"Неужели в монастырь? - Душа девушки провалилась в пятки. - После публичной порки рассчитывать на замужество не приходится! Лорд наверняка ославит меня при дворе!"
- Лорд Оливер Хаксли попросил твоей руки, - продолжал отец, - и я не вижу причины ему отказывать! Ты станешь ему женой перед Богом и людьми?
- Да! Девушка почувствовала, как глинобитный пол уходит у нее из-под ног.
- Это самый лучший день в моей жизни! - Лорд подошел к невесте. - Через месяц играем свадьбу!
Барон, услышав такие слова, молча выпил полный кубок вина. "Все равно эта женщина рано или поздно будет моей, - думал он, наполняя кубок еще раз! Гореть мне в геенне огненной, если я отступлюсь!"
** Глава вторая Узы Гименея
Замок готовился к свадебным торжествам. Многие из замковых слуг помнили леди Эвелину не только девочкой, для которой они заготавливали прутья и мучающейся в дни своего рождения, радовались счастью своей госпожи. Теперь, но прелестной невестой их господина, лорда Оливер Хаксли.
- Как очаровательна юная невеста! - шептались слуги. - Только мало отец ее драл!
Сразу после венчания, посреди ликующей толпы, Эвелина стояла рука об руку со своим супругом, с венком в длинных шелковистых волосах и букетиком в руке.
- Всякому мужу глава Христос, жене глава - муж" (I Кор. 11: 3) , - кроме приданного, граф подарил зятю хлыст для воспитания супруги, а дочери молитвенник, - "А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии" (I Тим. 2: 12) ; "Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены" (Ефес. 5: 22-23) ; В те времена случалось так, что порка мужем молодой жены была частым обычаем, призванным показать женщинам их место, и объяснить, кто в семье главный (Юридическое право мужа сечь жену сохранялось в британском законодательстве до начала 20 века! Прим. переводчика)
В Англии в прежние времена к подобного рода к подобного рода наказаниям прибегали в самых знатных и уважаемых домах, но влюбленный Лорд Оливер Хаксли не захотел пользоваться этим правом.
- Клянусь ключами святого Петра, - объявил супруг юной жене свою первую клятву, - пусть бы лучше рука моя отсохнет и язык отнимется, чем я тебя ударю!
- Теперь нашу хозяйку перестанут пороть розгами, - шептались служанки, в тайне жалевшую юную госпожу, которой слишком часто доставалось гибкого орешника.
Многочисленные гости сидели за столом, ломившимся под бременем вкусных яств, впрочем, они не радовали барона Джона Хаунтена.
"Не успел я птичкой полакомиться, - думал он, осушая кубок за кубком, - ну да ничего, все равно она будет моей!"
Орешки, собранные в соседей роще, барон ломал пальцами.
Многочисленные повара, нанятые по случаю свадьбы, стремились, как можно больше разнообразить стол. Один, пленный француз, так и не дождавшийся выкупа с родины и прижившийся в замке лорда, ухитрялся так приготовить жирный паштет и другие обычные кушанья, что те приобретали необычайный вид и оригинальный вкус.
Помимо блюд домашнего изготовления, тут было немало вин, привезенных из чужих краев, сладких пирогов. Даже простолюдины поели крупитчатого хлеба, который подавался только за столом у знатнейших особ.
- Conclamatum est, poculatum est, - Рыцарь Мартин, верный друг и соратник жениха встал из-за стола, - как говорили древние, выпили мы довольно, покричали вдоволь - пора оставить наши кубки в покое, а молодоженам остаться вдвоем!
"Долгий пир наконец, кончился, и настало время брачной ночи! - Эвелина шла под руку с мужем. - Теперь надо немножко. Совсем немножко потерпеть!"
В спальне было холодно и немного страшно: камин уже прогорел, и угли перемигивались красными глазами перед тем, как погаснуть и превратиться в золу. "Лорд уже видел меня совершенно голой во время порки! - Девушка никак не могла решиться и снять с себя всю одежду, а теперь он законный владелец моего тела! Почему же мне так стыдно?"
- Иди ко мне! - приказал лорд и бросил в камин несколько новых поленьев.
"Как трогательно она стесняется! - Гордый и мужественный жених, подумал, что никогда еще не обладал такой прекрасной и желанной женщиной. - Ну, ничего, привыкнет!"
- Я здесь! - Прижавшись к теплой мужской груди, Эвелина почувствовала, как становится тепло и уютно. - Ты поцелуешь свою жену? Она раскрыла рот, подставляя губы для поцелуя.
"Помоги мне Пресвятая Дева! - Девушка привыкала к новому, до селе незнакомому ощущению крепкого мужского тела. - Неужели я теперь замужняя женщина и лорд будет со мной ласков?"
Лорд Оливер Хаксли не торопился: по хозяйски посмотрел на жену и провел рукой по длинным распущенным волосам.
"Ладони у него шершавые! - Эвелина почувствовала, что пальцы мужа ласкают нетронутое сокровенное местечко между ног, в ней сразу вспыхнул ураган непонятного желания. - Что он такое делает!"
Казалось, что там, в горячей глубине находится то место, которое давно жаждало ласки и, наконец, этот момент наступил.
"Неужели мужчина может быть нежным? - Эвелина воспринимала происходящие, как во сне. - Мой отец ни разу не приласкал меня! Только на розги ни разу не поскупился!"
