Эта история началась в 2002 году...
- Поезд "Москва-Симферополь" прибыл на первый путь! Нумерация вагонов с головы поезда!" - прохрипело вокзальное радио. Я отодвинул шторку на окне. На станционных часах Тульского вокзала было 3 часа утра.
С самого отъезда из Москвы, я не отрывался от ноутбука. В купе я ехал один. Стоило это недешево, но для меня деньги не проблема. Я пишу книги для знаменитых писателей, которые затем издают их под своими именами. Платят мне хорошо. Я имею квартиру в Москве, а недавно присмотрел дом в Коктебеле и сейчас ехал оформлять покупку. Вообще-то, я терпеть не могу поезда. Но один из моих работодателей передал мне наброски сюжетов для нового романа, и я решил поехать поездом, чтобы под стук колес, поработать над рукописью.
Я надел куртку и вышел из вагона. Пассажиров на перроне было немного. Ничего удивительного, ноябрь, сезон в Крыму давно закончился. Проводница Маша, смазливая блондинка лет тридцати, скучала возле вагона. Я легонько хлопнул ее по крутой попе, обтянутой форменной юбкой. Девушка хихикнула:
- Ну, вы и баловник, Аркадий Семенович!
В самом начале поездки, когда проводница собирала билеты, она с усмешкой спросила, не скучно ли мне будет ехать одному. Я ответил, что с такой красавицей скучно не будет. Когда поезд тронулся, Маша принесла чай и печенье, и назвала сумму "55 рублей". Я достал тысячу рублей, положил в кармашек ее форменной рубашки и погладил пышную грудь девушки. Мария насмешливо хмыкнула. Закрыла дверь, повернула защелку и села на полку. Расстегнула мне ремень на брюках, достала восставшее копье, и начала сосать. Делала она это достаточно умело, чувствовалась большая практика. Через несколько минут я кончил. Мария высосала все, до последней капли и ушла, обещав ночью зайти. Часа через два, она постучалась, но я увлеченно работал и сказал, что позову ее завтра днем. .
- Поезд "Москва-Симферополь" отправляется через пять минут с первого пути! Провожающих просим выйти из вагонов" - снов прохрипело вокзальное радио.
К нашему вагону торопливо подбежала немолодая женщина в платке и старом потертом пальто. В левой руке она сжимала ручку обшарпанного чемодана, а за ее правую руку держалась прелестная девчушка, лет десяти-одиннадцати. Женщина стала уговаривать проводницу посадить их в вагон.
- Я не могу вас посадить без билета! - сказала проводница. Женщина заплакала.
- У меня сумочку украли, там билеты были, и деньги. Мы к моей сестре в Симферополь едем, она тяжело заболела, а ухаживать некому! Вот, у меня колечко есть: Возьмите, только пустите в вагон!
Проводница презрительно оттолкнула руку женшины. В это время, девочка подняла голову и умоляюще посмотрела на меня. Ее голубые глазки поразили меня в самое сердце (клянусь, это не метафора!) .
- Машенька, а давай посадим их в мое купе! - сказал я, не ведая, что этими словами открываю себе дорогу в пропасть.
- Да вы же их совсем не знаете! - удивилась проводница. - А если они воровки?!
- Мы не воровки! - возмушенно крикнула девочка. - Моя бабушка учительница!
Проводница недоверчиво покачала головой.
- Ну, не знаю: У вас паспорт хоть есть? Или тоже украли? - ехидно спросила проводница у женщины.
- Нет, паспорт есть! - заторопилась женщина и полезла за пазуху. Но тут поезд зафыркал, залязгал и дернулся. Я быстро подсадил в вагон девочку, забросил тяжелую сумку и помог подняться ее бабушке. Вслед за нами поднялась проводница, подняла ступеньку и закрыла дверь.
Мое купе было посредине вагона. Я положил сумку женщины в ящик под полкой, и деликатно вышел, давая возможность моим гостям переодеться и застелить постели. Пока они устраивались, я сходил к Маше, поболтал с ней минут десять, потом налил в стаканы чай, взял печенье и вернулся в купе.
В первый момент, я не узнал мою новую спутницу. На перроне, женщина выглядела старухой. Сейчас она переоделась в спортивный костюм, причесалась, подкрасила губы. Теперь ей можно было дать лет сорок пять. Годы, бедность, и переживания добавили ей морщины и мешки под глазами, но все равно было видно, что когда-то она была красавицей. Ее внучка сбросила дешевый пуховичок, сняла вязаную шапочку, и осталась в потертых джинсиках и свитерке. Белые кудряшки и голубые глаза делали ее похожей на ангелочка.
