Трифон ловко соскочил с кровати и отправился за мужиками, а барин перевернул на спину замеревшую деву.

- Что, больно тебе было?

Она отрицательно покачала головой.

- Немного. Что вы хотите со мной сделать?

- Хочу помочь. Представь себе, что ты вышла замуж, и твой муж воткнет тебе громадный член. Боль будет адская, нестерпимая. Ты этого хочешь?

- Нет.

- И я не хочу. Сейчас придут мужики, я их обмеряю и поставлю в очередь по размеру членов, и они растянут тебя помаленьку.

- Все сразу?!!!

Глаза девушки в ужасе округлились.

- Нет! - засмеялся барин. - По одному в ночь.

Пришел Трифон, ведя за собой вереницу голых мужиков с подъятыми членами.

- Трифон, ты что, им зелья дал?

- Нет, конечно! - нагло усмехнулся Трифон. - Я рассказал, что они будут иметь девственницу.

- Построй их по длине и толщине членов справа налево. Понял?

Трифон кивнул:

- Невелика задача. Я могу участвовать?

- Конечно. Начинай.

Трифон долго расставлял мужиков по размерам их дубинок, а когда он закончил, Васенька подивился разнообразию половых органов. Тут были и толстые, с три пальца, и потоньше, с два, и прямые, как копье, и гнутые, и кривые, но больше всего барину понравился юноша, почти мальчик, которого Трифон поставил номером первым.

- Как зовут, сынок? - спросил барин, ухватив юношу за длинный и тонкий, с палец, член и вытащив его из строя.

- Иван, - просто ответил юноша, кудрявый и светлый, как Аполлон, с ясными голубыми глазами.

- Так, Иван, скажи, как понимаешь свою задачу?

- Распечатать девушку.

- Не совсем так. Ты должен войти в нее аккуратно, без боли, подвигать там, но не кончить в нее. Понял?

- Невозможно, барин, - ответил Иван, подергивая членом. - Кажется, я готов кончить прямо сей секунд.

- Ну, это поправимо! - засмеялся барин. - Трифон, возьми шпагат и перевяжи ему яйца и член, да покрепче.

Трифон повиновался, и вскоре половые органы парня были накрепко связаны тонкой веревкой. Тонкий член налился венозной кровью, восстал еще более, и барин велел юноше ввести его во влагалище Луши. Во избежание резких движений Васенька придерживал постанывавшего Ваню за плечи.

- Ну, как? Входит?

- Очень плотно!

- Так, вынимай! А ты, Трифон, возьми "деревянного" масла.

Барин протянул руку.

- Лей на ладонь!

Медленными движениями Васенька смазал перевязанный член юноши, поглядывая на его лицо с закатившимися от удовольствия глазами.

- Теперь вводи! Скажи, когда кончишь, понял?

Ваня кивнул. Он очень медленно вдвинул член в разверстое влагалище Луши и, крякнув, протолкнул его внутрь.

- Все, вошел, - доложил он. - Можно подвигать?

- Медленно.

Юноша начал движения внутри Луши, но вскоре закричал:

- Ах, ох, кончаю!

Барин схватил его за плечи и оторвал от девушки. Член юноши ритмично дергался, но спермы не было. Расчет барина оправдался. Ваня кончил внутрь себя. Поток молофьи раздвинул сфинктеры и устремился в мочевой пузырь.

- Так, Трифон! Уведи всех отсюда, и выдай мужикам по рюмке водки.

Спальня опустела. Барин улегся в постель и накрылся одеялом. Полежал несколько минут, но сон не шел, и Васенька принялся думать о приятном. Первым детским впечатлением для барчука были две низенькие собаки-дворняжки, намертво сцепившиеся в "замке" и стоявшие в позе "тяни-толкай". Окружившие их ребятишки тянули собак за уши, кидали в них камнями и палками, но собаки отчаянно визжали и не "расцеплялись" , пока кто-то из взрослых не окатил их холодной водой. Кобель поскакал прочь, волоча по земле еще не совсем опавший член. Потом Васенька вспомнил развлечения своего отца, когда тот брал его, еще несмышленыша, в свои походы по окрестностям.

Особенно Васеньке запомнилась ночь накануне Ивана Купалы, когда парни и девки жгли костры, искали цветы папоротника и купались нагишом. Баре, конечно, в этих обрядах не участвовали, но наблюдали с удовольствием. Именно тогда Васенькин петушок впервые встал, и он дрочил его как большой, в кулаке, и даже обмочил ладонь. Зрелище было впечатляющим. Толпа молодых крестьян прыгала голыми через костер, их члены и яйца прыгали, а тяжелые налитые груди тряслись и прыгали тоже, я потом парни и девки яростно совокуплялись на примятой траве и шли купаться. Луна светила вовсю, и Васенька ясно видел этот разгул плоти. Особенно запомнился молодой паренек, почти мальчик, который опрокинул девушку на спину, задрал ее ноги повыше и пронзал ее членом сверху вниз, приседая. "Стоит? - тогда спросил отец, - Тогда делай как я". Тятенька приспустил панталоны и обнажил могучий член.

- Надо забрать его в кулак и обнажить головку, потом закрыть головку и тогда - хлоп-хлоп!

