— У меня так не получается, - уныло ответил Демидов. - Все они может быть и хороши. Но по сравнению с вами он просто серые мышки.
Он по-прежнему не смотрел на Галину Алексеевну. Она проследила его взгляд и обнаружила, что он смотрит на ее ножки. Надо отметить, что ножки были на самом деле хороши. Стройные и точеные, как принято говорить. Вдобавок их украшали красивые черные чулки и туфельки на каблучках среднего размера, которые очень изящно на ней смотрелись.
Галина Алексеевна не смогла найти достойного продолжения своей речи. Поэтому молчание неожиданно нарушил Демидов.
— Вы... Вы очень красивы. Я уже говорил вам, что я при виде вас просто впадаю в какой-то ступор. А ваш мелодичный и бархатный голос просто завораживает меня и я с трудом понимаю смысл того, что вы говорите.
— Спасибо за такие щедрые комплименты, - Галина Алексеевна попыталась все обратить в шутку. - Но...
Демидов перебил ее.
— Это не комплименты. Я действительно себя так чувствую, когда вы рядом со мной.
Женщина почувствовала, что ее охватывает волна какого-то странного тепла.
— Я уже просто не знаю, что тебе ответить, - она опять замолчала.
— Ничего сейчас не отвечайте, - пылко ответил Демидов и внезапно посмотрел ей прямо в глаза. - Пусть все идет своим чередом, а там посмотрим. Я надеюсь, что я не вызываю у вас никаких негативных чувств. Ведь может так случиться, что вы станете видеть во мне не только своего ученика, но и человека, который искренно в вас влюблен. И в конце концов я скоро закончу школу и ничто уже не сможет помешать нашим отношениям развиваться в лучшую сторону. Вы говорите, что мне надо обратить внимание на своих ровесниц. Но что бы вы сказали Оноре де Бальзаку, когда он без памяти полюбил Лауру де Берни, которая была старше его на двадцать три года? Ведь именно эта любовь сделала Бальзака великим писателем, по праву занявшим место в сокровищнице всемирной литературы. Я позволю себе процитировать Стефана Цвейга: "Имели ли вы счастье встретить женщину, чей гармонический голос придает словам удивительное очарование, распространяющееся и на все ее поведение? Женщину, которая умеет и говорить и молчать, которая с нежностью обращается к вам, которая всегда удачно выбирает слова и изъясняется возвышенным языком?" Я не писатель и не могу лучше выразить те чувства, которые сейчас живут во мне. Но слова Цвейга полностью выражают их смысл.
— Надо же! Такую длинную цитату даже выучил!
Галина Алексеевна была потрясена пылким монологом Демидова и даже не сразу обнаружила, что его рука снова лежит на ее круглой коленке. Но обнаружив это, она не нашла в себе ни сил, ни, увы, желания побыстрее убрать эту руку на более приличествующее место. К тому же, как не прискорбно было ей признать, но ей было приятно это прикосновение. Поэтому она сделала вид, что пока не заметила столь фамильярного поведения своего ученика.
Начал накрапывать дождь. Все шло к тому, что дело может закончиться ливнем. Галина Алексеевна решила, что это достаточно удобный повод для изменения ситуации.
— Мы рискуем промокнуть до нитки, если останемся здесь дольше, - мягко сказала она своему ученику. - Давай найдем более сухое место для разговора.
Они поднялись со скамьи и направились к выходу из лесопарка. Конечно же им не повезло, так как дождь действительно вскоре превратился в ливень. Или повезло, если посмотреть с другой стороны. Небольшой складной зонтик, который был в сумке Галины Алексеевны, практически не защищал их от потоков воды, лившихся с небес. Они уже просто бежали по лужам. Наконец выбежали из лесопарка, пересекли улицу и спрятались в подъезде девятиэтажки.
— Я вся промокла, - пожаловалась женщина. - И дрожу от холода.
— Я тоже, - подтвердил Демидов. - Но я готов плавать в этих лужах, лишь бы быть рядом с вами.
— Хочешь, чтобы я тоже плавала в луже рядом с тобой, - засмеялась Галина Алексеевна, как-то по-детски наморщив носик.
— Нет, вам плавать не надо, - смешался юноша.
— Тогда давай поступим следующим образом, - задумчиво произнесла Галина Алексеевна. - Здесь рядом находится квартира моих родителей, которые уехали в гости к родственникам. Ключи у меня есть. Я предлагаю забежать к ним, обсушиться и обогреться. Что ты на это скажешь?
Демидов уже явно постукивал зубами от холода.
— Я только за это предложение. Тем более вместе с вами.
И они снова побежали в спасительную квартиру, не обращая внимания на ливень.
Глава 3
— Снимай с себя мокрую одежду и положи ее сюда, чтобы она просохла. Сам укутайся вот в этот плед, - учительским голосом скомандовала Галина Алексеевна. - Я быстро приму горячий душ, а ты сделаешь это после меня. На кухне чайник на огне. Выключи его, пожалуйста, когда он закипит.
