Кристальные лучи июньского солнца обильно заливали просторную кухню нежного кремового цвета. Купаясь в их щедрых потоках, у шведской плиты "Индезит" быстро, но без излишней суматохи орудовала хозяйка хаты - 40-летняя Лина Власовна. За столом же, накрытым широкой голубой скатертью, восседал 42-летний глава семьи, Григорий Геннадьевич. Как обычно, устроившись в центре, он смиренно ждал капустный суп со сливками, который на сей раз жена готовила не только для него, но и для неожиданно прибывшего к ним племянника, 22-летнего студента Кондрата.
- И насколько ты приехал к нам, салага? - с интересом смотря на гостя небольшим взором хитрых светло-карих глаз, спросил его Григорий Геннадьевич. - Надеюсь, на всё лето?
Его голос звучал глубоким сильным тембром настоящего бывалого матроса, коему бесстрашны всяческие стихии природы.
- Да, Григорий Геннадьевич, - промямлил Кондрат кисейным голоском. - Я хочу полностью отдохнуть от городской суеты.
- Хорошо, будем с тобой ходить на рыбалку и резаться в скат, - подмигнул тот, и, с улыбкой добавил. - И конечно же глушить славное "Клинское"! У меня в подвале его целый арсенал!
Он раскатисто рассмеялся и, скромным смехом "поддержал" его и студент.
Крупный, плечистый, Григорий Геннадьевич чем-то смахивал на благородного льва. Ибо, обладая лохматой шевелюрой густых темно-рыжих волос, он имел истинно мужское лицо, с веселыми глазами (с хитрецой глядящими из-под туч густых бровей) , настоящий "римский рубильник", небольшие, но похотливые бесцветные губы, и крепкий квадрат подбородка. Его плечи были широки, в рабочих волосатых руках поигрывали мускулы, а мощная грудь волнистым парусом вздымала полосатую тельняшку. На нем были широкие светло-серые брюки (опоясанные широким солдатским ремнем) и тяжелые серые ботинки.
Кондрат же, был полной противоположностью сей зрелой мужественности - с плавным овалом бледного лица, темно-карими глазками, по-женски сочными красными губками и небольшим подбородком с ямочкой - он чем то смахивал на молодую девушку чем на парня. Облаченный в синюю легкую футболку (имитирующую форму итальянской сборной) , голубые джинсы (без ремня) и белые кроссовки, он казался неким спортсменом юниором. Это впечатление ещё усиливалось тем, что он обладал хоть и белыми, но весьма крепкими руками.
- Мальчишки, старайтесь не слишком налегать на пиво, - услышав их разговор, пропела им мягким голосом Лина Власовна. - А то это скажется не очень хорошо на здоровье.
Ласково улыбаясь широкой обаятельной полуулыбкой, она поставила тарелку капустного супа сначала женоподобному племяннику, а затем мужу.
- Ничего-ничего, мы крепкие! - шутливо возразил ей Григорий Геннадьевич, вновь подмигнув гостю. - Мы, мужики, сможем вылакать даже целый океан пива и ничего с нами не будет!
- Ну, как знаете, - ответила Лина Власовна, двинувшись к плите уже за своей тарелкой. - Только потом не жалуйтесь мне на боли в желудке и голове!
Взяв свою порцию капустного супа, она вернулась к ним и тоже села за стол.
Не смотря на солидный возраст, она выглядела просто замечательно. Сверкая золотистым каре пушистых волос, она обладала голубыми сапфирами больших ясных глаз (наивно глядящих из-под крыльев русых бровей) , прямым курносым носом, слегка под увядшими цветком пухлых губ и, небольшим овалом немного выступающего подбородка. Она была облачена в просторный голубой халат из тонкого шелка, с белыми полосами разводов и аналогичными узорами красиво расцветающих лотосов. На стройных ногах же, были обычные синие домашние тапочки.
"Всё же какая она красивая! - кушая суп, зачарованно уставился на неё Кондрат. - Говорят, в юности она была даже актрисой... Играла в нескольких фильмах... Наверно, за ней вились целые когорты юныхзадрочеров... Впрочем, я, такой теневой её поклонник и сейчас... "
Невольно вспомнив от тех долгих вечерах, в коих часто дрочился на её старые черно-белые фото, он, полыхнув краской смущения, ещё пуще принялся уплетать поданное яство.
- Уммм, смак! - восторженно ухнул Григорий Геннадьевич, даже облизывая свою ложку. - Это не капустный суп, это просто манна небесная!
- Ой-ой, захваливает! - рассмеялась Лина Власовна, звонким серебряным смехом. - Самый обычный суп, который может приготовить любая домохозяйка!
- Не согласен! - с улыбкой возразил ей муж. - Ты у меня не какая-то там "любая", ты у меня самая, что ни есть, любимая!
- Да не ужели, самая любимая? - подмигнула ему жена. - Самая-самая?
- Да, самая-самая, любимая, милая, нежная!
- О, спасибо, дорогой, как мне приятно это слышать!
И, приполненные нежностью, они слегка прикоснулись губами.
"Вот это идилия! - только и подумал Кондрат, невольно смущенный сей сценой. - А у меня, вот уже второй год, так и нет девушки... "
Вместе с невольно полыхнувшим смущением, почувстовав ещё и горький привкус зависти, он опустил взор на стол, но, продолжил поедать тёткин суп - суп, коий действительно был очень вкусным!
- Ну как, хорош тёткин супчик, салага? - спросил Григорий Геннадьевич, подмигнув ему в третий раз. - Ведь, правда, он просто шедевр кулинарии?!