Я поставил на стол стаканы с чаем. Девочка тут же схватила печенье и стала жадно есть. Женщина, смущаясь, протянула мне паспорт и пенсионную книжку:
- Вот посмотрите: Я действительно учительница!
Я улыбнулся.
- Не надо, я вам верю. Давайте знакомиться. Меня зовут Аркадий Семенович!
- Тамара Владимировна... - назвалась женщина.
- А как имя этого ангелочка?
Девочка фыркнула.
- Я не ангелочек! Меня зовут Ира Румянцева!
- Ну, вот и познакомились!
Я достал из чемодана бутылку коньяка, лимон и нарезку сыра.
- Давайте, Тамара Владимировна, выпьем за знакомство!
Женщина выпила коньяк. Щеки ее порозовели, она стала еще привлекательнее. Девочка съела печенье, допила чай и зевнула.
- Спать хочешь? - спросил я. Ирочка кивнула.
- Тогда сходи в туалет, а потом раздевайся и полезай на верхнюю полку. А мы с бабушкой еще посидим, поболтаем.
Когда девочка вернулась, я вышел из купе, неплотно прикрыв за собой дверь, так, что осталась небольшая щель. Глядя в темное окно коридора, которое выполняло роль зеркала, я наблюдал за тем, что происходило в купе. Девочка сняла свитерок, джинсики, и осталась в розовой маечке и таких же розовых трусиках, на которых был нарисован зайчик. Сквозь маечку выпирали маленькие сосочки. Бабушка подсадила внучку на верхнюю полку и подняла ограничительную решетку, которая не давала упасть с полки. Девочка завернулась в одеяло и сразу уснула.
Я вернулся в купе. Переключил свет на ночник, в купе воцарился полумрак. Разлил коньяк по стаканчикам. И пошел неспешный разговор двух немолодых людей, проживших непростые жизни. Тамара рассказала, что муж бросил ее, когда дочке было пять лет. Дочь росла трудным подростком. В семнадцать лет забеременела, родила Иришку, подбросила внучку бабушке и исчезла в неизвестном направлении...
Мы и не заметили, как выпили всю бутылку.
- Тома, пошли покурим! - сказал я. Мы давно перешли с Тамарой на "ты".
- Ой, а я не курю...
- Я тоже. Просто вижу, что ты ерзаешь, да и у меня полна коробочка. Нам обоим пора в... одно место.
- И правда! - Тамара встала и сделала шаг к двери. Но коньяк вскружил ей голову. Она пошатнулась и ухватилась за меня. Я обнял ее. Тамара вздрогнула, закрыла глаза и подставила губы для поцелуя...
Однако, вы разошлись, Аркадий Семенович! Сначала проводница вам минет сделала, теперь Тамару хотите поиметь? А почему бы и нет! Маша, конечно, помоложе, но жирком обросла и ноги кривые. А Тамара, хоть и постарше, но фигура просто супер...
Я отвел Тамару в туалет и стоял в тамбуре, ожидая своей очереди. В темном окне отражался джентльмен с благородной сединой, называемой в народе "соль с перцем". Седина меня не старила, наоборот, придавала шарм. Мне 55 лет, но тело в порядке (спортзал и бассейн три раза в неделю) , живот не выпирает, и ниже все "ок". Мои подружки все моложе тридцати, при этом, никаких виагр я знать не знаю, мне бы антивиагру!
Женщина вышла из туалета, застенчиво улыбнулась, и прошла в купе. Когда я вернулся, Тамара лежала, укрытая простыней. Ее спортивный костюм был аккуратно уложен в сеточку над полкой. "Барыня разделись и просють!", пронеслась в голове заезженная сентенция. Ну, что ж, приступим...
Я выключил свет. Присел на полку, снял с Тамары простыню, провел рукой по груди, поиграл сосками... Опустил руки на бедра и залез пальцами под резинку трусиков. Тамара приподнялась, давая мне возможность раздеть ее. Я снял трусики, нагнулся и понюхал ее заветное местечко - это старый способ проверить чистоту женщины. Пахло запахом влажных салфеток для рук. В туалетах российских поездов, горячей воды отродясь не водилось и Тамара использовала салфетки, чтобы протереть интимное место. Я разделся и прошептал:
