- Хозяин, - ох уж эти собачьи глаза, не могу сердиться, когда он так смотрит, - прошу не гони меня, я буду служить, и тебе, и Эрику, только возьми меня с собой, я не буду встревать в ваши отношения, не отправляй меня в Нью-Йорк...
- Что я тебе сказал! - нет собачьи глаза тебе не помогут, я указал пальцем, куда Марку следует идти и, развернувшись, пошел к выходу, ни разу даже не оглянулся на него.
Добрался до дома я затемно, и Эрик встретил меня с объятьями и ужином.
- Спать, больше ничего не хочу!
Ночью пошел дождь, и я услышал какой-то шум в коридоре, а затем, и, внизу, на лестнице. С трудом оторвавшись от подушки и, преодолевая сонливость, подошел к двери и выглянул, мимо пронесся Эрик.
- Что там? - спросил я.
- Иди, сам посмотри, идиот!
Такое обращение было для меня в новинку. Чтобы Эрик назвал меня "идиотом", должно было произойти действительно что-то из ряда вон.
Я спустился в холл и увидел, что дверь распахнута, а дорога ведущая к воротам имения ярко освещена. "Что за ерунда?"
- Иди, позови его! - Эрик вернулся в дом, он весь вымок и походил сейчас на ощипанного цыпленка.
- Кого? - не понял я, - что тут происходит?
- Кого, кого, своего любовника, кретин! - взвился Эрик. - Он с вечера там стоит у ворот, и сюда не идет, и в город не уезжает. Я сначала подумал какой-то попрошайка, натравил на него Дирка, но парень оказался не промах, надавал нашему охраннику, мало не покажется. Я сам пошел поговорить с ним, и тут до меня дошло, именно такие тебе и нравятся, здоровый как боров, хмурый и молчаливый, со взглядом убийцы. - Эрика передернуло.
У меня ноги стали ватными, а слова как-то сами собой пропали. Я не ожидал того, что Марк ослушается, и не верил в это до последнего.
Дождь лил как из ведра, я подъехал к воротам.
- И что ты тут делаешь? - спросил я, голос вернулся и теперь звучал глухо и сурово.
Марк рухнул в грязь лицом и разрыдался, так отчаянно и безудержно, что у меня дрогнуло сердце.
- У тебя сердце есть? - спросил Эрик, который сидел рядом со мной и теперь осуждающе смотрел на меня. - Впусти его, он же замерз совсем, потом вопросы будешь задавать.
- Нет! - сказал я. - Пусть катится в Нью-Йорк.
Эрик дернулся, я предугадал его намерение открыть ворота и схватил за рукав, молча покачал головой, мол, не нужно. Развернул машинку для гольфа, на которой передвигался по своим владениям, когда не хотел ходить пешком, и поехал прочь, сгорая от желания вернуться, обнять Марка, расцеловать, впустить в свою жизнь.
- Почему? - спросил меня Эрик, когда мы вошли в дом.
- Потому что он слуга, и мое слово для него закон, если он перестанет слушаться меня, я не смогу быть уверенным, что держу его под контролем, а это может плохо кончиться для нас двоих.
- Да, мне этого не понять! - вздохнул мой друг. - Ну, хотя бы переночевать его пусти, что же он там мокнет-то, пусть хоть до утра побудет.
- Идите все спать! - буркнул я, только мельком глянув на прислугу дома.
Я не спал, курил одну сигарету за другой, и думал, о том, почему этот недоумок потащился за мной, да и как искусно выследил, я ни разу не заметил слежки.
- Идиот! - ругнулся я вслух и затушил очередной окурок об пепельницу, да так, что перевернул ее, и она, звякнув, полетела на пол, прокатилась, разбрасывая пепел и окурки, к стене, ударилась, завертелась и окончательно упала.
- Можно к тебе? - Эрик приоткрыл дверь. Он снова топтался возле моей комнаты, но в этот раз виноват во всем я, так что же ему не спиться-то.
- Заходи, - я разрешил, хотя не особо хотел видеть его сейчас.
- Парень ушел. - Сказал он и присел на кровать. - Стоял еще часа два, а потом ушел.
- Хорошо, я выудил из пачки очередную сигарету.
Эрик покачал головой.
- Заканчивал бы ты курить, а, плохая привычка.
Я молча закурил, поэтому он поднял пепельницу и поставил на столик возле кровати.
- Спасибо, - я стряхнул пепел, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь, но позволить себе этого не мог, только ни при Эрике.
- Почему он? - спросил меня друг и погладил по руке, я отстранился от проявления его заботы и жалости.
- А с чего ты решил, что это "он"? - я отвернулся к окну, заметив, что уже занялся рассвет.
- Он, он, уж поверь мне, я-то тебя хорошо знаю, почти как себя. Это тот кого ты искал все время, я сразу же это понял, как только увидел его. Но еще сомневался, а когда тебя сегодня увидел, то все сомнения сами собой развеялись. Со мной бы ты так никогда не поступил, и Виктора тоже бы так жестоко не воспитывал, ты стал другим, Эндрю, совершенно другим.
Я затянулся, присел и с прищуром глянул на Эрика. Я любил его, любил сильно всем сердцем, но душой и всем своим существом тянулся к Марку и ничего не мог поделать.