- Да, хорош... - смущенно пробубнил Кондрат, и, глянув на тётю, поблагодарил. - Спасибо, вам, тёть Лин...
- Не за что, родной... - тоже, не без смущения на лице, откликнулась та. - Ну, прям вы меня за смущали, мальчишки...
- А я тебя сейчас за смущаю ещё больше! - воскликнул муж, и, заговорщически посмотрев на гостя, прошептал. - Сегодня на ней нет ни лифчика, ни трусиков...
И, выдав сие, во всё горло захохотал громовым смехом! Кондрат же, невольно переглянувшись с тётей, совсем уж вместе с ней вошел в "краску"!
- Гриш, ну зачем так смущать мальчишку... - стыдливо отведя взор от племянника, сразу зашипела на мужа Лина Власовна. - Он ведь только приехал, а ты уже ведешь себя как какой-то пошлый матрос...
- Ничего-ничего, дорогая! - проговорил Григорий Геннадьевич. - Он уже давно не какой-то, как ты, говоришь, "мальчишка", а вполне зрелый юноша! Всё понимает! Ведь так, салага?!
- Д-да... - не без стеснения, ответил Кондрат, не поднимая на них своих глаз. - Я всё понимаю...
Они замолчали, и, наконец-то полностью предались обеденной трапезе. Однако, несколько минут спустя, Лина Власовна, внезапно сославшись на то, что ей ещё надо помыть в спальне окна, вновь оставила их одних за столом.
- Смутилась-то, жинка... - усмехнулся Григорий Геннадьевич, доедая свой суп. - Поэтому так и смоталась... Подумаешь, сказал что она без трусов... Как-будто здесь собрались все чужие...
- Я думаю, что вы, всё же спошлили... - не смело вступился за тётю Кондрат, так же оканчивая трапезу. - Это для нас такие вещи обычная шутка, а для женщин это огромный конфуз...
- Да, что "вы" такое говорите?! - изумленно, съязвил "матрос", кидая на него удивленный взгляд. - "Спошлил", "конфуз"... Какие слова! Да, учитывая то, что я люблю её - ей ни должно быть стыдно! Я же это не со зла! Вот не поверю, что ты, например, совсем не подкалываешь свою девушку!
- А у меня и нет девушки... - тихо ответил Кондрат, устремив глаза в пол.
Услышав сие, Григорий Геннадеьвич просто обалдел на месте, однако, взяв себя в руки, спросил:
- И как давно, нет, Кондрат?
- Уже почти два года... - ещё тише отозвался тот.
- Ну ты и даешь, салага! Такой красивый, высокий и статный, а без баб почти целых два года! Ладно, понимаю, если бы ты, эти года, мотал бы в армии, но... ты же у нас студент! Интеллигенция! Нет, парень, так не пойдет, надо срочно тебе подыскать тёлочку, а то, и мне как-то сразу на душе стрёмно стало...
- Где искать? Здесь?
- Нет-нет, в нашей деревне все лишь глубокие старухи... Хотя, впрочем, есть одна женщина...
- Кто?
- Моя Линочка...
- Тётя Лина?!
Не веря своим ушам, Кондрат изумленно уставился на "матроса" своими "лупами" карих глаз.
- Да, именно! - невозмутимо подтвердил Григорий Геннадьевич. - Я понимаю, что она младшая сестра твоей матери, и, моя жинка, но... что ещё остается делать в такой ситуации? Конечно если она тебе не нравится, то...
- Нет-нет, тётя Лина мне нравится! - с выплеском волнения, сам для себя неожиданно перебил его Кондрат. - Просто, она же мне тётя - это будет инцест... Да и не согласится она, наверное...
- Ну и что - инцест?! - удивился "матрос", взъерошивая свою рыжую голову. - Кто об этом узнает? Здесь все свои! А насчет согласия - не беспокойся, Линочка у меня очень послушная женушка...
- И, вы, что... даже не будете ревновать?!
- Ради такого дела - один раз стерплю!
Не зная что и сказать, Кондрат, чувствуя в груди растущее волнение, лишь смущенно потупил взор.
- Ну, так что, пойдем, посмотрим, как управляется с мытьем моя Линочка? - с недвусмысленной усмешкой спросил его Григорий Геннадьевич, тут же вставая из-за стола.
- Что, прямо сейчас?! - изумился Кондрат, чуть не подскочив на стуле.
- А чего ждать - у "моря погоды"?! Давай, вставай, салага! Труба пионера зовет!
Не смея перечить сему здоровенному "матросу", студент встал и, вскоре, послушно последовал за ним в их супружескую спальную комнату. В спальню, в которую, некоторое время назад, удалилась его сильно смущенная "безтрусая" тётка.
Когда они вошли, то, действительно застали Лину Власовну за "мокрым" делом: поднявшись на стул, да поставив ведро воды на подоконник, зрелая блондинка умело протирала мокрой тряпкой стекло большого окна.
- Ой, мальчики! - сразу заметив их, не без удивления "вспорхнула" она своим приятно льющимся голосом. - Вы уже до кушали мой супчик?!
- До кушали, дорогая, - ответил за двоих Григорий Геннадьевич, хитро толкая мощным плечом Кондрата. - И, сразу пришли осведомиться - может нашей любимой "кормилице" нужна какая-нибудь помощь?
- Да, нет, дорогие... - отозвалась женщина. - Впрочем, если только сменить в ведре эту грязную воду...
- Ну, с этим мигом справится наш салага! - воскликнул "матрос", и, грозно глянув на студента, тут же отдал приказ. - А ну, юнга, принеси моей жинке чистую воду!
