрогнул. Плотно прижав губы к члену, Ирина Сергеевна продвигала голову все дальше. Ее язык прижал член к небу, и моя головка терлась о его шершавую поверхность, пока не уперлась в преграду горла. При этом нос Ирины Сергеевны коснулся моих брюк. Она замерла на секунду и так же медленно стала вести голову назад, словно стягивая с члена кожу. Я не смог сдержаться и застонал. Она продолжала медленно, словно продлевая удовольствие, делать мне минет, а ее руки продолжали ласкать распахнутое лоно Аннушки. Наконец, ее губы расстались с моим членом, и она, словно в задучивости, облизнула их и... как ни в чем не бывало развернулась и, будто опять забыв обо мне, уже целовала Аннушку в губки влагалища. Девушка охнула и раздвинула ноги еще шире...
И тут я прозрел. Она ведь только что, взяв у меня в рот, показала, что я не просто наблюдатель, а любовник, полноценный участник игры! Значит, давая мне ключ, мудрая Ирина просчитала все ходы наперед, как гроссмейстер. Что рано или поздно, но я уступлю домогательствам хотя бы одной сотрудницы - столь откровенны были их притязания и столь широк был мой выбор. Затем мы с избранницей неизбежно уединимся в кабинете Ирины Сергеевны, и рано или поздно она нас там застанет. Возможно, она продумала что-то вроде сигнализации на потайную дверь, чтобы знать, когда я ее открываю. Ну, и последнее - склонить мою партнершу к лесбийскому сексу, а если она не захочет - уволить. Цель этой многоходовой игры - заполучить вашего покорного слугу в любовники, не делая никаких явных, видимых всем, шагов к соблазнению.
Теперь все встало на свои места. Пьеса, гениально написанная моей начальницей, была безукоризненно разыграна четырьмя персонажами, из которых только автор знал каждую партию. А Полина, Аннушка и я - все мы были послушными куклами, которых дергают за веревочки. Имена этим веревочкам - похоть, любопытство и ревность.
Но теперь мне было все равно. Две бесподобных женщины находились здесь, в моем полном распоряжении. Они хотели меня, они хотели друг друга, и эта пьеса для трех актеров должна быть доиграна до конца.
Я торопливо разделся, оставив только носки. Словно спиной почувствовав это, Ирина Сергеевна поднялась с колен, не прекращая ни на секунду ласкать аннушкину промежность. Я подошел к начальнице сзади и стал расстегивать ее юбку. В первое мгновение я опасался, правильно ли мной понят ее замысел. Но она не среагировала, почувствовав мои руки на своих бедрах. Значит, замысел был понял верно.
Я снял с начальницы трусики, обнажив столь хорошо знакомые мне красивые ягодицы, и, нащупав влагалище, ввел туда член. Аннушка уже потеряла голову. Она успела расстегнуть сорочку и вытащить свои небольшие, но аппетитные груди из бюстгальтера. Теперь, когда язык Коростелевой пробегал по чувствительным точкам ее промежности, а мой член поршнем ходил в канале Ирины Сергеевны, Аннушка стонала, охала и пальцами раздражала свои соски.
