- Нет, человек. Я полагаю, что ты должен быть счастлив. Ты сыт, обут, в тепле. Ты всё можешь. Любить и убивать, покорять планеты и путешествовать по времени. Ты велик и могущественен. Перед тобой открыто всё. Что ещё тебе требуется, человек?

Он не ответил. Он пытался найти, наконец, главный ответ, но всё всё так не расплывалось, не успев отвердеть, и проносилась куда-то вниз в область смутных движений мысли та главная мысль, которая неотступно мучила его уже столько времени. Сейчас это мучение стало уже невыносимым.

- Я ничего не хочу, А-25. Я хочу умереть.

- Смерть на кресте - Т-1631. Смерть с гранатой под гусеницей танка - Т-1639, - бесстрастно ответил ржавый голос.

- Ах, всё это во сне!

- Ты хочешь умереть в реальности?

- Да.

- На факте?

- Да, да.

- Т-1639-П.

- Опять, опять во сне! Будьте прокляты вы, сны! - плачущим голосом воскликнул он. - Будь проклята ты, А-25, поставщица этих мерзавых снов.

- Не забывайся, Человек!

- Я убью тебя, гнусная отравительница!

- Ха-ха-ха-

- Не смейся, А-25!

- Человек, - медленно пророкотал ржавый голос. - Что ты можешь? Ведь я - МАШИНА! Разбить транглятор - придут люди - вставят другой. Иди лучше спать и посмотри Бриджит Бардо - Т-4135.

- Ты издеваешься... ты издеваешься... ах так... ах так... подожди... подожди... - как в бреду выталкивал он снова, одновременно озираясь, ища что-то. Он заметил толстую трубу, лежавшую неизвестно зачем возле входа. Он подскочил к ней, схватит её в руки, она отказалась тяжёлой и, с трудом размахнувшись, нанёс первый удар по матово-серой плоскости панелей.

- Человек! Опомнись!

Но он уже не помнил ничего и продолжал в опьянении безудержно вырвавшегося гнева наносить удар за ударом, перебегая всё дальше и дальше вдоль циркуля дуги. При каждом ударе он слышал всё тот же ненавистный ржавый голос, повторявший одно - Человек! Опомнись! - Человек! Опомнись! - отчего он распалялся сильнее. Наконец, голос затих - Вот где ты скрывался, подумал он с мстительной усмешкой и продолжал наносить удары, доколачивая то, что осталось целым при первом проходе...

В полном изнеможении он уселся посреди зала, тупо уставясь на дело своих рук.

Из забытья его вывел шум и голоса людей, которые доносились с улицы. Он медленно поднялся по винтовой лестнице на площадку под куполом, с которой был выход на балкон, нависший над площадью.

Выгнанный из своих камер прекращёнными сновидениями, люд собрался возле здания А-25 и без энтузиазма шумел, обсуждая причину столь внезапной массовой остановки нормального течения процесса магносорирования. Все они были одеты одинаково и, как казалось отсюда сверху, все были даже одинакового роста.

- Люди! - закричал он, и все обратили свои головы наверх.

- Люди! - повторил он. - Посмотрите на небо!

Толпа притихла, подняв головы, надеясь увидеть там примечательное, но по небу всё так же неутомимо и равнодушно плыли облака.

- А что небо, - нарушил, наконец, тишину одинокий голос. - Что это небо, когда я сейчас видел небо Аустерлица.

- А что небо, - повторил ему другой, - когда я сейчас любовался закатом на Венере.

Толпа зашумела вся вдруг, каждый рассказывал, где он был...

- Люди! - снова воскликнул он. - Неужели мы так и будем жить во сне? Ведь это неправильно так жить!

- Чего он хочет? - пронзительно закричал голос внизу.

- Люди, неужели нельзя жить по-другому, вспомните, как жили наши предки, снами о которых мы питаемся?

- Не слушайте его, это взбесившийся автомат, а не человек, - закричал тот же голос. - Он хочет, чтобы мы снова голодали, снова принялись бороться за чины и места, чтоб мы стали соперничать друг с другом, а потом и убивать друг друга - он этого не хочет. Не слушайте его!

- Люди, я разбил А-25, нельзя так жить! Надо по-другому, по-человеческому.

Но толпа уже не слушала его, а визгливый голос продолжал будоражить толпу.

- Наши предки убивали друг друга на войнах - он этого хочет. Сейчас мы всем довольны, у нас всё есть, о чём только могли мечтать в прошлом. Мы можем удовлетворить всё, не толкая, не ссорясь и не соперничая друг с другом, только нажав кнопку. А без этого снова начнутся раздоры, а может и войны. Он этого хочет, не слушайте его. Он взбесившийся автомат, его надо убить.

- А вдруг это человек, как можно убить человека? - раздался одинокий сомневающийся голос.

- Нет, нет, я знаю, наверное, это не человек, это автомат, пойдёмте и убьёмте его, - лихорадочно вопил всё тот же голос.

- Люди, я не автомат, я такой же как вы, я человек, - но он не мог перекричать шум толпы.

- Это автомат, автомат, потому что как может человек отказаться от счастья иметь всё!? - будоражил толпу голос.

- Я человек, слушайте, слушайте меня...

Толпа в один голос закричала - Автомат! Взбесившийся автомат! - и хлынула в здание. Плотная масса ворвалась на балкон, и град ударов тщедушных рук обрушился на него. Он закрыл лицо руками, затем упал и чувствовал, как толпа пинала его ногами, плясала по нему, но ещё большую боль причиняла бессильно бьющаяся в мозгу как птица, не могущая найти выход из клетки, мысль - Как же так... ведь люди... люди... затем боль стала отходить в сторону, красная пелена стала, сгущаясь наплывать на внутренний взор... но вдруг... предельно ясно очередная мысль вспыхнула в мозгу, как бы прорезав пелену -

А ВСЁ-ТАКИ ЭТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ Т-1639-П

она на миг озарила его отключенный от внешних сил разум ярчайшим светом, стали видны какие-то невозможные пространственные и временные дали, но свет продолжал всё усиливаться и усиливаться, плавно переходя в абсолютную черноту небытия...

И он проснулся. Долго не мог придти в себя, тело ещё ощущало удары, звучали крики толпы, мелькала последняя фраза, прорезанная на красном фоне, эти бесконечные дали. Наконец, он пришёл в себя. На ощупь нажал кнопку.

- А-25 слушает, - проакустировала темнота.

- Что за сон я сейчас смотрел?

- Т-6666 по произведению В.Юровицкого "Сны".

"Что ещё за В.Юровицкий?", подумал он.

- Стереть, - коротко произнёс он.

- Будет выполнено, ответил голос А-25, и он щёлкнул выключателем.

"Как только вообще можно такое сочинять", думал он, лёжа в темноте. "Бред какой-то". Постепенно, однако, раздражение стало спадать и вдруг из памяти выплыло -

КЛЕОПАТРА - Т-3297. БРИДЖИТ БАРДО - Т-4135.

"Пожалуй... пожалуй Клеопатру", решил он, на ощупь набрал на клавиатуре номер и вытянулся в постели...

- Ты мой! О, Великий Наполеон, Предводитель французов! - воскликнула Клеопатра, бросаясь к нему на шею, и он ощутил на своих губах горячий, страстный...

31.12.69