— Хорошо, - дрожа от холода, проговорил Демидов. Женщина убежала в ванную. А он разделся до трусов, которые были почти сухие, и укутался в плед. В любом случае быть полностью голым ему совсем не хотелось.
Через пятнадцать минут Галина Алексеевна вернулась в комнату. Она после душа одела махровый белый халатик, который был ей до колен. На ногах у нее были теплые домашние туфли.
— Немедленно под душ. И сделай погорячее, а то заболеешь, не дай Бог. А твою одежду я повешу сушиться.
Демидов кивнул в ответ и поплелся в ванную. Там было довольно тепло. Демидов скинул с себя трусы и залез под душ. Живительные, теплые струи воды быстро согрели его. Демидов понежился несколько минут, остановил воду, вытерся большим махровым полотенце и укутался снова в плед. Естественно, он не забыл натянуть на себя свои трусы.
— Садись рядом со мной и я налью тебе горячего чаю. Нам с тобой надо согреться и изнутри. К чаю есть немного печенья. К сожалению, не домашнего, а из магазина.
Демидов уселся рядом с Галиной Алексеевной, которая налила чай в его чашку. Его взгляд остановился на ее ножках, которые были видны между чуть разошедшимися полами ее халата. Он прекрасно видел круглые колени своей учительницы, а также половинку внутренней части бедра ее правой ноги. От этого Демидов почувствовал легкое напряжение внизу живота.
— У меня есть идея! - сказала женщина. - Нам не помешает добавить в чай немного коньяка. У родителей есть в баре довольно неплохой. Только ты должен дать мне клятву никому не говорить, что я давала тебе спиртное.
— Клянусь, что никто об этом не узнает!
— Добавь еще "честное пионерское", как говорили раньше при СССР. Хотя ты уже давно вышел из пионерского возраста, - засмеялась Галина Алексеевна.
— Тогда уж "честное комсомольское", - улыбнулся Демидов.
Галина Алексеевна поднялась с дивана и прошла к бару. Демидов с удовольствием проводил ее взглядом.
"Интересно, она в трусиках или без?" - подумал он про себя.
Женщина вернулась с бутылкой, в которой оставалось еще больше половины напитка.
— Налей мне и себе в чай немного, - она вручила ему бутылку.
Демидов без слов повиновался. Некоторое время они пили чай, чувствуя, как тепло проникает внутрь тела.
— Ну, как ты согрелся хоть немного? - поинтересовалась Галина Алексеевна.
— Почти согрелся. А вы?
— Вроде уже все почти в порядке. Только ноги еще холодные, как ледышки, - и она чихнула в подтверждение.
— А давайте я вам их погрею и разотру? - предложил Демидов.
— Как это? - округлила глаза от удивления Галина Алексеевна.
— Идемте на диван. Вы ляжете и положите свои ножки мне на колени. Я закрою их этим теплым пледом и вы быстро согреетесь.
— Думаешь, это этично, когда ученик греет ножки своей учительницы? - смущенно засмеялась Галина Алексеевна.
— Проблема не в этике, а в том, чтобы вы согрелись и не простудились, - решительно сказал Демидов.
Галина Алексеевна немного поколебалась, а потом кивнула головой. Они прошли в гостиную. Женщина легла на диван, придерживая края халата, чтобы он не расходился больше положенного. Демидов сел в ее ногах, почти со священным трепотом положил ее ножки себе на колени и укутал их пледом, которым был укутан.
— Так, правда, очень тепло, - сказала она и опять чихнула.
— Надо растереть вам ступни как следует, - торопливо сказал Демидов.
— Разотри, только не щекочи меня, пожалуйста, - Галина Алексеевна прикрыла глаза и казалось, что она вслушивается в себя.
Демидов стал нежно растирать миниатюрные ножки женщины с красивым педикюром. Он видел, что она хорошо ухаживает за собой. И это его тоже сильно возбуждало. Юноша воровато взглянул на свою учительницу. Он лежала все еще закрыв глаза. Одна ее рука лежала у нее под головой, а другой она слегка сжимала ворот своего халата.
"Видимо, она без бюстгальтера. Стесняется, что ненароком может обнажиться грудь", - решил про себя Демидов.
Он продолжал осторожно, но энергично свое священодействие. От этих движений полы халатика снизу стали понемногу раздвигаться и к радости Демидова он уже мог видеть коленки и внутренние части бедер Галины Алексеевны. А где-то там в сладкой глубине чуть виднелись ее белые трусики. Демидов почувствовал у себя уже неслабую эрекцию.
Галина Алексеевна похоже немного даже задремала. Она перестала сжимать ворот своего халата и вытянула свою руку вдоль тела. Ворот немедленно слегка разошелся и взору уже довольно сильно возбужденного юноши предстала грудь женщины. Вернее, только часть правой груди. Левая была почти не видна. Соски тоже не были видны к огорчению юноши. Зато было прекрасно видно почти полностью полушарие ее правой грудки, напоминающее половинку большого апельсина или, скорее, грейпфрута.
— Ой, что это я так расслабилась? - внезапно спохватилась Галина Алексеевна и добавила более строго. - Ты меня почти усыпил своими прикосновениями.
