ЧАСТЬ 1

-Следующий, - сказала парикмахер Алёна и повернулась.

Кроме меня посетителей больше не было. Я встал и пересел в её кресло. Алёне было лет 28. Полненькая, среднего роста, пышная грудь, большие красивые черты лица, ярко алые пухлые губы, темные волосы, собранные в ракушку. Типичная парикмахер образца начала 90-х.

- С прошлого раза у Вас волос не прибавилось? - спросила она улыбаясь и пытаясь потрогать мою редкую шевелюру.

- Нет, - как можно равнодушнее ответил я.

Она завязала туго на моей шее простыню и обошла с другой стороны, где лежали её приборы.

- Как будем стричься?

- Снимите немного, - всё также равнодушно ответил я, - укладки не надо.

Она принялась за работу с правого боку.

- Вам нужно массаж головы делать.

Я молчал.

- И раз в год стричься наголо, от этого, говорят, волосы сразу лучше расти начинают. Кстати

сейчас это стильно. Сразу будете моложе выглядеть.

- При слове "наголо" у меня мурашки пробежали по коже.

А Алёна продолжала.

- Вас когда-нибудь стригли наголо?

- Нет, ответил я. И опять наступило молчание.

Было жарко. Я продолжал молчать. Алёна старательно трудилась, пытаясь сделать что-то из ничего. Спустя мгновенье она сделала паузу и глубоко вздохнула, глядя на свою работу.

- Так, - сказала она наконец, - прикрой глаза и не шевелись.

Зажужжал движок, но не успел я понять что происходит, как машинка в её руке поехала от

моего лба к макушке.

- Что Вы делаете? - в ужасе тихо сказал я.

- Посиди минуту спокойно, и уверяю тебя, ты не пожалеешь, - деловито ответила Алёна.

В два счёта она ловко состригла все остатки былой роскоши с боков и сзади. Я сидел, не зная что делать дальше и чувствовал что краснею. Но это было ещё не все. Не успел я опомниться, как она прыснула пену для бритья и стала начисто брить мне голову. Ещё минута и вафельное полотенце смахнуло остатки пены с моей абсолютно глянцевой головы. Алёна встала сзади, прижала мою голову к своей огромной упругой груди и от всей души поцеловала меня в макушку.

- Вот, теперь другое дело, - сказала она, - Это "нейкед". Обожаю этот стиль. Сразу помолодел.

И прошептала на ухо

- С Вас три гривны.

Я расплатился и ушёл. Дома я долго смотрел на себя в зеркало и вспоминал Алёну, её грудь, её поцелуй. Ночью мне снилось, что я от неё не ушёл, а повернулся, и мы целовались с ней уже в губы, затем я обнял её, обнял полную талию Алёны, и она прижалась ко мне своими большими бёдрами, и тут же огненный поток прожёг меня где-то внизу. Я проснулся. Семяизвержение во сне. Такое было лишь в девятом классе. Я встал и пошёл в душ. Вода бежала по голове и напоминала поцелуй Алёны. Я ощупал голову руками. Кожа была мягкая, как у перуанской собачки. Мне никогда не приходилось раньше её касаться. Кровь приливала к вискам, в голове стучало - Алёна, Алёна, Алёна...

Прошёл месяц. Я снова появился в дверях парикмахерской Алёны.

- вы ко мне? Проходите, садитесь, - деловито сказала Алёна, словно видит меня впервые.

Она туго обвязала простынёй мою шею.

- Как будем стричься? - спросила она, доставая свой инструмент из ящичка?

Я сделал паузу и не спеша равнодушно ответил

- постригите меня пожалуйста наголо.

ЧАСТЬ 2

- Как, совсем наголо? - переспросила она.

Я кивнул. Она надела насадку и сделала сбоку пробу.

- Так пойдёт?

- Пойдёт, - пожал я плечами, - а можно короче?

- Не стоит, - ответила она. - Почаще так стричься - будут хорошо у Вас расти волосы. У меня есть один клиент - он ходит ко мне чуть ли не раз в неделю. Если Вы смущаетесь - я работаю на дому тоже. Она протянула мне свою визитку, где был рабочий и домашний телефон.

- Только заранее звоните, запишитесь.

Визитку я взял. Молча, она быстро закончила работу, и кисточкой стала обметать остатки волос.

- Всё, - сказала она - три гривны.

Я расплатился. Казалось, этот день никогда не кончится. Алёна уходила в 20.00 и домой, наверное, приезжала через час. Ровно в 21.00 я набрал её номер. Пошёл длинный гудок. Меня охватил легкий приятный страх, в голове горел огонь. Трубку сняли.

