И не дав ему опомнится, она, поднявшись с табурета проворно сдёрнула с себя трусы вместе с юбкой, и, встав в заносчивую позу, жеманно отбросила их в сторону своей загорелой ручкой. - Эй, красавица, ты чего? - схватив от волнения, полный фужер, он опустошил его в один присест, совсем теряя, вместе с пьянящей жидкостью, голову и испуганно косясь на бесстыже выставленную под ярко бордовой футболочкой, белесую Аленкину пиздюшку. А та, как будто стоя в витрине шикарного магазина, не стесняясь, продолжала показывать ему всю себя: мол, смотри, я почти такая же, как и она!
Вон и животик, и талия с точеными бедрами не хуже чем у нее. И даже волосики на лобке такие же густые и светленькие, как у моей блядской мамочки! Одно лишь осознание того, что перед ним стоит юная обнаженная семиклассница, вмиг задрало член друга семьи так, что его брюки моментально оттопорщились в известном всем месте. - Ну вот, а вы не верили! - пропела она, увидев какой эффект произвела ее смелость и почуяв его растерянность тут же голодной самкой вплотную приблизилась к нему, положив свою ладошку на "любимое мамкино место" и нагнувшись к его лицу засмеялась: - Я же вам говорила! - продолжая упираться обеими ручками ему в пах.
- И что ты предлагаешь? - утопая в ее полыхающих страстью глазах и похотливой улыбке, покорно вздохнул он, принимая правила ее игры и отбрасывая все свои сомнения, понимая по Аленкиному настрою, что никто и никогда не узнает о том, что сейчас произойдет. - Я хочу вас, и прямо сейчас... - шла напролом, Королькова младшая, проводя пятерней от его расстегнутой вверху рубахи до стальной застежки ремня и выпрямляясь, потянула его за собой. - Пойдёмте, ко мне, дядя Олег: - Только, чур, я сверху! Я так больше люблю! Обалдевая от такой заявы и приказного тона, он как сомнамбула поплелся за ней, впервые входя в её детскую спальню. Постель, посреди комнаты, была не застелена, видимо, ещё с утра. Не отходя от него ни на шаг, Алёнушка стянула с себя мешавший ей нехитрый верх и точно так же проворно принялась за наряд гостя, через пару минут раздев своего взрослого любовника, как и себя, донага.
- И давно ты принимаешь здесь гостей? - пытаясь вернуть себе инициативу, вдруг спросил он, стоя вместе с ней около кровати. - А что? - насторожившись, прошипела она. - Какая вам разница? - Да ничего! Не боишься, что нас засекут? - отстаивая свое право хозяина и самца, ответил он, шлепая ее по заду. - О, наконец-то: Я вижу тебя разъяренным, мой господин! - не моргнув и глазом, она Ларкиным возгласом снова ошарашила его. Ведь это была любимая фраза ее мамочки перед каждым их бурным началом: - Вон оно что! Так ты, значит, подглядываешь за нами? - удивился он, сжимая тисками обеих сильных рук ее спелые ягодицы. - А что мне было делать, по-твоему?
идеть и зубрить уроки, пока вы тут трахаетесь? - смело, перейдя на "ты" , возмущенно парировала она, и как мартышка, повиснув на нем. Запрыгнув на него и крепко обхватив широко раздвинутыми ногами, малолетняя шлюшка со всего размаху уселась прохладной попкой на его перпендикуляр, с жадностью впиваясь в его губы умелым страстным засосом, словно ставя точку в этом бесконечном споре. Буквально на секунду оторвавшись и встретившись с его взглядом, она видимо рассчитывала прочесть в нем желанное одобрение и указание. Но он по-прежнему улыбался своей загадочной улыбкой, значение которой ей не удавалось распознать. И тогда словно принимая вызов, она, как и ее мать, сдалась. - Ну что ты как неживой. Возьми же меня! - просяще разглядывая гостя, пробубнила она.
- Как, сразу так? А поласкать, полизать, подготовить тебя?
- Тю, к чему эти глупости? Зачем меня готовить? Я как пионерка - всегда готова! Мне бы лишь было что себе "туда" воткнуть! Иногда мне достаточно даже фломастера, чтобы кончить - слезая с него, она присела у его ног, держа на весу его тяжелое хозяйство. - Только, чур, не вынимать, пока я не скажу! С Лёшкой я иногда по несколько раз кончаю, пока он там чикается!
Напряженно прислушиваясь к ее разговору и ласкам, член Анатольевича уже торчал внизу как праздничный флагшток. Подобно тому Гумберту из романа Набокова, он расслабленно сел на кровать и смиренно лёг на спину, а Алёнка, как Лолита, расположилась над ним, плавно раздвигая свои стройные девичьи ножки, и сопя, прилежно нацеливала себе в промежность его раскаленное, с багровым наконечником, копье.
- Стой Алён, подожди! - вдруг спохватился он. - У тебя презервативы есть?
