Ирка, не спеша, шла вокруг дома, с невольным уважением поглядывая на тёмные бревенчатые стены. Родовое гнездо всё-таки. Кем-то из её пра-, пра-, пра- построенное. Она бережно коснулась тёплой, нагретой солнцем древесины. Уложенные в сруб лет триста назад, бежавшими от Петровских реформ пахарями, толстенные, в обхват дубовые стволы, казалось, остались неподвластными и самому течению времени. Вспыхивали и гасли войны, появлялись и исчезали целые государства, а они день за днём продолжали хранить своих хозяев от ветра и непогоды, растрескавшись и почернев снаружи, оставаясь по-прежнему твердокаменно прочными внутри.
Ирка неожиданно подумала, что её дед и этот дом похожи друг на друга. Седой, с потемневшим от солнца, прорезанным морщинами лицом, руками перекрученными "верёвками" вен и узлами мышц, широкими, разбитыми работой ладонями, дед все ещё крепкий, хоть и битый жизнью мужик. И такой же, как свой дом, несгибаемый временем. Деду под семьдесят, а Ирка ни разу не слышала, чтобы он хоть чем-то болел. В светлой, свободного покроя рубахе, просторных штанах, чаще всего босиком - таким Ирка помнила деда всегда. Зимой он, конечно, по-другому одевался. Да только зимой до дедова "имения" не на всяком вездеходе доедешь.
Обогнув угол, Ирка вышла к веранде. По случаю её приезда пыхтит самовар. Пахнет шишками, а на столе мёд и дедовский хлеб, который вместо пирожного есть можно, и лесная малина, и домашний творог. Всё чего в городе век не попробуешь.
- Жарко как. - Ирка с удовольствием забралась в прохладную тень веранды.
- Духотища. Большая гроза собирается. - Искоса глянув на небо, отозвался дед. - Да ты и одета ещё, будто не лето на улице. Повадились девки джинсы эти, чёрт их дери, таскать, в жару жопы парить. Нет, чтоб платьице лёгонькое или юбчонку надеть. Тело дышит, ножки красивые видать. Хоть взглядом приласкать, хоть ладошкой погладить - одна приятность.
- Дед, да тебе-то, наверное, уже с этой приятности толку никакого, гладь не гладь. Одни воспоминания.
Встретив свой восемнадцатый день рождения, Ирка решила, что получила право на "взрослые" разговоры, чем порой вызывала недовольство родителей. Но дед Егор морали нахальной внучке читать не стал.
- А ты спытай, ягодка. - Лукаво предложил он. - Сунь рученьку, да подержись ласково.
Красноречивый жест, сопроводивший слова деда, не оставил сомнений как и за что Ирке следует подержаться.
- Дед! - Возмущённо фыркнула Ирка. - Я же твоя внучка!
- Ну, внучка не Жучка, а такой же, как все, человек. - Усмехнулся дед Егор и, глядя в изумлённо округлившиеся Иркины глаза, снисходительно пояснил. - Здесь, Ирка, такие дела особо за грех не чтут. Края наши и посейчас угол медвежий. А в старые годы и вовсе глушь была. Осядет род на земле, а вокруг на многие вёрсты человека не встретишь. Где молодым сторонних женихов-невест набраться? Вот и выходило порой, что сестра замуж за брата шла, а отец с дочкой грешили. Двоюродные - те и вовсе за само собой. Так что у нас этим и сейчас не смутишь никого. В ближайшей округе все, хоть каплей крови, да родственники.
- Ни фига себе! - Ирка и про чай забыла. - Выходит, ты мне мог сразу и дедушкой и отцом оказаться?!
- Ну, в таком-то нужды давно нет. - Пожал широкими плечами дед. - А вот спробовать, ладная ли у меня дочка получилась, это дело другое.
- И что, ты с моей мамой вот так, запросто?!
- Так чего ж не запросто? Свои люди всё-таки. - Снова пожал плечами дед.
- Ах-хрене-еть!!! - Ирка, прижав ладони к пылающим щекам, не веря услышанному, качала головой.
- Да, не переживай ты так. - Дед Егор ласково потрепал Ирку по макушке. - Просто везде своим обычаем живут. У нас, вон, парень с девкой вместе жить могут без всякого штампа в паспорте и без родительского согласия, а где-то за такое убьют запросто. А есть места, я слышал, где и право первой ночи сохранилось. А где-то ещё и не то бывает.
- Так то где-то. - Вздохнула Ирка. - А то здесь, мои же родственники.
- Велика важность. - Егор, забрав у внучки чашку с остывшим чаем, налил ей горячего. - Тут ведь каждый сам за себя решает, силком не тянут. Пей и не бери в голову.
После чая Ирка собралась купаться. Переодевшись, она появилась на веранде в коротеньком, только ягодицы прикрыты, платье и шлёпках на босу ногу.
- Ну, вот. Другое ж дело! - Дед, оглядев внучку, одобрительно шлёпнул её по тугой попке и, без всякого стеснения, прошёлся ладонью сзади по бёдрам. - На озеро?
- Ага.
Как ни странно, недвусмысленная вольность деда ничуть не рассердила и не обидела Ирку. Наоборот, подкреплённое действием, искреннее одобрение показалось ей естественным и даже, неожиданно, приятным.
