Ну сидит там такой богатенький "папочка" , которому захотелось свежей студенточки - прикалывалась Светка над смущенной соседкой. - Ты ему типа про рафаэлей каких-нибудь втираешь, а он слюни пускает, какая ты умненькая: а потом завалит тебя на кровать: весь такой дрожит от нетерпения: ээхх: Светка сладко потянулась. - А мне что, я поебаться всегда за! Тем более под южным солнцем, да после винца: Скромницу Машу всегда притягивала Светкина похабщина, которая шокировала, но завораживала и вызывала недвусмысленный зуд в гениталиях. - А потом он такой подскочит: поставит тебя на колени: всю такую нарядненькую, в очочках: и обспускает тебе все лицо как шлюхе! Светка звонко рассмеялась, наслаждаясь произведенным эффектом. Сама она очков не носила, так что последняя фраза явна была адресована подружке. Маша раскраснелась от смущения и невольно дернулась, поправив очки, словно их и вправду сбила пряная мужская струя.
- Ладно, некогда мне, меня ждут великие дела! - засуетилась Светка, торопливо поправляя макияж. Через сорок минут ее ждало собеседование с тем самым "папочкой" , который подыскивал себе спутницу в путешествие по Италии, как было сказано в объявлении "послушную, чувственную и любящую итальянское искусство". Познания в искусстве у Светки были весьма приблизительными, но фигуристая девка не сомневалась, что их хватит с избытком. - Да он же итальянских художников наверняка знает только по именам черепашек-ниндзя - смеялась она в ответ на сомнения соседки. - Поведу его на Джоконду поглазеть, да наплету какая у нее бездонная улыбка! - Джоконда в Лувре висит - грустно парировала Маша, отчаянно завидуя и страдая от мировой несправедливости. Уж как ей хотелось в Италию, уж как она любила курс по искусству Ренессанса - но на фоне пышногрудой Светы девушка трезво оценивала свои шансы. - Стоп, какие еще "шансы" - Машины мысли убежали совсем не туда - вот еще чего, сопровождать похотливого нувориша! Маша непроизвольно повела плечиками, словно только что гордо отвергла неприличное предложение. И тут же снова расстроилась, остро почувствовав, что никто в общем-то и не пытается ее соблазнять.
* * *
То, что собеседование прошло неудачно, стало понятно сразу. Светка была не просто расстроена, а прямо-таки плевалась проклятиями. Из отрывочных реплик Маша поняла, что встреча началась ровно так, как представляла Светка - ее раздели и облапали - но закончилась унизительным отказом. - То не так, это не эдак: О каких-то, блин, жопесках я видите ли не слышала! - выкрикивала соседка, в сердцах бросая подушку в стену. - Джоттесках что ли? - догадалась Маша. - Да ну их всех в жопу! - гневно отплевывалась Светка, продолжая крушить собственную постель. Наконец, слегка угомонившись, она уселась на кровать. - Вот гад. Так меня пальцами завел: я блин вся теку уже: а он, паршивец, специально надо мной издевается со своими вопросами - таким еще спокойным голосом: ну какие тут нахрен культурные беседы, когда ебаться хочется, спасу нет! ... А он мне сиськи вертит, а сам даже не разделся: Ну, хоть кончить помог, скотина такая: Светкины губы растянулись в томной улыбке. - И целуется хорошо: руки мне за спиной стиснул, за волосы взял: так что не вырвешься: ммм: Машу натурально бросило в жар, настолько умело соседка передавала сексуальное напряжение недавней встречи.
Вымотавшаяся Светка быстро заснула, и уже ничто не могло оградить Машу от нахлынувшей похоти. Забравшись голышом под одеяло, она вновь и вновь прокручивала в голове фантазии о развратном "экзамене" , настойчиво теребя свою щелку, уже давно мокрую от перевозбуждения. Внезапно всплывшая Светкина фраза "поставит на колени: и спустит на очки: как шлюхе" порвала девушку окончательно - в промежности взорвалось горячо и пронзительно, в ватной голове сюрреалистическим вихрем закружились обнаженные тела и огромный член, нагло плюющий сперму в девичье лицо и бесцеремонно вторгающийся в беззащитный ротик. Маша резко выгнулась, словно в припадке, и, отчаянно сдерживая вырывающийся вой, уткнулась лицом в подушку. Вой медленно перешел в стон, а затем разрядился долгими слезами:
* * *
: Оказывается, не только люди, но и собственные мысли бывают такими невыносимыми занудами, что им проще отдаться, чем отказать - обреченно размышляла Маша, идя по улице и терзаясь смесью страха и надежды, похоти и унижения. Она продержалась почти неделю, но все же шла к мужчине, совершенно неожиданно занявшем все ее мысли. Она понимала, что сейчас ее будут пошло оценивать, словно проститутку, да при этом еще требовать каких-то ответов, как на экзамене. Девушка опять почувствовала тошноту легкой паники, но, остановившись пару секунд, лишь вздохнула и снова двинулась дальше. Да и куда отступать уже, сколько же можно терзаться!
Не выдержала, написала - а потом еще три дня промаялась как дура, почему-то шокированная приказом перед встречей выбрить лобок и не надевать лифчик. Казалось бы, и так было понятно что и зачем, но вот поди ж ты - почему-то именно эти, относительно невинные, требования стали для нее особенно унизительными. Однако сейчас, ощутив свежий ветерок под юбкой, Маша обнаружила, что снова намокла -какими бы пугающими не были мысли о предстоящем, они держали ее в необычайном сексуальном возбуждении. Девушка уже сама не понимала, что ее больше влечет - давняя мечта о волшебной Италии или внезапная жажда приключений на свою упругую попу, прозябающую без достойного поклонника.