- А это тебе еще зачем? Кто ими сейчас пользуется? - задумчиво держа одной рукой его палицу, возразила она, видимо окончательно перейдя к нему на "ты". - Олег Анатольевич, разве ты мою мамочку с презиками имеешь? - и, припав остроносыми сисечками к его волосатой груди, девчона убедительно заверила: - Тебе бы уже пора знать - я же её талантливая ученица! Не бойся мой повелитель, вчера только месячные закончились. И подведя этим успокоительным резюме, итог их бесконечным спорам, она опустилась вниз. Но член входил в заждавшуюся писю Алёнушки очень туго и не смотря на энтузиазм ее хозяйки, она была видимо еще охвачена девичьим испугом, вследствие чего тот был плотно обхвачен ею со всех сторон, вточь как сладкий "чупа чупс" в жадных ребячьих ртах.
- Хорошо-то как! - с наслаждением прошептала юная Лолиточка, задрав румяное личико и начала понемногу равномерно подниматься и опускаться на его напряженном члене. В какой то момент ему даже показалось, что все ее тело вдруг стало каким-то вялым и безжизненным, лишь пассивно поддаваясь ему. Но некоторое время спустя, она, уже не сдерживая себя, вдруг резко ускорилась, и на ее ресницах проступили слезы предвкушения, вслед за которыми наконец наступила та самая долгожданная сладкая минута.
Вцепившись в его плечи, крепкими коготочками, Аленка, вовсю наслаждалась своим бурным экстазом, после чего сдалась, и с рычащим стоном легла Анатольевичу на грудь. По жарким спазмам в ее лоне и потекшим в его пах влажным потокам, мужчине понял, что она благополучно кончила. Повалившись вместе с ней набок, он в благодарность гладил ее по оголенным бугоркам груди, целовал и мял нежные, приплюснутые розовые сосочки, кончиками пальцев вытягивая их наружу. Она судорожно затихла, прислушиваясь к своим ощущениям, молча ожидая, что будет дальше. Немного отдохнув, её жадная щелочка вновь запрыгнула на сладострастный мокрый хоботок мамкиного любовника, и всё началось сначала. Через некоторое время она снова кончила.
И так почти три продолжительных раза. Ее тело пронизывало живым электричеством, которым ее заряжали прекрасные, нежные руки любимого, теперь только ею, мужчины. Сознание Аленушки куда-то летело, кружилась голова, и вся она была такая сладкая, возбужденная, и не было для нее на свете ничего кроме его плоти и ее волшебного тела, упоенного нескончаемыми и ласковыми прикосновениями, посреди которых, из стороны в сторону, плясал их огненный клубок.
И как в награду за всю эту любовь, вдруг резкий толчок изнутри оглушил ее прямо во все лоно, даже не дав ей вздохнуть. По ней мощно и жарко пробежала дрожь, и ей стало так хорошо в этот последний экстаз, такой чудесный и долгий. Очнувшись и открыв глаза, она нехотя отпустила его по-прежнему твердый ствол и с удивлением нетерпеливо дернула за руку: - Ты, что? До сих пор не кончил? - прильнув к нему, переживательно пролепетала она, наконец-то вернувшись к действительности. Может, я тебе не нравлюсь?
- Ну что ты, милая. Ты мне очень нравишься, но я привык к тому, что главный обычно я. Давай поменяемся, и я сразу все "сделаю"! Хочешь?
- Давай! Я согласна...
Теперь, когда Алёна легла под него, он по-настоящему почувствовал, что имеет дело с юной четырнадцатилетней девочкой: её пухлая дырочка была очень узкой и жарко горячей. Его изнеможенный член скользил в ней непривычно плотно и вязко, словно поршень в цилиндре, приятно попадая для обоих в сочную мякоть. Ему понадобилось всего лишь десяток качков, чтобы сперма толчками полилась в девичью писюшку.
Случайно найдя в растрепанных волосах очаровательную мочку ее ушка, о которой теперь лишь знал только он и ее мать, он тем самым попал в самую точку. Девочка, втайне чувствительная к этому месту, стала глотать вместе с ним терпкий воздух, и с трудом переведя дыхание, негромко, и пронзительно застонала, ей казалось, что его семя скоро зальет её всю до краев, утопив вместе с маточкой...
Вот так впервые в жизни он испробовал этот "запретный плод". К сожалению, это был его, первый, единственный, и последний раз на тот момент. Его встречи с Ларисой вскоре стали не регулярными. А через некоторое время она вообще выскочила замуж. Встретив ее однажды на улице, она призналась ему: "После тебя мне с ним просто неинтересно, но извини, может, мне и хочется иногда вспомнить старое, да нельзя - так и до развода недалеко!" - с грустью в глазах сказала она. "Тем более Алёнка уже подросла, получила паспорт и, наверное, уедет учиться столицу, но ты знаешь, она почему-то очень часто вспоминает тебя..."
