- Несладко под плетью, раб? Сегодня ты еще должен будешь выполнить много моих приказов, поэтому я хочу. Чтобы ты знал, что тебя ждет, если я буду недовольна.
И она продолжала наказывать.
Наконец экзекуция закончилась. Мои спина и ягодицы горели, как в огне. Лаура освободила меня. Сев в кресло, жестко приказала:
- К ногам!
Униженно пресмыкаясь, я подполз к ее ногам. Она поднесла к моим губам плеть и приказала мне эту плеть поцеловать. Я поцеловал плеть, которой меня наказывали.
- Теперь проси прощения.
Стоя перед Лаурой на коленях, я стал просить ее о прощении за нерадивое исполнение ее приказа. Она снова указала на свои туфли.
- Исправляй свою провинность.
И я более чем тщательно на этот раз вылизал ее туфли, не оставив теперь никаких пятен. Она улыбнулась.
- Ну что ж, пока я тебя прощаю. Но если провинишься еще раз, трепещи. А сейчас, поскольку ты исправился, целуй ножку.
То чувство, с которым я прижался губами к ее туфельке, трудно описать. Здесь была смесь счастья, любви, трепета, рабской преданности, страстного желания не повторять проступков в дальнейшем. Затем Лаура встала.
- Встать!
Она повернулась ко мне спиной.
- Лифчик.
Я осторожно расстегнул ее лифчик. Ее великолепные полные груди лишь слегка дрогнули. Повернувшись, Лаура дала мне звонкую пощечину.
- Что стоишь, идиот! На колени и сними мне трусики.
Только ртом, руками не трогать!
Мне удалось это сделать, так как я это делал и раньше.
- Лечь. Лицом вниз.
И Лаура встала своими острыми каблучками-шпильками на мою исхлестанную спину. Я застонал от боли - шпильки вонзились в мое тело, простертое под ногами обнаженной Госпожи.
- Молчать, - приказала она и стукнула меня ногой по голове. Затем прошлась по мне, как по доске. Надавила каблуком мне на шею.
- Это еще цветочки по сравнению с тем, что тебя ждет в дальнейшем. Наказание раба острыми каблучками Госпожи не менее действенно, чем плеть, - сказала она усмехаясь.
Сойдя с меня, она села на постель и приказала снять с нее туфли. Затем легла спиной вверх.
- Лижи мне пятки раб.
Я осторожно лизал ее пятки, стараясь, чтобы ей было как можно приятнее.
- А теперь попку.
Я помнил, что впервые она отхлестала меня ремнем за то, ей не понравилось, как я ей лизал попку. Поэтому в этот раз я старался лизать как можно нежнее, проводя языком по бархатным ее ягодицам, переходя с одной из них на другую.
- А теперь между половинками.
Я провел языком по ложбинке между ее ягодицами.
- Нет, не так, - недовольно сказала она и, привстав, дала мне пощечину. - По плети соскучился? Раздвинь мои половинки руками и хорошенько вылижи мне там.
Слегка задрожав от сладостного возбуждения, я повиновался. Восхитительный аромат ее тела охватил меня. Я постарался раздвинуть ее ягодицы так, чтобы обнажить анус. Когда мне это удалось, она строго приказала:
- Глубже! Лизать!
И я до предела засунул свой язык в ее анус. Это было восхитительно. Может быть для страстных любовников это было обычным делом, но сейчас это было овеяно особым ореолом. Я по приказу своей своенравной и жестокой Госпожи вылизывал как раб ее анус. И я понимал, что она вправе приказать мне лизать ей там, где она захочет, и ее не интересуют мои ощущения. Если она прикажет мне подтереть ей языком после туалета вместо бумаги, я обязан исполнить приказ, а она может после этого отхлестать меня плетью за недостаточную тщательность ( забегая вперед, скажу, что в свое время в конце концов так и произошло). Это неповторимое ощущение предельного унижения перед прекрасной женщиной наполняло мое сердце неизъяснимым блаженством, мои тайные желания, благодаря Лауре, получили воплощение в жизнь.
Так прошла волшебная ночь. А сколько их еще было потом.
