— С парнями, видимо, перебор был. И не с самыми достойными, увы. Опять-таки, не в обиду, но что вам большинству, кобелям таким любимым надо? — прищурила она один глаз — сунул-вынул-кончил. Трусы надел и гудбай… А я что-то сентиментальной стала… Мне страсть подавай. И чтоб ещё нежность такая… Неземная. И бабочки в животе и чтоб… Ну ты понял… У девочек это само собой получается. Нежность и все такое. Когда дышим изо рта в рот, когда от простого прикосновения током шибает от макушки до пальцев… Нет, есть, конечно, и такие, как ураган… Мэрька, например… Я в первые несколько раз с ней все боялась, что она мне клитор откусит. Резкая, дерзкая, жадная до ласк. После ее поцелуйчиков там, внизу, бывало целый день ноги свести не могла — озорно хихикнула Дина — зато вот пальчик в попку себе не давала. Для нее это табу какое-то. Я и вылизывала там и силой даже пыталась брать…
— Вы и сейчас с Мэри, это самое, тоже? — робко спросил я.
— Да нет. Давно не было. Она сейчас снова по мальчикам. Чередует, наверное. В нашей тусе почти всех перетрахала. Странно, кстати, что тебя не утащила в темный уголок. Вы уж, кажется, до второй базы дошли и так славно ладили. Ну да ладно. Какие твои годы. Если в нашу компашку впишешься — трахнешь ещё. Дурная баба. Но ураган…
Дина плеснула ещё по стаканам. Снова выпили, чокнувшись, но уже без тоста. Не вставая с дивана, пошарила в ящике прикроватной тумбочки и извлекла оттуда мятую пачку сигарет и зажигалку.
— Я, вообще-то, не люблю, когда в комнате курят, но ломает на улицу в дождь идти — как бы извиняясь произнесла она — присоединяйся — протянула она пачку мне. Некоторое время мы молча курили, стряхивая пепел в пивные крышечки. Затем ещё выпили и Дина продолжила свой монолог…
— И ты уж прости меня дуру грешную, но есть и у меня грешки… Я ведь сестрицу твою сладенькую невинную тоже поимела… Она только к нам попала тогда. Это в городе ещё было, прошлой весной. Такая вся цивильная, тихоня в очочках. Сидела в уголке, как мышка. Вот мы ее Мышкой теперь и зовём. Хотя она очень с тех пор изменилась… И не только внешне. Свободнее стала, более дерзкая, раскованная. Это и в сексе очень даже чувствовалось. Когда она в первый раз в мою кроватку попала, скованная такая, на стрёме постоянно, как на измене прям. Ты только не подумай плохого — вдруг встрепенулись Дина — она даже первой начала. Мы когда ещё только познакомились, сидели, болтали о чуши всякой богемной, она меня первая поцеловала… Да сладко так, с язычком. Хоть и было понятно, что неопытная ни разу… Покраснела сразу тогда, а потом намеками…. Слушай, может тебе неприятно такое слушать? Сестрёнка, все же младшая…
— Нет-нет, продолжай — ответил я, чувствуя накатывающее возбуждение.
— Да что и говорить-то. Маленькая, нежная, хрупкая, как не от мира сего… А глазищи… У тебя такие же. Удивлённые, детские, непосредственные. Когда мы уединились в комнатке она сначала опешила, замерла, а потом, как в холодную воду "солдатиком"... Первая меня раздевать начала. Я тоже ей блузку расстегиваю, по одной пуговке, все боюсь порвать… Руки трясутся, волнуюсь почему-то, как будто мне сейчас девственность терять. Да чего там. Я когда целочки лишилась, гораздо меньше парилась. А тут прям волнительно так.
Дина плеснула ещё по стаканам, чокнулись, молча выпили, закусили кто чем.
— Но возбуждение у меня тогда было … Просто накрыло с головой. Я пуговички эти мелкие расстегнула, замочек на лифчике расстегиваю, а она уже мне груди мнет. Аккуратно так, нежными ладошками. Расстегнула лифчик ей, помогла снять, начинаю сосочки ее целовать. Тверденькие, остренькие, мммм… Она задышала часто, голову так назад откинула… И стон такой, еле слышный. Я руку под юбочку ей сую, а трусики уже мокрые хоть отжимай. Да я и сама уже чувствую водопад в трусах… Кое-как разделись уж полностью, она лежит на спине, подрагивает, как будто ток по ней идёт. Я все ниже спускаюсь к писечке… Не побритая ещё пися, девственная, волосики нежные такие светленькие… Пушок прям… Я как из голодного края, прямо впилась в нее. Мягенькая, податливая, губки потемнели, кровью уж налились, фасолинка уже стоит во весь рост… Я там вылизываю все, а пиздёнка сладкая, карамельками пахнет…
Дина все говорила и говорила, а мое все ещё дрочерское воображение рисовало картины… А перед глазами та самая утренняя спящая Наташа. Ее грудь и нежная манящая щёлка… Мой верный друг снова встал, вздыбив полотенце.
Дина внезапно замолкает и неотрывно смотрит на возмущение ткани. Медленно встаёт, её полотенце сползает на пол. Подходит ко мне, берет меня за руку, помогает подняться с волосатого ковролина, тянет за руку в сторону дивана.
— Пошли. Время любить. — едва слышно шепчет мне в самое ухо горячими мягкими губами…
Продолжение следует…