Сейчас девушке не хотелось вспоминать обстоятельства последнего дня рождения в отчем доме.
Покоряясь суженому, она раздвинула ноги в стороны и закрыла глаза.
"Сейчас будет больно! - вспомнила она рассказы опытных женщин. - Один раз! Потерпим!"
- Не бойся, - шептал муж, - все будет хорошо! Как завещано нам в Писании: "Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да убоится мужа своего" (Ефес. 5: 33) . .
От резкой неожиданной боли Эвелину передёрнуло. Она, стиснув зубы, тихо завыла. Только в этот момент она полностью осознала, что произошло.
"Теперь я женщина, законная жена, - мысленно она удивилась, что эта перемена в жизни не так уж и ужасна, - все кончилось так быстро и буднично, что даже обидно!
Лорд Оливер Хаксли, не замечая состояние Эвелины, пробивался через девственный заслон, испытывая сильное наслаждение и законную мужскую гордость.
"Нет смысла винить лорда и себя, - Эвелина понимала, что уже ничего не исправить, ни вернуть назад не получится, - что же он сейчас со мной делает?"
- Ты моя жена! - Лорд Оливер Хаксли громко засопел и сильней заработал бедрами, придавив жену всем телом. - Моя женщина!
Сильная жгучая не утихающая боль между ног заглушили у Эвелины остатки прежней робости.
- Да! Я твоя! - Эвелина, вспомнив, что слышала об этом на замковой кухне, раскинула как можно шире ноги. Оливер Хаксли надавил еще сильнее, проламываясь внутрь. Еще немного и все было кончено. Сдавленный стон жены возвестил о победе.
- Ух! - В этот момент Лорд Оливер Хаксли громко застонал и придавил Эвелину всем своим телом к смятой простыне.
Когда Лорд Оливер Хаксли слез с тела Эвелины, он обнаружил, все признаки, что супруга сохранила для него девственность.
После первой брачной ночи лорд по праву гордился своей нареченной.
Освоившись с ролью жены, леди Эвелина поняла, что муж щедр сердцем и богобоязненен, как истинный христианин. Молодую жену не пугала строгость лорда к своим к своим людям. Как и граф Бисберн, лорд воздавал каждому по заслугам, щедро вознаграждал за верную службу и жестоко карал за лень и нерадивость. Жалуя и наказывая, он всегда оставался непоколебимо твёрд в вере и любви к Господу.
Свадебные торжества продолжались целую неделю. И каждый день столы ломились под тяжестью яств, привезённых со всех концов обширных владений счастливого жениха. С друзьями он каждый день выезжал в лес травить дичь, а утром она уже оказывалась на свадебном столе.
Впрочем, один раз леди Эвелина чуть не стала вдовой: кабан, озверев от ран, бросился в атаку и если бы не помощь рыцаря Мартина, старого соратника лорда Оливера Хаксли, все могло кончиться очень печально.
Зато радость и любовь царили на свадьбе. Шутил и веселился супруг, и светилась от счастья юная жена. Только барон Джон Хаунтен был невесел и току сердца глушил вином, а тоску тела утолял с доступными служанками. Впрочем, он не торопился домой: негодяй, мечтающий о чужой молодой жене, любил покушать, а пустой кошелек лишал его этого удовольствия.
Ночи были длинные и каждая не похожа одна на другую.
- Я много способов знаю, - лорд, повредивший на охоте ногу, заставил жену усесться сверху, - никакие раны не смогут заставить меня забыть о супружеском долге!
- Я твоя! - Эвелина оказалась хорошей ученицей. - Да простят нас все святые угодники!
Так прошел первый год брака, настоящая идиллия!
- Наши господа послана друг другу самим Богом, - шептались люди, чтобы показать остальным, какой должна быть любовь. А потом господин объявил вдруг, что намерен отправиться в поход.
Напрасно Эвелина умоляла мужа остаться.
- Сидеть дома, когда трубы зовут на войну - для меня стыд и позор, который также позор и для тебя, ибо моя слава - твоя слава. Я не могу отказаться от настоящего мужского дела.
- Но что мне сказать? - Женщина, привыкшая мужественно переносить суровое родительское воспитание, не могла удержаться от слез. - Война всегда кровь, смерть и несправедливость!
- Вот именно поэтому женщинам надо сидеть дома! - Рыцарю важно выполнить свой долг и завоевать славу. Долг и вера Христова - зовут меня в дорогу.
- Сэр, - Эвелина, упав на колени, залилась слезами, - не покидай свою беременную жену!
Но он был так уверен и в своей любви, и в своей вере, что только выбранил несчастную женщину.
- Сегодня в церкви ты будешь молиться рядом со мной, прося для себя высшей любви - любви к Господу!
Рано утром муж отбыл на войну вместе с преданными вассалами и лучшими солдатами, оставив в замке небольшой гарнизон, под командованием сэра Гилфорда Уэста. Времена стояли тревожные, в окрестных лесах было множество бродяг. Мало того, вполне какой-нибудь сосед, уверенный в своей силе, мог пренебречь правом чужой собственности и присвоить себе замок, со всеми обитателями, включая госпожу.
- Боже, храни сэра Оливера Хаксли! - Эвелина, оставшись одна, стояла на коленях перед распятием, заливаясь слезами и почти обезумев от горя. - Да охранят его святые угодники и да будут успешны все начинания.