- Ты на ближнее ступай. - Напутствовал её дед. - От дальнего уж больно долго назад шагать. Гроза, чую, где-то рядом ходит. А то подожди, Натка из Сосновки вернуться должна, вместе сбегаете.
Вот как, оказывается. Двоюродная сестренка к деду тоже прикатила. Интересно давно?
- Вчера только. Да мать ей наказала у нашей колдуньи травок купить, а Пашка как раз нынче утром ехал. Скоро и назад будут. Так подождешь?
- Не-а. Я лучше еще раз потом.
Ирка не осталась. Да и на ближний водоем не пошла. Хоть рядом, да там всё время люди толкутся. А ей, после дедовских откровений, хотелось побыть одной, как-то переварить всё это. Хорошая прогулка - как раз то, что надо. Час ходьбы и пустынный, без единого человечка, берег стал для Ирки заслуженной наградой за долгую дорогу. Кроме всего, Ирка давно мечтала искупаться и позагорать голышом, а тут такой шанс. На пляже, среди людей особо не разденешься. Разве что топлесс и то, если не в лом, что на тебя каждый второй пялится. А здесь свобода! Дальнее озеро ещё и тем хорошо, что подходы к нему открытые. Издалека увидишь, если кто-то по полю идёт, спокойно одеться успеешь.
Ещё раз, на всякий случай, оглядевшись, Ирка сбросила с себя всё до последней ниточки и долго, с удовольствием плескалась в чистой, прохладной воде наслаждаясь необычными ощущениями обнажённого тела. Здорово! Купаться раздетой - выше всяких похвал! Наконец, Ирка выбралась на берег и свободно раскинулась на широком полотенце. Хорошо.
Прогулка и купание успокоили её. Теперь Ирка честно пыталась разобраться в охвативших её сумбурных мыслях. Внезапный шок от услышанного прошёл, и рассказанное дедом больше не казалось ей чем-то запредельным, чрезвычайным. Просто неизвестная ей раньше грань взрослой жизни. Да, с одной стороны она всегда знала, что это нехорошо, что это предосудительно. С другой стороны, оказывается, есть люди, и не какие-то там, а близкие ей люди, считающие совсем по-другому. И она тоже может перешагнуть рубеж, познать неведомые другим ощущения близости с родственником.
Необычность ситуации дразнила Ирку, одновременно пугая непривычностью и маня сладостью запретного плода. Вот он, пожалуйста. Подходи и бери свободно. Ирка, вдруг, отчётливо, словно увидев, представила деда занимающегося с мамой в её теперешней комнате, на той самой кровати. Мама, широко раскинув ноги, лежит на спине, длинные волосы разметались по подушке. А дед, опершись на руки, накрыл её и входит резкими, сильными толчками. И мама, вздрагивая, подаётся ему навстречу, и груди её подпрыгивают в такт "ударам" , и оба они дышат шумно и тяжело, и...
Ирка, сев и открыв глаза, с трудом обуздала разыгравшееся воображение. А ведь она тоже может сделать это. А что? Приехала одна, без родителей, никто не запретит, не помешает. И не узнает ничего. За невинность беспокоиться поздно. У неё хоть и невелик опыт, но, что называется, уже было. Так что... Ой-й! Ирка прижала ладони к лицу. Щёки горели огнём.
Резко вскочив, девчонка бросилась к озеру, с размаху кидаясь в воду. Ушла с головой, вынырнула и, не давая себе отдышаться, поплыла вперед, словно пытаясь удрать от собственных мыслей. Прохладная вода остудила разгорячённую голову. Выбившись из сил, Ирка перевернулась на спину и долго лежала, раскинув руки, отдыхая и успокаиваясь. Наконец, она открыла глаза и обнаружила, что мир вокруг разительно переменился. Небо нахмурилось, стало прохладно, неизвестно откуда взявшийся, ветерок, усиливаясь с каждой секундой, погнал по поверхности озера заметную рябь. А с запада, затягивая яркую синеву, стремительно надвигалась темно-фиолетовая, почти чёрная полоса.
Ирка быстро поплыла к берегу, слыша за спиной тяжёлое ворчание грозовой тучи. Резкий порыв ветра, подгоняя, хлестнул, выходящую из воды, девчонку по мокрой спине. Но она и так спешила. На лесной дороге в грозу не слишком приятно, но оставаться одинокой мишенью на озере и вовсе...
Клубящаяся тёмная масса, то и дело прорезаемая жёлтыми вспышками идущих следом молний, закрыла почти всё небо, превратив яркий день в сумерки. Первые тяжёлые капли дождя упали на песок. Ирка торопливо натягивала платье. Скорее, скорее.
Косые струи неожиданно холодного ливня настигли её на полдороге к лесу. Ударили мокрыми тугими веревками по спине, по плечам, голым ногам, а затем слились в одну сплошную водяную стену. И это было ещё начало. Громовой удар расколол небо над головой. Яркая, змеящаяся вспышка ушла в синеву озера. Ещё одна. К счастью для Ирки, гроза шла чуть в стороне, не угрожая ей молниями, но зато ливень отыгрывался на девчонке, как мог.