- Алло?

В груди что-то провалилось, это был голос Алёны.

- Алёна?

- Да, - добродушно отозвалось на другом конце.

- Я хотел бы записаться

- Так.

И после маленькой паузы она тут же спросила

- На когда?

- На сегодня, - сказал я.

- На сегодня? - удивлённо спросила она, - а когда же Вы будете?

- Минут через двадцать, сказал я.

- Ну, давайте, только не позже.

Я выскочил на улицу. Только поднял руку и остановилась раздолбанная "копейка".

- Генерала Петрова. Десять.

Водитель кивнул. Спустя двадцать минут я поднимался по тёмной неосвещаемой лестнице восьмиэтажки. Лифт не работал. Наконец я нашёл квартиру. Дрожа от нетерпения, я позвонил. Звонок мягко отозвался. Затявкала собачонка.

- Фу Микки, на место! - послышался голос Алёны.

Дверь щёлкнула и открылась, в лицо пахнуло уютом и хорошей парфюмерией. Она была в розовом байковом халатике, который не скрывал её округлые формы. В разрезе халата виднелась пышная грудь. Волосы всё также были собраны в "ракушку". На ногах были тапочки - "собачки". Белые икры, видневшиеся из под халата, были удивительно тонки по сравнению с шириной бёдер. Где-то там под халатом, плавный переход видимо осуществляли ляжки. Алёна улыбалась.

- Проходи, - кивнула она в комнату, раздевайся, садись в ванной на стул, чай, кофе будешь?

- Спасибо нет, - вежливо отказался я.

Я снял куртку, повесил на вешалку, оставил обувь и прошёл в ванную комнату. Ванная комната была с неплохим ремонтом. Перед раковиной стоял пластмассовый стульчик. Раковина и краны были очень красивые. Дополняло композицию большое зеркало. В нём в дверях появилась Алёна.

- Вещи давай снимем, - деловито, как и раньше сказала она.

Она сняла с меня свитер, рубашку и майку.

- Брюки тоже желательно снять, здесь будет много воды, - добавила Алёна,- снимай вместе с нижним бельём, я все равно буду сзади.

Я остался абсолютно голый на стуле. Сзади, стояла Алёна. Не спеша, она принялась покрывать мне голову пеной. Затем тщательно выбрила её и стала мыть под душем. Затем высушила полотенцем, прижала к своей груди и поцеловала. Но поцелуй был дольше, чем в прошлый раз. Я чувствовал, как она лижет мне голову. Я повернулся и обнял её. Мы вышли из ванной и бросились на кровать в гостиной. Микки убежал испуганно в спальню. "Ракушка" развернулась, и на её плечи хлынули черные волны волос. Халат Алёны раскрылся, и я уткнулся лицом в её огромную грудь с тёмно коричневыми в пупырышках сосками. Она лизала мне голову. Я спустился ниже, желая снять её трусики. Когда я снял их, она поместила мою бритую голову себе между ног и несколько раз потёрла своё лоно. Я не выдержал и вошёл в неё. Внутри у неё сразу стало влажно. Я почувствовал, что она вот-вот испытает высшее наслаждение, и поспешил сам успеть, но тут она что-то вложила в мою руку. Зажужжал движок. Она направила мою руку с портативной машинкой себе ко лбу. Я замешался, но она уже входила в экстаз.

- Скорее давай, - прошептала она, - моя рука ещё немного помедлила и двинулась от её лба к макушке. Длинные черные прямые локоны падали на диван и пол, но она уже этого не замечала, она вошла в заключительную фазу. Вот уже ничего не осталось на затылке и висках. И вот передо мной предстала Алёна, бритая наголо. И тут я почувствовал, что она стала необычайно красива. Полная, с большими бёдрами и грудью. И бритая наголо. Женщина бритая наголо - красива. Подобно тому, как нас волнует, когда женщина обнажает лоно и грудь, также нас может волновать, когда женщина обнажает голову. Она знала это. Зигмунд Фрейд не знал, а она знала, или хотела узнать? Кровь ударила мне в голову, я больше не мог себя сдерживать. Мы испытали это практически одновременно с криком несказанного блаженства.

На утро мы выпили кофе, затем она пошла в ванну и мы окончательно "под-станочек" выбрили ей голову. Мы вышли на улицу и двинулись по направлению к пляжу. День обещал быть жарким. Многие оборачивались нам вслед, и я знал почему. Потому что рядом со мной идет девушка. Полная пышная девушка, бритая наголо.

(Конец)