Он пошел к перекрестку дорожек, видимо, не сомневаясь, что я последую за ним. Я накинула плащ, радуясь малейшей отсрочке, запахнула его полы, и пошла следом. На месте Адам протянул руки. Второй раз раздеваться было проще. Я скинула плащ и вручила его своему ученику. Как и многие подростки он был долговязым и нескладным. Но его лицо с обрамлением каштановых кудрей, мне импонировало. Несколько секунд он жадно разглядывал меня. Щеки у меня горели от стыда, я готова была бежать.
Насмотревшись, Адам выставил свой локоть. Я догадалась взять его под руку, и он повел меня. Грудь колыхалась при движении. Соски съежились от холода, и кстати, они уже не были такими светлыми, как в мои четырнадцать лет. Кожа побледнела. Я зябла и инстинктивно стала втягивать плечи. Мой спутник время от времени косился на мою грудь, а я делала вид, что все нормально. Если бы в это время нам встретился кто-нибудь, я бы скорее всего в панике бросилась в лес. Но мы шли одни до самого места назначения. Ветерок с нагреваемых солнцем полей стал пробиваться через лес, кое-где солнце доставало и до дорожки. Стало теплее, я даже почувствовала физический комфорт. Ветерок ласкал кожу, грудь колыхалась свободно. Я даже загордилась своей вынужденной смелостью.
Впереди после изгиба дороги возникли три фигуры. Точнее три головы. Они стояли почти в линию к нам, и силуэты сливались. Мы приблизились, и все головы повернулись в нашу сторону. Вот он момент истины. Я собрала всю свою волю, я держалась как могла. Невольные слезы стали застилать глаза. Из-за этого я не сразу увидела всю панораму. А когда влага скатилась с глаз, увиденное ввергло меня в шок. Между Яном и Анджеем Катажина непринужденно стояла в том же виде, что и я. То есть кроме джинсов и обуви на ней ничего не было! Развратница была хороша, узкая талия, красивые ноги, бесстыдный в этом возрасте четвертый размер груди. Любая бы позавидовала.
Вопросы задавать было неуместно. Я просто стояла. Троица бесцеремонно пялилась на меня. Адам высвободил руку и отошел к своим. Наконец прервал молчание Ян, их предводитель.
- Когда вы приходите утром и видите своих коллег, что вы делаете пани Учительница?
- Я здороваюсь, - не понимая к чему он клонит, ответила я неуверенно.
- А как вы здороваетесь? - настаивал мой мучитель.
- Я желаю им доброго дня, и:
- И?
- : и я целую панночек в щеку, а панам просто подаю руку.
- Пани учительница, сейчас мы заместо ваших коллег, надо поздороваться.
Мне уже было все равно, скорее бы все кончилось. Время близилось к началу занятий.
- Добрый день! - и я протянула руку Яну.
Он не пожал ее, а поцеловал, карикатурно, как в кино. Следом стояла Катажина. Я наклонилась к ней, желая доброго дня. Наши щеки встретились, как в дежурном приветствии, а губы лишь слегка мазнули уголки друг у друга. Зато при наклоне моя грудь скользнула ниже ее плеч и вжалась в начало ее пышного бюста. Нахалка в момент поцелуя колыхнула грудь мне навстречу. Было странно чувствовать нежные девичью кожу и соски вместо привычных мужских прикосновений. Потом мне пожал руку Анджей, а Адам подставил щеку, как Катажина.
Четверо учеников развернулись лицом к зданию гимназии. Невольно и я стала в один с ними ряд. Что они высматривали там?
- Как прогулка, участливо спросил Ян?
При этом он за локотки переместил меня на свое место, и я оказалась рядом с девушкой.
- Издеваешься? - понизила голос я. Бунтарство было не смелое, я хотела быть услышанной только им. Но Ян не принял игру. Он продолжал в полный голос, чтобы слышали все.
- Видите гимназию, пани Учительница? Кроме верхнего этажа, остальные окна закрывает эта развалюха. А оттуда вас не разглядеть, я проверял.
Утешительная информация, ничего не скажешь. И на том спасибо, что перед всей гимназией напоказ не выставили. Я как-то свыклась, мне не было уже так страшно как в начале. Я лишь устала от нервного напряжения.
- Только если смотреть в бинокль, - продолжил Ян.
Я похолодела. Как, там ученики, там бинокль и: ?
- Но кому придет в голову тащить бинокль? В окнах на задний двор ничего интересного не увидишь.
Подонок играл со мной как кошка с мышкой. Теперь меня бросило в жар.
- Пани Учительница, за приятную прогулку спасибо, вас Адам проводит. А сейчас попрощайтесь с нами.
Я вынуждена была повторить ту же процедуру, что и в начале. Только теперь все целовались в щечку со мной, приобнимая нагло, будтосвою знакомую. Снова Катажина крепче прижалась ко мне, а я поймала себя на мысли, что не чувствую никакой брезгливости. Мы разошлись. Адам вел меня, я держала его под руку, а он - мой плащ. Совсем близко от брусчатки нам навстречу появилась собака, значит следом будет и ее хозяин. Я дернулась в панике к своему плащу. Но руки Адама, неожиданно сильные, удержали меня. Тем не менее ему пришлось ускорить шаг, так как я рванула к условленному месту окончания экзекуции.
На перекрестке я торопливо одела плащ, путалась в изнанке, рукавах и поясе. И когда посмотрела на дорожку, заметила женщину с поводком в руке. "Видела или нет"? - теперь меня станет мучить этот вопрос. Плащ поправляла нервно, торопливо, пояс завязала уже при ее приближении. И сразу, не оглядываясь, двинула вперед. Возле машины Адам остался стоять, не ушел.