Незнакомец оказался плотным мужчиной около сорока лет. Он помог девушке снять плащ и пригласил ее пройти в комнату - все нарочито корректно, но от этого Маша лишь сильнее задрожала, страшась унизительного перехода от вежливости к издевательству. Мужчина сел на диван, оставив девушку стоящей посреди комнаты. Минутной паузы, в течение которой Машу внимательно рассматривали без единого слова, хватило, чтобы девушка окончательно растерялась, не понимая, чего от нее ожидают. - Как ты думаешь, чего я от тебя хочу? - неожиданно спросил хозяин дома, словно прочтя ее мысли. Маша замялась. - Я думаю: вам нужна в поездке попутчица, которой могла бы рассказывать об итальянском искусстве. Ну, и помогать вам: по-всякому: Маша остро почувствовала наивность своих слов, но что еще она могла сказать?"Под видом экскурсоводши вам нужна молодая послушная шлюха и вот я перед вами?" Снова мучительная пауза.
- Ну-ка, спусти трусы до колен и подними юбку - наконец скомандовал хозяин, вновь угадав ее страхи. Маша замерла, но затем обреченно полезла под юбку и взялась за резинку трусиков. Словно ныряя в прорубь, девушка резко стянула белье вниз. И только медленно поднимая подол, она почувствовала, как заливается краской. - Выше, выше, лобок открой - поторопил мужчина. Стоя перед самоуверенным незнакомцем с бесстыдно поднятой юбкой, Маша готова была провалиться сквозь землю. Хозяин встал с дивана и неспешно подошел поближе. Ощупав пристальным взглядом прячущую глаза девушку, он аккуратно снял с нее очки, потом протянул руку и легко коснулся напряженного соска, проявившегося сквозь ткань блузки. Маша стиснула зубы и почти не вздрогнула. Поводив пальцем по ткани, мужчина наконец взялся за отворот и стал неторопливо расстегивать пуговицы, наслаждаясь покорностью дрожащей молодой женщины. Закинув полы блузки на плечи девушки, он с явным удовольствием погладил небольшие грудки и легко пощипал соски. Маша впала в оцепенение, испуганная и не понимающая, что ей делать.
Хозяин дома сделал шаг назад, полюбовался развратно полураздетой девушкой, и спокойно произнес: - Расскажи-ка мне что-нибудь: ну, скажем: об итальянском барокко. Секунд десять Маша вообще не понимала, что ее спросили. - Барокко? ... Какое барокко? ... Язык заплетался вслед за мыслями. - Ну, не знаю, какое тебе нравится - римское, сицилийское, не важно - ответил мужчина. Все так же униженно задирая юбку, девушка пыталась собрать разлетающиеся мысли и воспоминания. Она мало знала о предмете, но отступать было поздно. - Можно о Бернини? - пролепетала она. - Рассказывай, что тебе нравится - ответил хозяин и, слушая сбивчивый ответ, прошелся вокруг девушки. Маша рассказывала, разрывалась между необходимостью связно излагать свои мысли, стыдом, возбуждением и страхом перед неизвестностью. Вдруг мужские пальцы коснулись ее сзади, и девушка вздрогнула так, что сбилось дыхание. Хозяин приспустил посильнее блузку с плеч и, крепко взяв Машу за шею, потянул ее к стене, на которой висело зеркало. Спущенные до колен трусики делали походку девушки смешной и неуклюжей.
- Посмотри на себя - строго сказал экзаменатор, поставив полуголую Машу перед зеркалом. Ты стоишь здесь с задранной юбкой и голыми сиськами, а рассказываешь уныло, словно школьница на уроке. Я же просил говорить о том, что нравится, что восхищает и возбуждает. Зачем мне эти перечисления римских церквей - лучше выбери всего одну и забудь что это церковь, представь, что она пустая и ты стоишь там вот в таком виде - вообрази, где бы ты хотела оказаться? Маша окончательно потерялась, в ступоре уставившись на собственное отражение, но вскоре на глаза легла плотная повязка. Девушка вынуждена была продолжать рассказ ослепшая, ее била дрожь, ноги подгибались. - Мне: мне очень нравятся фотографии такой: вот: с белым овальным сводом в кессонах: у четырех фонтанов - пролепетала она. - Да, весьма - одобрительно отозвался мучитель - правда, это Борромини, но не важно. Ну что же, представь себя в центре этой барочной шкатулки. Маша почувствовала, как сзади ей поднимают юбку, потом заталкивают подол за пояс. Мужская рука коснулась обнаженных ягодиц и девушка не смогла сдержать судорожный вздох.
- Вспоминай, вспоминай! Линии сводов выпуклы, мягки и упруги: Мужская ладонь эротично прошлась по бедрам и попке, вслед за ней по коже побежали мурашки. - Дааа: Маша поплыла, она уже не понимала - это она такая красивая или далекий римский мрамор. - Стройные колонны: Рука стиснула ножку и у Маши со стоном согнулись колени. -: Стройные колонны радостно подхватывают свой груз: Ладонь проникла в промежность. - Раздвинь ноги - приказал хозяин, шлепнув дрожащую девушку по попе. Устранив препятствия, он просунул руку вперед, погрузив пальцы в мокрую щель. Под сдавленные женские охи он теребил влажные складки, дразнил клитор, неглубоко вводил пальцы внутрь. - Да ты насквозь мокрая, ты чувственная сучка, мне это нравится - констатировал мужчина, и от этих слов Маша громко застонала от удовольствия, хотя никто раньше не называл ее "сучкой" и никогда раньше она не думала, что такое обращение может ее возбуждать.