И, яростно ощеряясь, старый барин задвигал кулаком. Но это продолжалось недолго, так как одна из девиц прибежала в кусты, где скрывались наблюдатели, и присела помочиться. Радостно зажурчала струйка, она привстала, и тут тятенька напал на нее, обхватив сзади. Девушка не сопротивлялась, наоборот, она приподняла пышный зад, чтобы Льву Кирилловичу было удобней войти в нее. Барин с хлюпаньем воткнул член и задвигался, похрюкивая и повизгивая, как кабан при случке. Тут-то Васенька и кончил первый раз в жизни, испытав все прелести оргазма.

Промелькнули два года, и к Васеньке пришли поллюции. Причем такие обильные, что на ночь ему готовили две постели: в одну под утро он извергал семя, а в другой - досыпал. Тут-то и пригодился ему детский опыт, полученный в летнем лесу. Васенька уединялся в каком-нибудь чулане, доставал страждущего дружка и предавался удовольствию, поливая мешки с мукой молодой горячей спермой. И быть бы ему заядлым онанистом, если бы не дворовая девушка Аксинья, или Ксюша, как ласково называл ее отец. Он-то и "приставил" девушку к Васеньке, появившись в барчуковой спальне потным и тяжело дышащим в плотной связке паровоз-вагон. То есть впереди семенила Ксюша, а сзади к ней пристроился Кирилл Львович, представлявший вместе с ней чудесного кентавра.

- Вот, - сказал барин, со вздохом вынимая член из девушки. - Тебе подарок. Владей!

Тут Васенька обмишурился. Увидев обнаженную девушку пышных форм, да еще в такой пикантной позе, он бурно кончил прямо на нее и барина. Тот утерся и подмигнул наследнику, а девушка немедленно приступила к своим обязанностям, то есть захватила барчуков обмякший член в руку и заставила Васеньку кончить еще раз, продолжительно и бурно. "Ну, я пошел, - сказал отец и, крякнув, забрызгал Ксюшину спину своей кончей. С тех пор и до отъезда в Корпус Васенька "сбавлял напор" в своем юношеском организме, мужественно борясь с утренним стояком с помощью Аксиньи:

: Кадетский корпус встретил Васеньку настороженно. Он присматривался к барчуку, будущий офицер присматривался к кадетам. Василий Львович отметил для себя две крайности. На одной стоял грузинский князь Георгий, который отзывался на прозвище Гога, А на другой - тихий, устремленный внутрь себя Леонид, а, попросту, Лёня, или Лена. Почему Лена? Васенька узнал об этом в бане, куда ходили все кадеты. Гога был высоким стройным гибким юношей с богатой порослью черных кудрявых волос по всему телу, а особенно, возле длинного и тонкого члена в пять вершков, а Лена - рыжим, полным мальчиком без волос на теле и с коротким, в пол пальца членом, утопающим, к тому же в жирном лобке. Гога постоянно подтрунивал над Леной, говоря, например такое:

- Сегодня в бане не женский день!

Или:

- Не нагибайся низко, Лена!

В конце концов Леня взял металлическую шайку и молча ударил князя Гогу по голове. Тот выпучил глаза и уселся на пол, обильно залитого мыльной водой. Гогу отливали холодной водой, а когда тот пришел в себя, то спросил:

- Что это было?

- Гроза. Правда, сначала гром, а потом - молния, намекая на грохот железной шайки по черепу.

- Ленька, это ты меня ударил? - завопил Гога.

- Я, - спокойно ответил Леня. - Потому что ты - дурак. А дураков надо лечить. Хотя бы так.

- Обиделся? Зря! - сказал Гога. - Я же любя!

- Шут ты гороховый, - ответил Леня. - Иди, поцелую!

Странная парочка, подумал Васенька, намыливая голову. Поистине, от любви до ненависти - один шаг.

И все тянулось одинаково день за днем, пока в роте не появился новый старший офицер Гнобышев Валерий Леонидович. Он построил роту в полутемном коридоре, представился и предложил выбрать себе помощников из числа кадетов.

- Поскольку я не знаю из вас никого, я предлагаю вам снять панталоны и обнажить свои члены. У кого будут самый длинный и самый толстый, тех и назначу.

Строй кадетов замер в недоумении. Но делать нечего. Все кадеты в строю спустили светлые панталоны, и, оказалось, что самый длинный член был у князя Гоги, а самый толстый - у Васеньки. Но для того, чтобы это выяснить, рота добросовестно дрочила минут пять, и звук движений слился в один ритмический шум. Потом Гнобышев ухватил их за члены, как коней под узцы, вывел из строя и поставил рядом с собой.

- Вот! - обрадованно заявил старший офицер. - Ты, чернявый, возглавишь первый взвод, а ты, блондин - второй!

О чем старший офицер благополучно забыл на следующий день. И о разделении роты на взводы - тоже.

- Озабоченный какой, что ли? - спросил сам себя князь Гога.

- Или пьяница горчайший, - ответил сам себе Васенька.

И, как оказалось впоследствии, оба были правы.

Обучение в корпусе длилось и длилось, и Васенька затосковал. А тут Гога как-то вечером предложил:

- Пойдем, потолкаемся?

И показал телом и руками, как он будет толкать.

- То есть, излить семя?

- Да! Тут недавно повариха сменилась, забеременела, понимаешь:

Он хихикнул.

- Твоя работа?