- Так вот, - продолжил Эрик, - я думаю, что если ты сейчас отпустишь его, понимаешь, твои мечты, твои грезы, они ведь исчезнут... Понимаешь, если ты нашел того, к кому стремился все это время, зачем так легко это теряешь, неужели твои амбиции...
- А ты? Я ведь люблю тебя? - я обнял друга.
- И я тебя люблю, но он то, что тебя по-настоящему греет, он твой свет, Андрей, сохрани его...
Я уже и без него знал это. Поднялся рывком, быстро собрался и прыгнул в машину. В глубине души я знал, что Марк улетит, выполнив мой приказ, но в квартиру никогда не вернется, скорее всего сорвется и загубит свою жизнь, теперь он точно будет искать, то, чего не получил ранее. И это ему с удовольствием предоставит Боб-демон.
В аэропорту было людно, и я прорывался сквозь чудовищные толпы людей, отыскивая информацию о нужном мне рейсе. Я знал, что Марк еще здесь, что он не улетел, чувствовал его присутствие. Мне ожгло спину, будто хлыстом полоснули, и я поднял голову. Он смотрел на меня со второго этажа, облокотился на перила и просто наблюдал за тем, как я ношусь по аэропорту, вот ведь гад. Я боялся, что Марк обиделся и никогда не захочет вернуться, станет ломаться, вытягивая из меня извинения, заставит чувствовать вину за то, что я поступил с ним, как с последней дворнягой, прогнав со двора. Я, и хотел, и боялся нашей встречи. Не мог объяснить чего больше, - объяснений с ним, того, что придется умолять вернуться, или того, что он проигнорирует все это и улетит от меня.
Марк смотрел свысока, отсутствующим взглядом, затем развернулся и ушел. Мое сердце ухнуло к полу: "Марк!" - мысленно крикнул я и бросился к эскалатору, расталкивая людей локтями, и все время смотрел наверх, в надежде проследить, куда отправился Марк. Я увидел, как он бросился обратно к перилам и взглянул туда, где я только что стоял, поискал глазами и заметил меня, он понесся мне на встречу, а я уже взлетел наверх. Я оказался в его объятиях (и плевать, на то, что кругом полно народу) . Он целовал меня в щеки, в глаза, в волосы, и мне было все равно, что мы загораживаем выход с эскалатора, мешая людям проходить. Нас толкали, на нас ругались, но в это мгновение весь мир исчез, и остались только мы вдвоем.
- Я испугался, что ты уйдешь! - прошептал я, - ты так посмотрел на меня, что мое сердце остановилось. Прости меня, Марк.
- Хозяин, я не надеялся тебя увидеть, поэтому не узнал сначала, а потом дошло, ты вернулся за мной, ты... - он задохнулся от переполнявших его чувств. - Я в твоей власти, я все для тебя сделаю, все, что хочешь... Я люблю тебя!
Мы вышил из аэропорта, и я увидел, что мир окрасился разноцветными лучами, взошедшего на небо солнца. Теплое, умытое ночным дождем, утро, обещало подарить удивительный, сказочный и незабываемый день, в новом, счастливом мире, который суждено создать нам двоим.
Послесловие
Я сижу на кровати и печатаю свои воспоминания. Марк спит. Я склоняюсь над монитором ноутбука и вычитываю фразу. Теплые руки нежно обнимают меня.
- Что ты делаешь? - поцелуй в ухо заставляет вздрогнуть.
- Да вот, решил записать кое-что. - Рукой достаю его, глажу по волосам, затем подтягиваю его к себе, целую в губы. - Я тебя разбудил?
- Нет, я давно наблюдаю за тобой, ты так увлечен. Разрешишь посидеть рядом?
Я киваю и пытаюсь закончить фразу. Марк пристраивается сзади, обнимает меня руками, прижимается грудью к спине, кладет подбородок на мое плечо. Я уже привык, что он так может сидеть со мной часами, когда я работаю. Раньше я прогонял его, теперь же люблю такие моменты.
- А что это? Не могу разобрать ни слова. - Марк целует меня в шею.
- Это русский, ты его не знаешь.
- Ты специально пишешь на русском, чтобы я ничего не понял, зачем?
- Просто это мой родной язык, понимаешь. Когда-нибудь я расскажу тебе о себе, если тебе будет интересно.
- Конечно, мне все интересно. Он нежно сжимает руки и прижимает меня к себе, зарывается лицом в мои волосы, и мне приятно щекотно.
Скажи, как будет по-русски: "Я тебя люблю".
Я называю, и он пытается повторить за мной, получается комично и я смеюсь. Щелкаю его по носу.
- Я хочу знать твой язык. - Говорит он.
- Зачем? - этого еще не хватало, чтобы он мог подслушать мои разговоры с Бобом и другими моими русскими друзьями.
- Я хочу быть похожим на тебя, хочу говорить с тобой на твоем родном языке, чтобы мы были единым организмом, чтобы...
- Мы итак единый организм, ты мне нужен такой, какой ты есть.
Откладываю ноутбук, сегодня не получится ничего больше написать. Поворачиваюсь к Марку.
- Хороший мой мальчик!
- Я лублу тебья! - произносит он, и я улыбаюсь.
- Иди сюда!
- Слушаюсь, хозяин!
" "Конец первой части" "