Что делать? Я не стала раздумывать, сняла плащ и оделась при нем. Когда я тронулась с поворотом, мучитель постучал в окошко и с ухмылкой спросил: "не подкинете, пани учительница"?
"Ага, жди:" ,? сказала я про себя, и вдавила газ в пол.
На парковку у гимназии я зарулила так, будто каждый день приезжала на машине. Мои коллежки смерили меня заинтригованными взглядами. Вообще-то у меня только начали складываться приятельские отношения. Анна была общительная, даже навязчивая, и - себе на уме. Магда слишком красива, такие очень заносчивы. С Катей, Марией и Малгоржатой - потрепаться можно, но толькоо пустом. Другие молодые пани уже были замужем, и мне не интересны. В силу специфики наших предметов, с Вацлавом я не пересекалась, остальные мужчины меня не волновали.
День потек по обычному руслу. Урок у моих шантажистов был первым сразу после обеда. На перемене, Катажина толкнула меня плечом к стенке, как бы не намеренно. Я повернулась, и она шепнула: "тебе вовсе не нужен бюстгальтер". Опять, а я только решила, что все позади. Я двинулась к двери, испытывая гнев и отчаяние. И тут к плечу приложился Ян, "пойди и сними" , - прошептал зло мой мучитель. Я растерялась, до звонка оставалась пара минут. Меня вывел из ступора щипок за задницу. В ярости я развернулась, чтобы убить наглеца. И только увидела Анджея с Адамом, со скрещенными на груди руками, как будто они тут не причем.
В слезах, от унижения и бессильной злости, я поспешила в туалет. Времени на кабинку не было. Я скинула на дверку позади себя жакет, потом блузку на полочку под зеркалом, и наконец лифчик. Пронзила мысль: "а как же я его понесу в класс, к своей сумочке"? Решила спрятать. Мой рост позволял мне больше, чем другим. Я положила его сверху, на коробкукорпуса вытяжки воздуха. Теперь на пару секунд можно взглянуть в зеркало: "Боже, Ева, до чего ты докатилась? Ходишь полуголая на прогулку с учениками, стоишь, сверкая грудью в учительском туалете? Что с тобой"?
Я решительно взялась за блузку, и как назло вошла опять Анна. Магнит я ей что-ли? Я ожидала от нее все, что угодно, но она меня удивила.
- Освежаешься? - как ни в чем не бывало спросила Анечка.
- Ммм: , - я растерялась.
- К лету будет хуже - жарко и душно, - коллега стала закручивать волосы над головой.
Мне было неприятно, Анна стояла левее и позади, и разглядывала меня, будто это самое обыденное дело. Я торопливо натянула блузку и сняла жакет с двери. Анна все еще загораживала мне проход. Я пристальнее оглядела ее, пока надевала и застегивала жакет. Явно бурные студенческие годы. Легкие морщинки, "усталое" лицо. Постоянно перекрашиваемые волосы, замысловатые прически. Всегда яркий макияж. Средний рост, средняя грудь, средняя попа. Но ножки стройные, живой характер. Общительная, сучка, и при этом скрытная. Наверняка, зло подумала я, легко раздвигает свои симпатичные ножки.
Зазвенел звонок, Анна направилась к выходу, и я следом. В классе я сначала забыла о своей метаморфозе, так как из-за опоздания заторопилась и окунулась целиком в работу, но несколько выразительных взглядов вернули меня в реальность. Я прислушалась к своим ощущениям, и тайком оглядывала себя. Борта жилета закрывали наискось грудь, сходясь чуть выше пупка. Нижняя его часть закрывала полоску живота и спинытам, где кончалась блузка. По идее ничего не заметно. Соски терлись о рубчики трикотажа и предательски выпирали. Впрочем, кроме меня никтооб этом не знал. В целом класс вел себя обычно. И только горстка учеников знала нечто особенное про свою учительницу.
После урока, я попросила Яна задержаться, старалась голос держать как можно будничнее. В двери притормозили и остальные - Катажина, Адам и Анджей. Остальной класс исчез. Я протянула руку заводиле шантажистов, на моей ладони лежал ключ от машины.
- Заберите, вот.
Ян протянул руку под мою ладонь, и сжал ее обратно. Ключ оказался в моем кулаке.
- Пани Учительница, это маленькая услуга, и нам она ничего не стоит. - Пользуйтесь.
Я так и стояла с сжатым кулаком. А ученики таяли в двери. И лишь Катажина скрылась в ней, Ян обернулся и сказал: "да, пани учительница, лифчики вам не идут, не носите их". Тогда-то я и поняла, что проблемы мои надолго.
Но время лечит. Я ездила на машине. Даже к родителям. Покуривала в нервные моменты травку. Ходила в гимназию без лифчиков. Что давало возможность моим классам в удачные дни любоваться моей грудью через неплотную ткань. Перед сном я иногда переживала снова свою прогулку топлес. Она все меньше мне казалась оскорбительной. Всплывали лица мальчиков, такие возбужденные взгляды, такие похотливые мысли. Касание нежной груди Катажины. Ощущение доступности, ощущение незащищенной обнаженности.
Наверно долгое отсутствие партнера провоцировало во мне сексуальные мысли. Я, засыпая, впадала в грезы. А в них Адам, Ян и Анджей трогали меня. Даже снимали остатки моей одежды. Появлялась Катажина, совершенно голая. Начиналась оргия. В ней неопределенно всплывал красавец физрук и даже негодяй Кшиштоф.
